Читать интересную книгу Золото Серебряной горы - Алла Озорнина

В вагоне между тем становилось все тише. Разговоры смолкали, народ укладывался спать. Ушли и две дуры. Проводница переключила яркий свет на тусклый, ночной.

Бумажкин тоже собрался идти спать, как вдруг хлопнула дверь, ведущая в тамбур, и в конце коридора появилось двое мужчин. Впрочем, к ним больше подошло бы другое слово — мужики. Один из них был низкоросл, коренаст, с приплюснутым носом и узкими маленькими глазками. Другой — высоченный, худой, с носом, как у Буратино и выпученными глазами. Но Петьку поразила не столько их внешность, сколько одежда. Он подумал, что в таком наряде его родители даже на даче, в Перловской, постеснялись бы появиться, не то, что разгуливать по вагону. Но, судя по всему, у этих двоих просто не было костюмов на выход, как, наверное, и вообще мало-мальски приличной одежды. На обоих висели старые, вытянувшиеся, неопределенного цвета свитера, а широченные брюки были заправлены в длинные, до колен, сапоги, нижняя часть которых была сделана из кожи, а верхняя — из овчины. Такой необычной обуви Петька еще не встречал, и понятия не имел, как называется. Одним словом, эти двое явно не были представителями гнилой интеллигенции, как выразился бы папик и к которой относились Бумажкины и их окружение.

Дойдя до соседнего с Петькой окна, коренастый остановился.

— Постоим немного, — обратился он к своему длинноносому спутнику, — весь день продрых и теперь ни в одном глазу.

— Это ты можешь, дрыхнуть-то, — отозвался длинноносый. — Помнишь, на уроке географии еще Нина Петровна… — не договорив, он вдруг схватился за живот и расхохотался, — ой, не могу, Генк, ой не могу! Ты храпел, а все подумали… ха-ха-ха!

— Ну че ржешь-то? — обиженно произнес коренастый, — с каждым может такое быть… Вот если я сейчас начну про тебя вспоминать…

— А помнишь, помнишь, как ты тогда на географии храпел. Все еще подумали, что ты опять… ха-ха-ха! А ты — х-р-р, х-р-рр…

Бумажкин понял, что после долгой разлуки встретились одноклассники, и уставился в темное окно. Как-то его одноклассники там поживают? Как госпожа Самохвалова? Наверное, опять пошла на дискотеку с этим толстяком Поповым?

— Ну так че у тебя с кругосветкой-то? — успокоившись, спросил длинноносый.

— Дык че? Все нормально! Осталось только деньги найти…

— А много надо?

— Дык Васька посчитал, где-то около девяносто трех тыщ…

— Девяносто трех тыщ! — ужаснулся длинноносый.

— Долларов, — уточнил коренастый.

— Это где ж столько денег-то взять?

— Дык че, искать нужно… А остальное все готово. Лошади уже стоят…

Петька, которого до этого момента разговор бывших одноклассников не очень-то интересовал, поправил очки и уставился на странных приятелей. Особенно на коренастого. Ведь тот вовсе не производил впечатления заядлого путешественника, а уж тем более — человека, которому найти девяносто три тысячи долларов — раз плюнуть.

— Счастливый! — восторженно глядя на собеседника, произнес длинноносый.

— Да уж, — так, словно речь шла о каком-то пустяке, ответил коренастый. — Плохо только, что и Манька со мной собралась. Не пущу, говорит, одного. Как ты, говорит, по Парижам один ходить будешь? Еще уведет кто…

— Ясно дело, — отозвался собеседник, — ты — мужик видный! В Париже, говорят, баб — пруд пруди, а тут Манька рядом болтаться будет…

Петька снова поправил очки и придвинулся чуть поближе. Не заметили бы, что он прислушивается к их разговору. Но бывшие одноклассники были настолько увлечены своей беседой, что не обращали ни малейшего внимания на рыжего веснушчатого мальчишку, который стоял в двух шагах от них. Между тем, Петька чувствовал, что там, где речь идет о путешествии, они отнюдь не прикалываются, а разговаривают совершенно серьезно.

— Из Америки-то давно? — спросил длинноносый.

— Неделю назад, как уехал…

Длинноносый вздохнул:

— Счастливый… А я вот пять лет, как там не был…

Петька в недоумении протер очки. Еще один путешественник…

— Ну и че, как там народ-то поживает?

— Да как пять лет тому назад жил, так и сейчас живет… — ответил, судя по всему, только что вернувшийся из Штатов, коренастый. — Энтим летом, правда, событие произошло огромадное…

Петька еще на полшага придвинулся к одноклассникам. Никакой реакции! Странные какие-то люди. Другие бы взрослые давно бы погнали его отсюда, а эти — хоть бы что!

— Че такое? — спросил длинноносый.

