— Привет, Мейси.
То, как он произнёс моё имя, заставило меня захотеть броситься к нему в объятья. Я расправила плечи и сделала то, что всегда — сдержалась.
— Доджер, — хладнокровно поприветствовала я. — Ты подрабатываешь кэдди (прим. пер.: мальчик, подносящий сумку с клюшками игрокам в гольф) или это новая униформа, которую тебя вынудили носить?
Этим я заработала его улыбку от уха до уха. Он отступил в сторону и махнул рукой, приглашая меня войти.
— Как всегда, остроумна. Но мы оба знаем, что ты здесь не для обмена колкостями.
Я прошла мимо него и зашла в кабинет. В углу стояла чёрная кожаная кушетка, которую можно было в случае необходимости собрать и перенести, чтобы оказать медицинскую помощь в зале. По центру комнаты стоял письменный стол, с обеих сторон которого возвышались комнатные растения. На стене висели две фотографии Доджера, на одной он стоял рядом с Аароном Роджерсом — квотербеком «Грин Бея», на другой с Дереком Джетером — отставным «Янки», и диплом об окончании колледжа. Больше никаких предметов декора я не заметила.
Подойдя к одному из двух кресел, стоящих перед письменным столом, села на него на столько изящно на сколько смогла. Доджер всё ещё стоял позади меня, я не слышала, чтобы он сдвинулся с места.
— Нет, я здесь не для этого, — ответила я.
Послышался звук закрывающейся двери.
— Итак, очевидно, произошло что-то серьёзное раз ты здесь. После твоего вчерашнего сообщения, мне было сложно уснуть. Так что, пожалуйста, избавь меня от мучений и скажи мне, о чём ты хотела со мной поговорить.
Я сделала глубокий вдох. Мне нужно было все рассказать, обратного пути не было. Это ведь было так просто — произнести два слова. Но я продолжала просто молча сидеть.
Я слышала, как он приближается. Появившись в поле моего зрения, он слегка присел на свой стол прямо перед креслом, на котором я сидела. В том, как он вел себя было действительно что-то особенное. Именно так я представляла себе многомиллионного магната. Он обладал уверенностью и харизмой.
— Давай, Мейс. Это же я. Чтобы там ни было, я готов тебя выслушать.
В этом я не была уверенна.
Я сглотнула.
— Это нелегко.
— Эй, — он поймал мой взгляд, и я увидела на его лице беспокойство. — Уверен, что бы не произошло, мы сможем с этим справиться и во всем разобраться. Я помогу тебе. Хорошо? Но ты должна мне все рассказать. Потому что, то как ты смотришь на меня прямо сейчас — немного сбивает с толку.
Выражение на этом великолепном лице вот-вот должно было измениться, и я думала, что ничего подобного раньше не видела: ненависть, отвращение и гнев. Слова начали формулироваться на моих губах. Я напряглась, сидя в кресле, будто увидела несущийся прямо на меня автомобиль.
— Кое-что произошло.
Он по-прежнему молчал.
Я чуть сильнее вцепилась руками в подлокотники кресла так, что мои ногти вонзились в нижнюю часть деревянного основания:
— Для меня было не просто прийти сюда и решиться на этот разговор, но будет честно, если ты всё узнаешь.
На самом деле, это был самый большой намёк, который я могла ему предложить вместо того, чтобы просто вручить детские ползунки и подождать, пока он сложит два плюс два. Если бы это было радостным и долгожданным для нас событием, то такой способ был бы идеальным. Господи, в этом кабинете было так жарко. Я почувствовала, как на лбу скапливаются испарины. После моего маленького вступления он по-прежнему выглядел уверенным в себе, но так ничего и не понял.
— Узнаю, что, Мейси? В игре в шарады я возможно и хорошо, однако сейчас я тебя совершенно не понимаю.
— Примерно месяц назад я начала чувствовать… ну не знаю, как будто что-то не так.
— В каком смысле?
— Ну, я была постоянно уставшей, всё моё тело болело, а еда надолго во мне не задерживалась.
— Ты была у врача? — Он придвинулся немного ближе.
— Я собираюсь на днях.
— Если ты по-прежнему себя плохо чувствуешь, тогда возможно тебе необходимо записаться пораньше?
