Читать интересную книгу Убийство Президента Кеннеди - Уильям Манчестер

В действительности в церемонии похорон предстояло участвовать не одной, а целым трем процессиям. Сначала семья Кеннеди и воинские части должны были эскортировать гроб на лафете из Капитолия до Белого дома. Затем вдова выходила из автомобиля и пешком шла во главе процессии до собора Св. Матфея, и, наконец, после траурной мессы все участники похоронной процессии снова садились в автомашины и ехали за лафетом к Констнтьюшн-авеню, затем огибали памятник Линкольну, шли по Мемориальному мосту и затем следовали по Проспекту павших героев на Арлингтонское кладбище. Весь этот маршрут был более шести миль. По всему пути следования траурного кортежа по обеим сторонам дороги стояли «бесчисленные толпы людей, — писал Рассел Бэйкер в „Нью-Йорк таймс“, — и это были жители города, обычно предпочитающие разного рода уличным празднествам домашний уют и телевизор».

«Казалось, — писал позднее Банди, — словно дорога к собору Св. Матфея и путь на Арлингтонское кладбище были лишь рядами гигантского амфитеатра, где разыгрывалась потрясающая драма великой и торжественной скорби».

В 10 утра члены кабинета, лидеры конгресса, аппарат Белого дома, личные друзья покойного президента и почетные представители из-за рубежа собрались в Восточном, Зеленом, Голубом, Красном и Парадном залах Белого дома. У каждого из них был небольшой пригласительный билет следующего содержания:

Белый дом

Г-н., , , …

Приглашается принять участие в похоронном шествии, покидающем Белый дом в 11. 30 в понедельник 25 ноября 1963 г. и следующем в кафедральный собор Св. Матфея, где состоится траурная месса.

В здании собора Св. Матфея уже возвышался церковный катафалк, задрапированный в пурпурный бархат. На алтаре из белого мрамора возвышались шесть золотых подсвечников с массивными восковыми свечами. Их колеблющееся пламя бросало багровые блики на вазы с цветами. Под богато украшенными сводами собора, созданными гением Гранта Ла Фаржа, стояли родственники покойного президента, жены сановников, члены дипломатического корпуса, «подкабинет», элита «новых рубежей». А в Арлингтоне могила была уже готова. Ирландские кадеты стояли по Команде вольно. Только что двум генералам продемонстрировали, как будет зажжен вечный огонь. Их опасения, что пламя может перекинуться на разложенные вокруг сосновые ветви, оказались напрасными. На площади Макклеллана у батареи 76-миллиметровых пушек ожидал команды артиллерийский капитан по фамилии Гзй (Веселый). Заняли свои места волынщики из оркестра военно-воздушных сил.

Могильный склеп был открыт: специальный подъемник стоял наготове, чтобы опустить в него гроб президента.

В Белом доме государственные деятели, прибывшие из-за рубежа для участия в церемонии похорон, внимательно разглядывали приглашения к мессе, розданные Сарджентом Шривером.

С самого утра количество анонимных угроз угрожающе росло. В качестве возможных жертв чаще всего называли де Голля, Анастаса Микояна, президента Джонсона, Роберта Кеннеди и Эрла Уоррена. Однако этих людей трудно было запугать. Один из близких Линдону Джонсону техасцев впоследствии привел слова Джонсона по поводу всех этих угроз: президент сказал своему адъютанту полковнику Уильяму Джексону следующее: «Вы, чертовы ублюдки, все время пытаетесь командовать. Послушай я вас, мне пришлось бы выглядеть идиотом. Я пойду пешком, и все тут». Столь же решителен был и Боб Кеннеди, хотя его выражения не были резкими. Когда Ник Катценбах и Эд Гутман попытались уговорить его держаться меньше на виду, он просто переменил тему разговора. «Поговорите на эту тему с кем-нибудь другим, — ответил он директору ЦРУ Маккоуну, когда тот позвонил ему — Этот день слишком много для меня значит». Реакция председателя Верховного суда Эрла Уоррена на предупреждения вашингтонской полиции была наиболее простой. Он им ни слова не ответил, сделав вид, что ничего не слышал.

Когда обо всем этом пишешь сейчас, подобные действия не производят большого впечатления. Церемония похорон быстро окончилась, и ничего страшного не произошло. Однако в тот понедельник в 10 утра никто не мог поручиться за столь благополучный исход. Совершенному в пятницу покушению на президента тоже предшествовали предостережения. Были предупреждения и накануне убийства Освальда. И вот снова поступили сигналы опасности. На этот раз наемному убийце не обязательно было обладать меткостью снайпера или Пользоваться подложными документами. Если бы он и промахнулся, целясь в одну знаменитую персону, то уж наверняка попал бы в другую. Восемь кварталов между Белым домом и собором были сейчас самой густонаселенной частью города. И вот по этому буквально кишащему людьми каньону должны были медленным шагом пройти облеченные высшей властью деятели большинства государств мира.

