Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Так кто же мы? — спросил космодесантник. — Пастыри человечества? Сторожевые псы?

— И те и другие, — ответил инквизитор. — Среди нас — некоторые инквизиторы, Адептус Астартес, но, боюсь, не все ордены. Несколько астропатов, возможно — некоторые Адептус Арбитрес. Нас в самом деле очень мало. Не более чем штришок на поверхности людских масс. Пастухи человечества, да уж, только с поправкой на то, что в стаде полно волков в овечьих шкурах.

— Ясно, — сказал Дениятос. — Но всё же, это слова одного единственного инквизитора. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто вы все так считаете.

— Конечно. Но каждый из нас убеждён в собственной правоте, как и я. Когда кто-то стоит особняком, как ты и я, то эта персона должна принимать собственные решения.

По орбитальной станции прокатилась дрожь, свидетельствовавшая о перенаправлении энергии плазменного реактора, расположенного под турбинной палубой. Россыпь тревожных огоньков замигала на панели управления.

— А, — воскликнул Кайеда, словно человек анонсирующий перемену блюд на банкете, — Экстерминатус.

Боеголовки Экстерминатуса, оставив за собой полоски света, вылетели из орудийных портов платформы. Казалось, они воспламенились, едва достигнув плотных слоёв атмосферы, раскалившиеся от трения корпусы подожгли газы. Боеголовок было шесть, и след от них напоминал когтистую лапу, устремившуюся к сердцу планеты.

— Всем отрядам, — раздался по воксу голос капитана Гарна. — Приготовиться к эвакуации. «Громовые ястребы» на подходе.

— Через пятнадцать минут это место поглотит атомное пламя, — улыбаясь, прокомментировал Кайеда. — Нам пора.

Кайеда был казнён в 616 М36 за государственную измену и другие преступления против Империума.

Дениятос наблюдал за смертью Архангельска через мониторы на мостике «Охотничьего пса» — ударного крейсера, с которого начиналась в своё время атака. Крейсер находился в межпланетном пространстве — между четвёртой и пятой планетами системы, поджидая космических кораблей с гипотетическими беглецами-культистами Архангельска. Никто не объявился. Даже если еретики поняли суть надвигавшейся на них катастрофы, этого явно было недостаточно для побега. Астартес работали быстро. Ни у кого на спутниках Архангельска не было даже шанса.

Пламя в ядре планеты разгорелось до критической массы и вырвалось наружу, взорвав верхние слои атмосферы. На крупном плане Дениятос наблюдал за тем, как бритвенно-острые ветра прокатились по одной из лун, сжигая и убивая всё на своём пути. Тёмный с вкраплениями света город в мгновенье ока посерел и истончился, как шелушащаяся больная кожа. На месте выкипевших бурых океанов остались лишь тёмные шрамы. Поверхность спутника пошла яркими трещинами от прорвавшейся из недр магмы. Реки расплавленной породы проложили себе русла там, где ещё несколько минут назад жили миллионы людей. Вырванные беспощадными огненными бурями куски коры взлетели в воздух. Луна начала терять свои очертания, громадные куски спутника, откалываясь, уходили с оси вращения.

Жуткая картина повторялась на каждом спутнике Архангельска. Население полностью исчезло, единицы, пережившие первый удар, погибли внутри разрушившихся подземных бункеров, когда внутрь хлынула магма.

Дениятос представил себе страдания. Не только от Экстерминатуса, хотя ужас и боль, вызванные им и продолжавшиеся всего несколько минут, были поистине кошмарны. Еретики Архангельска наводили ужас на жителей спутников. Экстерминатус в какой-то степени был милосердной смертью.

Страдания привели сюда Инквизицию и Астартес. Страдания стали причиной вырезания еретиков.

Человечество было врагом. Возможно, страдание было оружием.

322. М36

Говорили, что «Сверкающая смерть» была стара как сам орден. Этот корабль передали в дар Испивающим Души во времена их основания, когда орден был выделен из специализировавшихся на быстрых атаках отделений Имперских Кулаков. Это случилось сразу после Второго основания, на заре нынешней эпохи Империума.

Нет. Нет. Нет!

Годы не были благосклонны к кораблю.

«Сверкающую смерть» построили на верфях Марса, в стиле, вызывавшем одновременно ощущение простора и клаустрофобию. С некоторых углов корабль представлялся тюрьмой — плоскости и углы жёсткие и сокрушительные. С другой стороны он напоминал тронный зал гиганта, с похожими на престолы чудовищными контрфорсами. А ещё там было темно. Хоть глаз коли. Даже улучшенное зрение Дениятоса с трудом проникало сквозь глубокие тени, царившие в закоулках широкого коридора, проходившего вдоль хребта корабля.

