чтобы брать пищу, а левая – чтобы вытирать зад. В свою очередь, в западных странах бытовало множество важных, однако крайне странных правил, касающихся использования столовых приборов в самых разных ситуациях. На определенных этапах истории вилки, ложки и ножи являлись проблемой и представляли собой угрозу. Порой их не признавали совсем, как гласит следующая трагическая история.
В XI в. одну византийскую принцессу выдали замуж за венецианского дожа. Свадебный пир проходил в его роскошном дворце, и, когда во время ужина принцесса достала из сумочки вилку, присутствующие испытали немалое потрясение. Христиане того времени прекрасно знали, что за использование вилки – предмета, столь напоминающего трезубец Сатаны, – грешники были обречены на медленное поджаривание в адском пламени. А вскоре после свадьбы молодая жена тяжело заболела. Два столетия спустя кардинал Бонавентура, один из величайших теологов, впоследствии канонизированный католической церковью, рассказывал эту историю в назидание добрым христианам, заявляя, что причиной болезни августейшей особы якобы стало наказание, ниспосланное свыше за использование дьявольского трезубца.
Один немецкий священник объяснял инфернальную природу вилки тем, что Господь неспроста подарил человеку пальцы. Разумеется, пальцами во время еды можно пользоваться по-разному, и ранние правила этикета советовали знающим себе цену дворянам прикасаться к пище лишь тремя из них. Кроме того, в Средние века за столом также использовали ложку, правда одну на всех: трапезничавшие по очереди черпали ею из общей миски похлебку. Уже в XIII столетии пособия по этикету советовали читателям не хлюпать ртом и не всасывать слишком громко суп из ложки.
И все же этот столовый прибор оставался редкостью, присутствующей исключительно в обиходе дворян: простой народ по-прежнему хлебал суп через край из общей миски. Приличия требовали вытереть краешек посуды перед тем, как передавать ее следующему едоку. Правила, регламентирующие использование личной ложки, встречаются в пособиях по этикету только в XVI в. В ту пору пить из одного кубка и есть из одной посуды разрешалось лишь супружеской паре и можно было уже не полоскать пальцы в соусе.
Некоторые столовые приборы появились на столах богатых людей еще в Средние века, и их функция изначально была такой же, как и у хороших манер: подчеркнуть принадлежность к высшему сословию. Эти предметы, имевшие символическое значение, мастерили из дорогих материалов: к примеру, в XIII столетии ложки изготавливали из золота и инкрустировали хрусталем и кораллами. Вилки из драгоценных металлов получили распространение в конце Средневековья, и первое время они предназначались исключительно для того, чтобы брать пищу с общего блюда, в основном это касалось жаркого. Вообще вилка, или дьявольские вилы, долго пробуждала недовольство церковников в Западной Европе. Еще в XVI в. князь Монтеверди каждый раз после использования вилки за столом служил тройную мессу.
Хотя это, пожалуй, все-таки было исключением, поскольку в XVI в. вилка в качестве индивидуального столового прибора уже повсеместно распространилась среди дворян Италии и Франции. Разумеется, какое-то время ушло на то, чтобы выработать соответствующие навыки: так, поговаривали, что при дворе Генриха III Валуа, мать которого ввела во Франции моду есть вилкой, половина еды падала на пол, пока люди не научились использовать новый столовый прибор. В Англии же еще в середине XVII в. к вилкам относились с подозрением. Некий английский джентльмен, регулярно использовавший этот столовый прибор, получил от современников прозвище Furciferus, что приблизительно означает «Вилкодержатель».
Столовый нож как оружие
Вот вам совет: все, что можно разрезать без ножа, стоит делить на куски вилкой.
«Манеры высшего света»,
английское пособие по этикету (1859)
Нож – это не только столовый прибор, но при необходимости еще и оружие, поэтому неудивительно, что его использование за столом контролировалось тщательно, порой даже с усердием, достойным лучшего применения, как видно из вышеприведенной рекомендации. Можно утверждать, что история ножа – это история о страхах: по мере их разрастания увеличивалось и количество ограничений, накладываемых на него.
В XIII в. есть с помощью острого ножа считалось безобидной привычкой, запрещено было лишь ковырять им в зубах. В Средние века, когда существование находившихся на самой верхушке классового общества рыцарей было непредсказуемым и опасным, использование ножей еще не регламентировалось массой правил. Впрочем, к концу эпохи Средневековья одно правило уже возникло: строго-настрого запрещалось указывать острием на соседа или же на себя самого. Можно заметить, что, хотя опасность физической угрозы к тому времени существенно снизилась по сравнению с предыдущими столетиями, нож по-прежнему вызывал у людей опасения.
«Не держи острие ножа вблизи лица своего, ибо это возбуждает сильный страх» – так было написано в «Книге вежливости» (The Book of Curtesye), изданной британским первопечатником Уильямом Кекстоном в конце XV в. В эпоху Нового времени количество правил, связанных с использованием ножей, лишь увеличилось, и, например, в пособии «Учтивые манеры» (Civilité), составленном французом Клодом Кальвиаком в 1560 г., мы можем встретить уже знакомый совет: «Если передаешь кому-либо нож, то из вежливости сам возьмись за острие и протягивай его рукояткой вперед».
Начиная с XVI в. применение ножей ограничивал свод все более и более жестких правил, которые касались, например, того, в какой руке этот столовый прибор необходимо было держать. В эпоху Нового времени общество несколько успокоилось в результате изобретения государственной монополии на насилие, а также благодаря тому, что люди научились контролировать себя – то есть освоили хорошие манеры, но, несмотря на это, пользуясь ножами, по-прежнему необходимо было соблюдать правила. Еще в 1850 г. авторы английских пособий по этикету советовали максимально воздерживаться от использования его во время трапезы.
Бесчисленные рекомендации и даже прямые табу, связанные с ножами, объясняются тем, что речь идет об опасном предмете, изначально служившем орудием убийства. Так что в данном случае все ограничения отражали стремление человеческого общества контролировать поведение отдельных его членов. Опасность не обязательно должна быть реальной, поскольку даже символическая природа ножа уже пробуждает страх. Таким образом, несмотря на то что объяснения тех или иных застольных манер с течением времени становятся все более рациональными и бытовыми, среди причин появления на свет этикета по-прежнему можно отыскать вызывающий неприятные ощущения эмоциональный фактор – а именно страх. Мы хотим держать под контролем не только то, что реально угрожает нашей жизни, но также предметы и жесты, представляющие чисто символическую опасность.
Правила, связанные с использованием столовых приборов, и в особенности ножей, являлись своеобразным методом разоружения. В Средние века, пока государство еще не контролировало царящее в обществе насилие, а жизнь была подчинена эмоциональным порывам, каждый садился за стол с оружием – то есть с ножом. Однако,