Читать интересную книгу "Мост. Реальная история женщины, которая запуталась - Нэнси Роммельманн"

ее в подростковом возрасте, когда еще не доросла до того, чтобы воспитывать детей; она била дочь и использовала ее как инструмент для манипуляций в течение нелегкого бракоразводного процесса. Ребенок, живущий с непредсказуемыми родителями, всегда шагает по лезвию ножа, а потому вынужден научиться как можно быстрее считывать намерения людей. Неужели Элдону при каждой встрече с матерью приходилось сканировать ее настроение, чтобы знать, что его ожидает - наказание или поощрение? А может, дело было в его отце, которого Сабрина ни разу не видела в школе. Мысль, что Элдону приходилось терпеть насилие, а она даже не находила веского повода пожаловаться на его родителей, разбивала Сабрине сердце.

И если школа и другие родители, сдавшие тем утром своих детей, не сочли нужным отдать дань памяти Элдону, Сабрина поступила иначе.

Письмо, в котором сообщалось о трагедии, пришло за полчаса до отъезда мужа Сабрины в Европу по работе. У супругов почти не было времени обсудить, каким образом они расскажут обо всем Максу. Сабрина дождалась, когда лимузин увезет его супруга в аэропорт, после чего усадила Макса перед собой. И сказала как можно проще:

- Произошло кое-что печальное.

Макс спросил, не потому ли его мама сейчас плачет. Сабрина ответила «да» и сообщила, что Элдон умер. Теперь он на небесах, в раю, и больше не вернется.

Макс заплакал: как же так вышло? Сабрина ответила, что Элдон утонул в реке. Больше она ничего не добавила; в этом просто не было смысла. Макс плакал так безутешно, как никогда, и Сабрина поняла, что пятилетний малыш скорбит. Это было невыносимо. Наконец Макс сказал:

- Давай напишем его маме? Я хочу рассказать ей, как сильно любил Элдона.

Сабрина, осознав услышанное, сначала согласилась, а потом предложила написать самому Элдону. Конечно, она не верила в то, что письмо найдет своего адресата на небесах - она отправила Макса в церковную школу ради удобства, а не из религиозных убеждений, - но что она еще могла сказать...

На следующий день они купили три воздушных шарика и приехали к мосту Селлвуд. На мосту было неуютно. Тротуар оказался до глупости узким, и Сабрина не могла даже представить, как именно Аманда шла по нему с детьми посреди ночи. Самой Сабрине и средь бела дня было боязно шагать, держа в одной руке ладонь сына, а в другой - воздушные шары. А если б Макс был уставшим или сопротивлялся? Перед глазами Сабрины вдруг возникла картина: Аманда за рулем, ругается по телефону с мужем, кричит в трубку, а затем, поддавшись яростному порыву, резко тормозит.

Макс остановился. Пришло время отпустить воздушные шары - с привязанным к нитям письмом. Он разжал пальцы, и шары полетели прямиком вверх, будто само небо звало их к себе.

- Моя грусть, - сказал Макс, - улетела вместе с этими шариками.

Но затем стало ясно, что мальчик, отпустив печаль, не отпустил

злость. Через некоторое время он спросил у Сабрины:

- Как же мама разрешила ему искупаться? Почему не следила за ним?

Он спрашивал, почему мать Элдона не справилась со своими материнскими обязанностями. И что могла сказать Сабрина? Что с ним такого не случится? Но, видимо, Аманда и сама предположить не могла, что однажды сотворит подобное с собственными детьми. В отличие от матерей других одноклассников, которые впоследствии писали, будто у них «уже при первой встрече возникло ощущение, что она [Аманда] дикая: ее поведение было слишком странным», Сабрина не считала Аманду таковой. Она видела ее сломленной; уверенной, что ее никто не любит; готовой сбросить все самое дорогое с моста, лишь бы наказать себя, наказать своего - уже почти бывшего - мужа, наказать саму жизнь.

Через шесть дней после убийства Элдона в классе дошколят прошел выпускной. Сабрина присутствовала на нем и не услышала ни слова о смерти Элдона; о гибели одноклассника выпускников не упомянули даже вскользь. Совсем. Имя Элдона просто-напросто вычеркнули из списка. Пастор, читая речь, ничего не сказал о потере, не призвал «помнить тех, кого с нами нет», будто так и надо.

После церемонии Сабрина зашла в классную комнату, где на стене висело более двух сотен детских фотографий. В конце учебного года родители могли забрать с собой любые понравившиеся снимки. Сабрина знала, что Элдона в течение года фотографировали -например, в самый первый учебный день, когда он сидел у Аманды на коленях. Однако на стене не было ни одного снимка с Элдоном.

9

Согласно данным об убийствах, представленным Федеральным бюро расследований, ежегодно в Соединенных Штатах от рук собственных родителей погибают пять сотен детей. Десятки лет это число оставалось неизменным. А еще - недостоверным и безусловно заниженным. Для многих попытка представить, как родители убивают собственных детей, хуже проклятия, а потому мы с легкостью верим в любое оправдание даже подозрительной гибели ребенка: младенец умер во сне, малыш ударился головой, когда упал со столика, - и кто вы, вообще, такие, чтобы посметь заявить, что это было не так? Если детоубийство, убийство ребенка родителем или опекуном, происходит вдали от посторонних глаз, о нем могут и вовсе не сообщить: обстоятельства убийства, совершенного безымянными преступниками, могут оказаться слишком отвратительными, ужасными или глубоко личными - не для печати. Читая о том, что произошло в течение последней недели, вы вряд ли наткнетесь на статью о десяти детях, убитых собственными родителями.

Вот только вне зависимости от этого за неделю наберется (по меньшей мере) десять жертв. Список детей, убитых за последнюю неделю июня 2017 года, выглядит так: шестимесячный ребенок из Фресно (23 июня); двухмесячный - из Ханфорда, штат Калифорния (23 июня); месячный - из Терра-Беллы, штат Калифорния (24 июня); двухмесячный - из Валдосты, штат Джорджия (24 июня); четырехлетний - из Таллахомы, штат Теннесси (28 июня); двухлетний и полугодовалый - из Парона, штат Арканзас (28 июня); трехлетний -из Ранчо-Кордова, штат Калифорния (28 июня); и трехлетний - из Чандлера, штат Арканзас (30 июня).

Чтобы осмыслить весь этот ужас, человеку необходима железная выдержка и, чтобы не сойти с ума, не менее железная логика. Вот только насчет последнего есть сомнения, поскольку в убийстве детей собственными родителями изначально нет никакой логики. Мы оцениваем, если вообще оцениваем, произошедшее сквозь призму собственных эмоций, воображая, как преступника вздернут на виселице, или пытаясь утешить уже покойных детей, - возможно, мысленными объятиями и выражением искреннего сожаления по поводу их мучений. Вот только это не исправит положения. И не убережет