— Куда он подевался? — мысленно спросил молодой эливенер.
— А черт его знает! — сердито ответила иир'ова, пытавшаяся подобраться к хвосту монстра, но уже понявшая, что этот длинный голый хвост, с виду такой беззащитный, совершенно невозможно ни рассечь лезвием ятагана, ни пробить молнией, выпускаемой из пальцев. — Как же нам остановить этого гада?
— Попробуй свою магию, больше ничего не остается, — предложил брат Лэльдо.
— На хорошее заклятие времени не хватит, — растерянно ответила кошка. — Птенцы совсем близко…
И тут монстр взвыл.
Оглушительно вопя, он подпрыгнул вверх, одновременно метнувшись в сторону, оттолкнулся от кочки, на которую угодил, мощными лапами и хвостом, снова прыгнул… и только теперь двое американцев заметили, что к правой задней лапе твари что-то прицепилось… и это «что-то» оказалось уроборосом.
Малыш Дзз обвился вокруг лапы зверя, прямо над трехпалой ступней с острыми когтями… и в следующую минуту ошеломленные американцы увидели, как лапа отвалилась, с легкостью перекушенная уроженцем далеких гор. Монстр свалился набок, бешено колотя хвостом и продолжая выть, а уроборос развернулся, подпрыгнул — и мгновенно очутился возле глотки твари.
Через минуту с трехглазым монстром было покончено.
Иир'ова и брат Лэльдо, переглянувшись, поспешили подойти к неподвижной туше. Уроборос засиял им навстречу всеми своими шипами.
— Детка, — осторожно передала иир'ова, — а что, у вас в Карпатах есть крупные хищники, на которых вы охотитесь?
— Конечно! — радостно улыбнулся Дзз. — И в лесах, и в горных пещерах. Есть и такие, от которых я удрал бы со всех ног! С ними только взрослые могут справиться, да и то не в одиночку. А этот не очень жесткий. Панцирь у него так себе.
— Ну и ну, — покачал головой молодой эливенер. — Да ты у нас молодец! Спасибо тебе, ты нас всех спас.
— Неправда, вы могли убежать, — возразил уроборос. — А вот птенцов он, конечно, запросто мог слопать. Зато теперь вы сами его съедите. Мясо у него неплохое.
— Съедим, если ты обдерешь с его хотя бы часть чешуи, — внезапно расхохоталась иир'ова. — А иначе нам до его мяса и не добраться будет!
Уроборос весело захихикал и моментально обгрыз чешую со спины так лихо убитого им монстра.
…Мясо нарезали длинными тонкими ломтями, с расчетом на то, чтобы удобнее было кормить птенцов. Лэса, как обычно, съела свою порцию в сыром виде. Брат Лэльдо зажарил для себя хороший бифштекс, в очередной раз попользовавшись силой булатного посоха. А птенцы все спали.
Наконец молодой эливенер встревожился.
— Почему они не просыпаются? — спросил он, глядя на Лэсу. — Мясом пахнет, а им хоть бы что!
— Они еще часа два проспят, не меньше, — спокойно ответила степная колдунья. — Даже и не пытайся их разбудить. На них наложены освобождающие ум чары.
— Через два часа уже светать начнет, — заметил уроборос.
— Вот именно, — кивнула кошка. — Надеюсь, с первыми лучами солнца заклятье с них упадет.
— Только надеешься? — уточнил брат Лэльдо. — Не уверена?
— В общем, почти уверена, — сверкнула огромными зелеными глазами иир'ова. — Но ты ведь и сам знаешь: магия — дело тонкое. Всегда может произойти нечто абсолютно непредвиденное.
Уроборос, дожевавший кончик собственного хвоста, сообщил:
— У нас в Карпатах говорят: колдун колдуна переколдовал да перевыколдовал! Это в том смысле, что и вправду никогда не знаешь, чем их штучки могут закончиться. А уж если две бабы-ворожеи сцепятся — ну, тут уж спасайся, кто может!
Американцы расхохотались, в очередной раз удивляясь уму и оригинальности мышления карпатского детеныша.
А потом небо на востоке начало понемногу из черно-синего превращаться в яблочно-зеленое, и звезды постепенно угасали, и вот уже первый солнечный луч прорезал небосклон, уронив золотое пятно на маленькое облачко…
И три маленьких птервуса проснулись.
10
Первым поднял голову самый маленький из них. Он вытянул шею, щелкнул длинным зубастым клювом и хрипло заорал. И трое друзей услышали при этом отчетливую мысль — незатейливую, но сформулированную:
— Есть хочу! Утро… светает… я голодный! Эй, папа с мамой! Кушать хочется!
— Иди сюда, — мысленно позвал его молодой эливенер. — Тут много мяса.
— Где? — вскинулся птенец. — Где?
— Слышит! — заорал брат Лэльдо не хуже птервуса. — Слышит! Ура!
Птенец увидел наконец стоявших поодаль друзей и, еще раз каркнув, расправил крылья и хлопнул по спинам своих то ли сестер, то ли братьев. А потом помчался к мясу, перелетая с кочки на кочку.
Двое деток тут же проснулись, разинули рты и завопили:
— Ты куда?!
— Кушать! — ответил на лету самый шустрый.
— Ай! — тут же защелкали зубами двое отставших. — Кушать! Где? Где?
— За мной! — мысленно завопил самый маленький , одновременно оглашая воздух визгливым карканьем. — Это здесь! Здесь!
— Смотри-ка, — с улыбкой заметила иир'ова, — компанейские ребята!
— Это хорошо, — серьезно передал уроборос. — Значит, будут друг другу помогать и поддерживать. Их ведь всего трое, а остатки их племени — далеко. Пока не вырастут, не окрепнут по-настоящему — не смогут домой вернуться.
— Да еще захотят ли они возвращаться, когда повзрослеют, — вдруг сказал молодой эливенер. — Там ведь их разум пригасят ракши…
Птенцы уже были рядом, и брат Лэльдо с кошкой принялись кормить их, бросая в широко разинутые зубастые клювы куски свежего мяса. Уроборос почему-то отошел в сторонку, не желая принимать участие в процедуре.
Птенцы, жадно заглатывая корм, мысленно верещали от восторга, обмениваясь незатейливыми репликами:
— Ой, вкусно-то как!
— Свеженькое!
— Мама, мама, еще хочу! — Этот птенец явно считал брата Лэльдо своей мамашей.
— И мне еще, и мне!..
— Ну, их разум, похоже, не так уж и велик, — мысленно пробормотала иир'ова.
— Да может быть, он потому и невелик, что ему не давали развиваться, — напомнил брат Лэльдо. — Они ведь жили в ментальном симбиозе с птицами, и их тандемом командовали люди, курдалаги, и полностью подчиняли их себе! У них просто не было возможности для настоящего умственного роста. А теперь, на свободе, — кто знает, кем они станут?
— Лишь бы не стали такими же зловредными, как их родня, — фыркнул уроборос.
— Ну, это уж зависит от обстоятельств, — сказал эливенер. — И отчасти от нас. Пока они с нами — мы должны постараться внушить им хотя бы первичные основы морали.
— Да ведь они хищники! — насмешливо передала Лэса. — О какой морали речь?
— А ты разве не хищница? — улыбнулся эливенер. — Да и я тоже, если уж на то пошло. Я ведь не отказываюсь от мяса, я охочусь на зверей ради пропитания, так? Ну, и чем же мы с тобой от них отличаемся?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});