Домой мы возвращались с полными пакетами, останавливаясь каждые десять метров, чтобы перевести дух. История о жене Жоры не давала мне покоя, но, похоже не меня одну. Во время нашей очередной остановки, Сусанна спросила:
— Тебе не кажется странным, что все эти люди как-то связаны между собой?
— Кажется, только не забывай, что деревня это все-таки закрытый социум. Здесь все в какой-то степени связаны межу собой. Но я согласна с тобой. Эта неприятная история прошита одной красной нитью и главное теперь — потянуть за нее в нужном месте.
Занявшись приготовлением обеда, мы с Сусанной не переставали размышлять над подозрительными совпадениями. Версий было много, но в каждой из них постоянно чего-то не хватало. Я поставила на стол сковороду с жареной картошкой, сняла передник и только присела на табурет, как в дверь постучали.
— Опять соседка? — проворчала Сусанна, хватая с тарелки кружок колбасы. — Чуть позже не могла прийти…
Тяжело вздохнув, я подошла к двери и, открыв ее, приготовилась благодарить Анфису Платоновну за очередной гостинец. Но это была не соседка… На крыльце стоял молодой мужчина размером со шкаф и хмуро смотрел на меня глазами цвета стали. Его левую бровь пересекал шрам, тяжелую челюсть покрывала густая щетина, а из-под воротника кожаной куртки выглядывала мощная шея, покрытая татуировками.
— Ну, че, привет что ли, — произнес он густым баритоном и выплюнул жвачку в снег. — Светка.
Я смотрела на него и пыталась сообразить, что это за экземпляр. Похоже, Светлану мужчина в глаза не видел, раз принял меня за нее. Тогда кто он?
— Я не Света, — ответила я, глядя на его голову, тоже покрытую шрамами. — Она умерла.
— Как это умерла? — брови незнакомца подпрыгнули вверх. — Ты чё?
— А вы вообще кто? — с подозрением поинтересовалась я. — Зачем вам Светлана?
— Я брат ее. А ты кто? — теперь брови амбала сошлись на переносице.
Брат? Меня на секунду охватил страх, но потом я расслабилась, вспомнив, что этот человек вряд ли видел покойную. Стоп… Может Светлана отсылала письмо не только троюродной сестре, а еще и брату? Искала родственников, но так и не увидела их…
— Сестра, — ответила я, хмуро разглядывая мужчину. — Света вам письмо написала?
— Да… Мы с ней дальние родственники, — кивнул он. — Ее отец был двоюродным братом моему отцу. Тебя она тоже, что ли нашла?
— Тоже. Ладно, проходите… — я отошла в сторону, понимая, что его прибытие станет проблемой для нас. — Я вам все расскажу.
Мужчина подхватил спортивную сумку, стоящую у его ног и переступил порог. Он окинул меня прищуренным взглядом, в котором тоже мелькнуло подозрение, после чего растерянно посмотрел на свои ботинки, под которыми растекалась грязная лужица.
— Мы снимаем обувь, — сказала я, направляясь на кухню. — Идите за мной.
Сусанна с любопытством кивнула головой в сторону коридора, а я лишь развела руками, не зная, что ей сказать.
Через минуту в дверях появился неожиданный гость. Он согнул голову, чтобы не зацепить ею притолоку и вошел в комнату.
— Здрасьте… — протянул мужчина, увидев Сусанну. — Вова.
— Сусанна… — девушка изумленно рассматривала его. — А вы кто?
— А это брат Светланы… — ответила я вместо него. — Похоже, тоже троюродный.
— Да? — Сусанна взглянула на меня большими глазами. — А-а-а-а… Очень приятно. Вы с нами обедать будете?
Вова, молча, вышел из кухни, но сразу же вернулся. В его руке была бутылка виски.
— Так чё там со Светкой? — мужчина поставил бутылку на стол, после чего опустился на табурет. — В натуре умерла что ли?
Я рассказала ему официальную версию, естественно умолчав, что мы с покойной не родственницы. Вот найдем убийцу, тогда и признаюсь.
— Дура-баба, если утопилась, — сделал вывод Вова и кивнул на виски. — Рюмки давай. Выпьем.
Я пошла, искать рюмки, а тем временем он спросил:
— А что у нее родственников кроме нас нет?
— Наверное, нет, — ответила я. Рюмки стояли в подвесном шкафу на полке со стаканами и бокалами.
— Ясно-понятно… Тогда я перекантуюсь здесь немного, — он вопросительно приподнял брови. — Ты ж не против, родственница?
Вот же черт! Ну откуда тебя принесло?!
— Оставайтесь. Как я могу вам запретить? Это не мой дом, — я скрыла свое раздражение. Все-таки я здесь никто, а вот он… Так, так, так… — Владимир, а вы не покажете свои документы?
Я немного испугалась его недовольного взгляда, но глаз не отвела.
— Вы нас простите, но мало ли. В наше время нужно быть осторожными. Кругом одни мошенники, — поддержала меня Сусанна. — Всё норовят в дом пробраться.
Вова медленно поднялся и вышел.
— Не было печали, так черти накачали! — прошептала девушка, выглядывая в коридор. — Ну, вот вообще не ко времени его принесло!
В этот момент послышались шаги возвращающегося Вовы, и мы замолчали.
— На, — он сунул мне паспорт. — Любуйся.
Я открыла документ и прочла:
— Горчаков Владимир Михайлович.
— Убедилась? — он отобрал у меня паспорт и засунул его в карман. — Ну что, мы выпьем или так и будем проверки устраивать?
Я кисло улыбнулась ему и присела. Как мы будем все вместе сосуществовать, оставалось загадкой.
Зато Вова чувствовал себя как дома. Он снял свитер, оставшись в одной майке, а мы с Сусанной офигевшими взглядами уставились на его татуировки. Оказалось, что рисунки покрывали не только его шею, но похоже и весь торс.
— Чего? — он заметил наши взгляды и нахмурился.
— Красиво… — Сусанна кивнула на его предплечье. — Анубис что-то означает?
— Означает, — хмыкнул Вова. — Смелый я очень и сильный. И смерти не боюсь.
Но я почему-то была уверена, что в этом рисунке есть еще какой-то смысл. Вот только Вова не спешил делиться с нами.
— Я там, в кладовой помидоры видела маринованные. К картошке самое то, — я поднялась. — Сейчас принесу.
Открыв дверцу кладовой, находящейся в коридоре, я спряталась за ней и достала телефон.
— Посмотрим, что там твоя татуировка означает!
Интернет выдал такое: «В тюрьме наличие наколки с Анубисом на любой части тела означает отсутствие раскаяния в совершенном преступлении. Такой человек открыто заявляет, что не считает себя виноватым и просто отбывает свой срок».
— Ну, все ясно с тобой! — я осторожно выглянула из-за двери. — Бандит!
Теперь нужно было быть очень осторожными. Мало ли что у него на уме. И вообще кто знает, за что он сидел! Может за убийство…
Я взяла банку с помидорами и вернулась на кухню.
— Шурка! Суська! Вы дома?! — в окно громко забарабанили. — Девки!
— Суська? — Сусанна скривилась. — Нормально?
— Это кто? — Вова привстал.
— Соседка. Анфиса Платоновна, — я отодвинула штору и открыла оконную створку. — Что случилось?
— Новость принесла! Дурную! — задыхаясь, ответила женщина, вцепившись в карниз. — Галка померла!
— Как померла? — я оглянулась на Сусанну, а потом снова повернулась к соседке. — Ее же полиция увезла!
— Та вот же! Ее там опросили, заставили бумажку подписать, что она из деревни никуда не денется, и отпустили! — всхлипнула Анфиса Платоновна. — А через час ее люди на остановке нашли, с ножом в сердце!
— Обалдеть… — прошептала я. — Вот это новость!
— Сказали, тело отдадут после эскерптизы! — закивала соседка, вытирая слезы. — Дня три, наверное, держать будут! Тонька в город уехала!
— А сын ее с кем? — я сразу вспомнила о мальчике.
— У меня он. Сидит телевизор смотрит! — Анфиса Платоновна отпустила карниз. — Побегу я. Накормлю мальчишку!
Женщина быстро пошла к калитке, а я закрыла окно и вернулась за стол. История набирала обороты, и что-то подсказывало мне, что это не последняя смерть.
— Как это Галку убили? — Сусанна изумленно моргнула, глядя на меня. — Блин, что творится здесь?
— А что здесь творится? — сразу же заинтересовался Вова.
— Да мужчину недавно убили, а теперь вот его жену, — ответила я, не вдаваясь в подробности.