— Старый-то рудник помнишь?

— Ну…

— Так вот. Кто-то слух пустил, что на отвалах золотишко есть…

— Странно… Там же серебро добывали…

— Вот то-то и оно! И тут вдруг о золоте заговорили…

— С чего это вдруг?

— А вот с того… Кто-то сказал, будто Епачинцев…

— Погоди, кто такой — Епачинцев?

— Тьфу ты, дурья башка! Ну горный инженер, который еще в семнадцатом году прошлого века исчез…

— А, так бы сразу и сказал. А то скачешь со столетия на столетие… Попробуй угнаться… Ну и что твой Епачинцев?

— Ну вот, взял и сбил меня с мысли… Все, вспомнил. Так вот, кто-то сказал, будто Епачинцев в свое время проговорился, что в том руднике золото есть… А тут вдруг возле отвала кто-то грузовик увидел, и в тот грузовик базальт кидали… Ну, куски пустой породы. Вот и решили, что там, стало быть, золото. Че там началось, не передать! Все с раннего утра, с тележками, с колясками — к старой шахте, тащат базальт к себе домой, дворы им завалили… Ужас!

— И ты, конечно, в первых рядах…

— Я? Ты че, опупел? Я ж к кругосветке готовлюсь! Тут уж либо путешествовать, либо золото искать…

— Вот дурак! Нашел бы, того глядишь, на девяносто три тыщи долларов и сдал бы его…

— Прям, мне же силы беречь нужно, — обиделся коренастый и отвернулся к окну.

Минуты две друзья молчали.

— Ну ладно тебе, — не выдержал длинноносый. — Че дальше-то было? Нашел кто золото, нет ли?

— Да, кстати, Ваську Петрова помнишь? Ну боров такой здоровенный, еще в Индонезии живет?

— Ну…

— Так вот он три тыщи выиграл. В «Русское лото».

— И че?

— «Че-че», пропил. За два дня.

— А-а-а… — понимающе протянул длинноносый.

Снова возникла пауза. Бумажкин опять протер стекла очков и придвинулся еще на полшага. Теперь он вообще уже ничего не понимал. Америка, Индонезия, в которой почему-то живет Васька Петров и играет в «Русское лото», какой-то старый рудник… Тогда этот коренастый откуда?

— Ну так че, золото-то нашел кто, нет ли? — опять прервал молчание длинноносый.

— А кто его знает? — вздохнул коренастый. — Вскорости после ентого ведьмак объявился…

— Ведьмак? Кто это?

— Че, не знаешь, что такое ведьмак, что ли? Мозги, что ли, заклинило? Ведьма, только мужского полу — вот тебе и ведьмак…

— А-а-а-а… И че?

— Ой, Мишк, че потом началось, ты даже не представлять! — Коренастый понизил голос и продолжал почти шепотом. Петька придвинулся еще на полшага и теперь стоял почти совсем рядом с собеседниками. — Страсти, Мишк, начались, самые натуральные! Ведьмак-то ентот выпустил на свободу души замученных стражников!

Петька затаил дыхание и забыл про очки. Он весь обратился в слух.

— Каких стражников-то?

— Ну помнишь, их еще в семнадцатом году, как енто… Почти сразу после буржуазной революции уголовники замучили… Еще к крепежным стойкам приковали…

Петька решил, что то ли у него, то и у одноклассников ум за разум зашел. Какая буржуазная революция была в Индонезии в семнадцатом году?

— Ну, говорила что-то историчка… Так ведь с тех пор больше восьмидесяти лет прошло…

— А ведьмаку какая разница: восемьдесят лет, тыща ли лет прошла. Он свое дело знает…

— И че теперь?

— Теперича че творится, это же ужас! Поначалу-то эти души только возле рудника шастали, костры жгли, а теперь-то совсем обнаглели! По дороге носятся, на прохожих нападают. Как стемнеет, хоть вообще из дому не выходи. Вон, намедни, мальчонка один по дороге, что мимо леса шел, так его чуть ли не до смерти эти стражники-то задушили. Еле потом откачали. Надо же, че творится, а? Расскажи мне об этом кто другой, не поверил бы… Так этот самый ведьмак-то, откуда он взялся-то?

— Дык кто его знает… Говорят, это новый начальник рудника…

— Надо же, — покачал головой длинноносый, — начальник — и вдруг ведьмак. Он хоть какой с виду-то?

— Дык какой? Обныкновенный… Мужик да и мужик. На морду-то так себе…

Длинноносый широко зевнул.

— Ладно, Генк, пошли спать. Хоть бы подремать немного, и то ладно. Ехать-то осталось всего четыре часа. — Тут его взгляд упал на Петьку, который, потеряв всякую бдительность, разинув рот, стоял между собеседниками. — Да, все хочу спросить, это кто, твой племянник, че ли?