У него не было ни силового клинка, ни болтера. В этом месте Дениятос не нуждался в оружии.

Первый голос прилетел тихо, словно дуновение ветерка, хотя воздух оставался неподвижным. Дениятос заметил серебряные отметины изморози, засверкавшие на броне.

— Трус, — произнёс голос.

Периферийным зрением космодесантник заметил бледное лицо, замерцавшее на стене. Глазницы призрака были столь глубоки, что походили на две чёрные бездны, а на устах застыл злобный оскал.

Призраков становилось больше. Дениятос знал, что здесь будут привидения, но понятия не имел, ни как они появятся, ни что будут делать. Говорить о призраках было запрещено. «Сверкающая смерть» должна была оставаться тайной.

Замерцали новые лица. Невероятно высокие силуэты людей, состоявшие из серебристых элементов брони, проходили сквозь структуры кораблей, таща за собой длинные призрачные шлейфы. Шедший по направлению к расположенным в мидель шпангоуте дверям тронного зала Дениятос оглядывался вокруг, стараясь убедиться в том, что ни один из духов не зашёл ему за спину незамеченным.

Две тысячи лет назад «Сверкающая смерть» исчезла при выполнении варп-перехода. Через пять лет корабль вернулся, населённый призраками Испивающих Души, некогда сгинувших вместе с ним. Ныне же привидения, завидующие всему живому, охраняли свои владения.

Если это действительно так, то не в этом ли корень порчи Испивающих Души?

Двери тронного зала были открыты, одна из створок едва держалась на петлях. Дениятос перешагнул через павший металл и оглядел зал, единственным украшением гигантского помещения был сам трон. Это был корт космического короля, вокруг на высоту в десять этажей возносились смотровые галереи, к трону вели широкие ступени, на которых были вырезаны имена просителей, некогда удостоенных аудиенций у командующих Испивающих Души. Адепты и посланцы имперских миров держали здесь речи. Инопланетные пленники и кающиеся еретики стояли на коленях, закованные в цепи и кандалы, до сих пор поблёскивавшие на ступенях. Зал когда-то сиял золотом и пурпуром, но теперь повсюду царила серо-чёрная мгла, шары-светильники были темны, а золото потускнело дочерна.

На троне восседал призрак. Он всё ещё был облачён в покрытую роскошной королевской мантией броню Астартес, на которой виднелись барельефы батальных сцен. Один из наплечников был украшен золотой чашей, рубины на её ободке напоминали мигающие во тьме глаза. Лицо представляло собой затянутый узел из шрамов и мышц, челюсть и лоб были перекошены, две светящиеся точки заменяли глаза.

— Кто требует аудиенции? — взвыл призрак, сжав перчатками подлокотники трона. Сквозь полупрозрачную броню виднелись костяные пальцы.

— Дениятос из Испивающих Души, — ответил космодесантник. — Аспирант реклюзиама.

— Что, жалкое дитя? Что, безвольная шавка? Что, мерзкий паразит? Ты осмелился явиться в этот зал, ты, меньше чем ничто, просто трясущийся щенок.

— Ты — командующий Макеллис, — ответил Дениятос, — и ты умер на этом корабле.

— Что ты знаешь обо мне? — Макеллис поднялся, с призрачной брони полетела шелуха. Сквозь прорехи в нагруднике просвечивали рёбра. Одна из глазниц проступала сквозь плоть, глазное яблоко злобно мерцало.

— Ты обещал избавить Чехиннские звёзды от орков, — сказал Дениятос. — Но ты так и не добрался до них. Поэтому зеленокожие всё ещё там.

Силуэт Макеллиса превратился в серебристую массу, которая, приняв неясные очертания крылатого, пылающего гневом облака, с рёвом пронеслась по тронному залу.

— Да как ты смеешь! — взвыл призрак.

Дениятос пригнулся, сохраняя равновесие под напором обрушившегося ледяного ветра. Осколки льда посекли его. Клинки, сотканные из серебристого света, пролетели мимо, и космодесантник разглядел собравшихся на галереях и у пиршественных столов призраков Испивающих Души. Словно присяжные заседатели привидения наблюдали за тем, как Дениятос пытается устоять на ногах.

Фигура Макеллиса сформировалась перед воином. Дрожавший от ярости силуэт превосходил Дениятоса ростом в три раза. Макеллис вытащил меч и приставил призрачное лезвие к глотке космодесантника.