Служба безопасности делала все, что было в ее силах. Пентагон и вашингтонская полиция держали под ружьем четыре тысячи человек, включая отряд полицейских из Нью-Йорка, присланных городскими властями за счет своих средств. В процессии должны были идти агенты охраны Белого дома, 64 сотрудника ЦРУ, 40 агентов ФБР, 250 сотрудников службы безопасности госдепартамента и отборные сотрудники полиции иностранных государств. Одного де Голля охраняли 12 телохранителей Франции и 10 агентов охраны от госдепартамента. Однако беспокойство не исчезало. Дин Раск признался в Голубом зале членам кабинета, что он «очень встревожен». Конкретизируя свои опасения, он тут же привел в качестве примера де Голля, «уже четырежды явившегося мишенью для убийц». Анастас Микоян, по его словам, тоже был целью «первостепенной важности». Дуглас Диллон тут же согласился с ним. Его страшила одна мысль, что «в Микояна могут стрелять». Орвил Фримэн в свою очередь признался, что «невероятно обеспокоен». Джордж Болл был настолько встревожен, что принял решение отказаться от участия во всех предстоящих церемониях. Он и Алексис Джонсон дежурили в это время в здании государственного департамента на углу Двадцать первой улицы и Виргиния-стрит на случай, если на расстоянии шести кварталов раздадутся выстрелы и возникнут какие-либо критические ситуации.

До последней минуты делались попытки уговорить отдельных участников пешей процессии следовать в машинах. Ллуэлин Томпсон напомнил русским, что Микоян имеет прекрасный предлог для того, чтобы ехать в автомобиле. Ему было немало лет, и к тому же он только что оправился от перенесенной им операции и связанного с ней заболевания гепатитом. Однако первый заместитель председателя Совета Министров был столь же непреклонен, как и другие. Невозможно было повлиять на ирландского президента де Валера, решившего идти в составе процессии. Его состояние было настолько тяжелым, что его сын, врач по профессии, вынужден был шагать рядом со шприцем в кармане. Как и следовало ожидать, и здесь главным источником их решимости была Жаклин Кеннеди. Поскольку она собиралась возглавить траурное шествие, все должны были следовать ее примеру. Ни один из лидеров мужского пола не мог уклониться от опасности, если она смотрела ей в лицо. А Жаклин была непреклонна.

Последние три уведомления о готовящихся покушениях поступили от Королевской конной полиции Канады, ФБР и ЦРУ. Канадская полиция «получила сведения» о том, что неопознанный канадец французского происхождения, затаив какую-то никому не известную обиду, выехал на юг, чтобы застрелить генерала де Голля. ФБР изъяснялось даже более туманным языком: Директор был «обеспокоен» и «рекомендовал не принимать участия» в шествии. Это переполнило чашу терпения Сарджента Шривера. Вновь этот подтянутый бизнесмен угодил в трясину бюрократической волокиты и весь пылал от гнева.

— Это же чушь, — резко бросил он, — мы все обеспокоены. Не надо быть директором ФБР, чтобы предсказать, что грозит какая-то опасность. Даже швейцару Белого дома это ясно. Все эти штучки нужны только для того, чтобы в случае, если кого-нибудь застрелят, Директор мог заявить: «Я же вас предупреждал». Он просто хочет перестраховаться.

Данные ЦРУ носили более конкретный характер. В 10. 30 посыльный передал Маккоуну срочное донесение, поступившее по прямому проводу из штаб-квартиры ЦРУ по ту сторону реки Потомак. Маккоун был явно взволнован содержанием документа. На нем стоял гриф «A-I-A», означавший на жаргоне ЦРУ, что сведения «абсолютно достоверны». Они поступили от агентов ЦРУ в Женеве через центр связи в Нью-Йорке. Резидентура ЦРУ считала, что ей удалось получить неоспоримые доказательства весьма продуманного заговора с целью убить генерала де Голля при входе в собор Святого Матфея. Маккоун был убежден, что дело приобретает «угрожающий» характер и надо немедленно информировать генерала. Маккоун разыскал начальника протокольного отдела государственного департамента Дьюка, который лучше владел французским языком, нежели он сам, но тот в свою очередь призвал себе на помощь Макджорджа Банди, безупречно говорившего по-французски.