Ибо это был Даниель, больной, несчастный узник мамаши Самайу, издыхавший в опустевшем балагане.
Он умирал вдали от Атласских гор, вершины которых поддерживают небесный свод, вдали от бескрайних песков, вдали от палящего солнца, невыносимого для человека и радующего душу льва. Он умирал в Париже, в городе болонок, он, король пустыни! У льва даже не было больше имени, как, впрочем, и у всех королей, живущих на чужбине.
Так проходит земная слава!
В тот момент возле балагана не было ни души, и потому никто не мог сказать, откуда исходят эти звуки, повторяющиеся почти что через равные промежутки времени. Некоторые подумали, что так трубил когда-то рог Роланда.
Падал снег. По улице Сен-Дени шел мужчина. Он направлялся к балагану. Надо сказать, что одет этот человек был совсем не по погоде. Он явно отчаянно мерз.
Когда дрожавший от холода мужчина проходил под фонарем, можно было увидеть, что на голове этого человека была серая шляпа, из-под которой торчали соломенные волосы.
В жизни Дон Жуана бывают взлеты и падения. Этим вечером Амедею Симилору не повезло. Его желудок был пуст, а в карманах гулял ветер. Присутствие на собрании Черных Мантий в кабачке «Срезанный колос» не порадовало Симилора ничем, кроме большого стакана пунша.
Где Симилор провел эту ночь, автору неизвестно. Сейчас же Амедей возвращался ни с чем. Читатель сам может догадаться, в каком настроении пребывал этот человек.
– Ох уж мне эти женщины! – думал Симилор, поднимаясь по дощатой лестнице, которая вела к главному входу в балаган. – Когда ты при деньгах, они так и вертятся вокруг! Но если фортуна отвернулась от тебя – их и след простыл!
Амедей потянул на себя дверь. Но она не поддавалась. Услышав шум, лев глухо зарычал.
– Черт возьми! – пробурчал Симилор. – Все ушли. Интересно, где шляется наша вдова? Может, и Эшалот с ней?
Спустившись по лестнице, Амедей обошел балаган, чтобы попасть внутрь через черный ход. Эта дверь открывалась с помощью одной хитрости, прекрасно известной всем обитателям балагана.
На этот раз Симилору удалось войти. Едва переступив порог, он почувствовал жуткий смрад. Это был запах умирающего животного.
– Ну и вонь! – сердито пробормотал Симилор. – Эй, Эшалот! Старина, ты здесь? Я так давно не видел тебя и Саладена! Как там поживает мой маленький Саладен?
Симилор неспроста стал таким заботливым. Дело в том, что он знал доброе сердце своего Пилада[25] и надеялся поужинать.
Однако Амедею никто не ответил.
Симилор снова позвал Эшалота. И тогда услышал ответ, от которого волосы у Амедея встали дыбом.
Раздалось зловещее рычание.
Симилор похолодел. Войдя в балаган, он закрыл за собой дверь, и потому в помещении царил непроглядный мрак. Теперь же, обернувшись на звук, Симилор увидел два красноватых огонька, горевших, как угли.
Зверь приближался.
Парижане редко оказываются трусами. И хотя Симилор был в полной мере наделен всеми пороками и недостатками ярмарочной богемы, он, по крайней мере, попытался не ударить в грязь лицом перед старым больным львом.
– Послушай, дружище, – пробормотал Симилор, – по-моему, ты зарвался... