Как она жмется к нему, трётся носом, светится с ним…
Как его обожает София…
И меня отпустило! Он вдруг стал родным. Своим. Все таким же суровым, тяжёлым, токсичным. Но разве я сама другая?
- Здравствуй, - недовольно смотрит мне в глаза.
- Не спрашивай ни о чем. Не будем портить праздник Софии.
- Понятно…
Жмет руку Ивану.
Тот словно специально обгоняет меня в арке, организуя нам столкновение.
От нас бьёт током во всех направлениях. Хочется двинуть ему локтем в бок.
Поставив коробку с подарком на тумбу в детской, и сажусь там в кресло.
Племяш спит в кроватке, обнимая игрушку.
- Эва, можно я сегодня не буду участвовать? Просто посижу полчасика и пойду… - тихо прошу сестру. - Пока бабушка не приехала.
Меньше всего хочу ее расстраивать. Остальные переживут так или иначе наши новости. А бабушка уже пожилой человек…
Эва достает салфетки из шкафа.
- Все уже в курсе, что вы с Ваней поругались… - шепчет она. - Давай за стол.
- Аппетита нет.
- Давай-давай… Мы сейчас вас помирим.
- О, нет, - циничная улыбка, как защита, искажает мои губы. - Этого точно не надо.
- Яра, ну ты чего… - расстроенно прижимает к груди салфетки Эва. - Это же Иван…
Словно это оправдывает его априори.
- Ты же любишь его.
- Разлюблю…
- Да что случилось-то?!
- Телка у него другая случилась. Мы разводимся.
Смотрит на меня как на дуру.
- Ваня!! - громко зовёт его.
- М? - заглядывает в комнату.
- Зайди.
- Эва, стоп! - поднимаюсь я. - Я семейный сеанс у психолога не заказывала.
- Просто тебе нечего сказать в свое оправдание! - оскаливается Иван с вызовом.
Стоит в дверях, расставив руки и упираясь ими в косяк.
- Пропусти.
- Вань, вы почему поругались? - смотрит ему в глаза Эва.
- А у нее роман с шефом.
- Вот ты мудак, - залепляю ему по щеке.
Вздрогнув, закрывает глаза. Желваки играют на лице.
Малой начинает плакать в кроватке.
Отталкивая его руку с косяка, ухожу в гостиную.
- Папа! - заметив нашу потасовку бежит к Виктору Софийка.
Залезает к нему на руки.
- Яра Ване вот так… - расстроенно прикасается к своей щеке ладошкой.
Ну, блять…
Сжимаю переносицу.
- Ладно, я пойду! Хорошего праздника всем! Всех люблю…
С колотящимся в горле сердцем, быстро сбегаю в прихожую. Натягиваю сапоги.
Виктор выходит следом.
- А ну-ка, быстро в кухню… - подхватывая под локоть тащит за собой.
- Иван! - рявкает он.
Мы оказываемся на кухне втроём.
Виктор закрывает двери.
- Что происходит? - строго смотрит на нас по очереди.
Иван вздыхает, взъерошивая устало пятерней короткую шевелюру.
Я отворачиваюсь к окну, складывая руки на груди.
- Развод происходит. Ты, был, Виктор, прав. Зря мы поженились…
Глава 14 - “Свои”
Иван сидит на корточках у стены. Снизу вверх смотрит мне в глаза.
На щеке горит след от пощёчины.
Чувства раздирают… Моя старая реальность, где мы целое и максимально близки, и моя новая реальность, которая обесценивает старую столкнулись как два тяжеловесных танкера. Где-то у меня в груди. И сминают друг друга…
- Ты разлюбила Ивана?
- Это роли не играет.
- Отвечай на прямой вопрос.
- Не хочу я! И не буду больше никогда на этот вопрос отвечать! Мне на него отвечать неприятно. Тема закрыта. Мы разводимся. Это решение обоюдное. Точка.
- Иван?
Сжав челюсти, молчит. Взгляд теряет фокус. Пятно от пощёчины становится контрастнее.
- Так что - объяснений не будет? - уточняет Виктор.
- Нет, - произносим мы синхронно, не глядя друг на друга.
- Короче, так. Ни одну из сторон я поддерживать не стану. Но сразу скажу, в семье Зольниковых разводов не будет! Три дня вам на примирение.
- А иначе?
- А иначе вылетите с работы оба. С волчьим билетом. И никакой майор, - выразительно дёргает мне бровями, явно намекая на Мансурова, - это не переиграет.
Знает уже, значит, про майора.
Компромата на меня у полковника Зольникова за глаза…
- Иван, выйди, я хочу с Виктором поговорить.
Скользит спиной по стене, поднимаясь.
- Дядька… Все, что она скажет, херня полная. Не верь ей.
Хочется залепить ему ещё раз. Но одного раза вполне достаточно. Эмоции выплеснуты. Хватит!
Выходит.
- Ну почему нельзя как Андрей с Варей, а? - психует Виктор.
- Наверное, потому что я - не Варя, а Иван - не Андрей?
- Да, ты точно не Варя.
- Ну, извини, Вить… - развожу руками. - Я вроде бы никогда Варей и не прикидывалась. Поэтому, твое разочарование не уместно.
- Я не разочарован. Я… опечален, блять. Что два взрослых человека не могут найти компромисс.
- Есть вещи, в которых он невозможен.
- Есть. Не спорю. Но если один из вас сотворил какую-то херню такого плана, тогда я разочарован, да.
- Это точно была не я, так что… Вопросы не ко мне.
- Иван сказал не верить тебе. Ему я верю.
Ну вот! То самое - в итоге все окажутся на стороне Ивана. А мне и не нужно никого на мою сторону. Я как-нибудь разберусь сама!
- Ты хотела мне что-то сказать?
Выкладываю на стол свой телефон, с выражением стреляя на него взглядом.
- Я ничего не могу сказать… в свое оправдание.
Хмуро смотрит на телефон.
- А я? - кладёт свой рядом. - Мне есть что тебе сказать?
- Боюсь, что тоже нечего, - положительно киваю ему.
Да, твой тоже слушают!
- Пойдем, покурим.
Открывает балкон.
Оставляя телефоны на столе, выходим, закрывая за собой дверь.
- Встряла всё-таки… - скрипит Виктор.
Мне нечего ему сказать. Хотя нет…
- Отчасти это и твоя вина. Если бы не твои блок-посты, работала бы сейчас спокойно в какой-нибудь нашей опер группе. У Сергея, например.
- Единственное, что меня удерживает от того, чтобы навялять тебе - это то, что у тебя внешность моей жены. Рука не поднимается.
- Не переживай об этом. Мне уже хорошо досталось, Вить.
- Ну ты же у нас такая крутая девочка! - зло. - Ты же всё сама решаешь! Тебе на мнение семьи и защиту, которую она даёт похер! Ты сама справишься, да?!
А вот это обидно… Попрекать меня не надо!
- Я тебя услышала - “Ивана не топить”. Сделаю что могу.
Резко разворачиваюсь к двери.
- Стоять, капитан, мы не договорили!
- Своим сотрудникам приказывай, - хлопнув дверью, вылетаю в коридор.
Срываю с вешалки пальто. Сердце оглушающе колотиться. Перед глазами пелена.
А почему, собственно? Виктор никогда ко мне симпатией не пылал.
А потому что казалось - есть стена позади меня. Мощная. Зольниковы. А ее нет!
- Яра… - прижав руки к груди стоит испуганная Софийка. Присаживаюсь, обнимая ее на мгновение.
- Самой счастливой девочкой будь!
- Ты куда?..
- Мне срочно на работу, малыш…
Целую в нос, выдавливая скупую улыбку. - Ты же знаешь, что я Бэтмен, - подмигиваю ей.
- Чего встал, - плечом в плечо толкает Виктор Ивана. - Твоя женщина или нет?
Вылетаю за дверь.
Быстро, насколько позволяют каблуки, спускаюсь по лестнице. Уже выходя из подъезда, слышу грохот тяжёлых шагов по подъезду.
Жму на брелок, открывая тачку. Не успеваю заблокировать двери, Иван садится рядом.
Тяжёлым расфокусированным взглядом смотрит вперед.
- Он тебя обидел чем-то?
- Я обижаюсь только на своих. Зольниковы больше не “свои”, - срывается мой голос.
Тяжёлое токсичное молчание выматывает.
- А кто “свой” теперь?
- А своих, оказывается, и правда нет, - вспоминаю слова Мансурова.
Разбито оглядываю панель в поисках сигарет.
- Нет своих…
- Поехали домой, - сквозь зубы цедит Иван.
- А я не хочу с тобой ехать.
- А я тоже не хочу с тобой ехать! - рявкает он. - Но мы, блять, поедем домой! Вдвоем!
- Дядькиных угроз испугался?
- Я могу уволиться завтра. Сам. А ты?