Я покачала головой.
— Нет, ты не понимаешь…
— Чего не понимаю? Конечно, я знаю, что ты боишься уколов и всё такое, и я уверен, что у тебя скорее всего возьмут кровь на анализ, но я могу пойти с тобой и держать тебя за руку, если это необходимо.
Я подняла свою руку, останавливая этот словесный поток, и произнесла:
— Доджер, прекрати. Ладно? Просто остановись. Я не схожу с ума из-за маленькой проклятой иголки. И тем более мне никто не нужен, чтобы держать меня за руку.
Он нахмурил брови:
— Тогда какое отношение всё это имеет ко мне, Мейси? Раз ты пришла сюда, то скажи то, что хотела, потому что я явно не умею читать между строк, и абсолютно точно не в настроении для твоих игр.
— Игр?
— Да, игр. Я думал, ты хотела поговорить. Но всё, что ты пока делаешь — это ходишь вокруг да около. Ты не разговаривала со мной со свадьбы, ты больше не приезжала в дом моих родителей, и вдруг, как гром среди ясного неба, я получаю от тебя сообщение, в котором говорится, что я нужен тебе. И вот я здесь, а ты сама не своя. Поэтому, чтобы там ни было, просто скажи. Иначе, я бы хотел вернуться домой, принять душ и отдохнуть. У меня был очень тяжелый день.
И этот день вот-вот станет еще тяжелее.
— Я беременна.
В тот момент, когда слова слетели с моих губ, мне казалось, что я поступила правильно. Но время шло, и я видела, как меняется выражение его лица: сначала замешательство и шок, затем задумчивость, а потом и во все эмоция, которую я не смогла определить. Теперь я не была уверена, что импульсивность была правильным решением. Хотя, не думаю, что существовал другой способ смягчить удар. Доджер не был скрытным человеком, но я не всегда могла распознать его эмоции. Однако, прямо сейчас, я могла фактически читать мысли, крутящиеся в его голове, будто она была проектором, показывающим мне картинки.
Нарушая молчание, я произнесла его имя:
— Доджер… пожалуйста, скажи что-нибудь.
Он слегка наклонил голову, всё ещё раздумывая.
— Кто?
Я в замешательстве спросила:
— Что значит «кто»?
Выставив перед собой руку, он начал размахивать ладонью из стороны в сторону.
— Кто сделал это с тобой?
У меня отвисла челюсть. Я слишком устала, и мне по-настоящему стало плевать, что больше не смогу сохранить видимость спокойствия, чтобы ему легче было принять эти новости. Истерический смех начал зарождаться в моём горле, несмотря на то, что ничего смешного не было в данной ситуации.
— Охренеть, Доджер. Ты действительно такой тупой?
— Тупой?
Я начала загибать свои пальцы.
— Давай посмотрим. Я сказала, что примерно месяц назад почувствовала себя паршиво. Я выяснила, что залетела. Поскольку обычно требуется около шести недель, чтобы почувствовать себя так, словно в тебя врезался бронированный грузовик, я прикинула, когда именно произошёл этот небольшой инцидент, и поняла, что это произошло во время свадьбы.
Его глаза округлились.
— Во время свадьбы?
— Да.
Он оттолкнулся от стола и сел в кресло рядом со мной. Наклонился вперёд, облокотившись локтями об колени.
— Но мы… мы использовали защиту.
— Нет, не использовали.
Он взглянул на меня.
— Ты уверена?
— Уверена на столько, что теперь оказалась в затруднительном положении и ношу половину твоей ДНК.
Он одарил меня убийственным взглядом.
— Не смешно, Мейси. Сейчас не время для шуток.
Я поднялась на ноги.
— Ты видишь, чтобы я смеялась?
Он закрыл глаза.
— Прости. Не хотел быть грубым. Я просто… просто пока не уверен, что делать с этой информацией. Дай мне минуту все переварить.
Я оставила его сидеть наедине со своими мыслями, ожидая его следующих слов. Побродив кругами по пространству его небольшого кабинета, я полила цветы и поправила висевшие на стене рамки. Доджер был в замешательстве. Когда он вновь заговорил со мной, его голос заставил меня подпрыгнуть.
— Так ребёнок от меня?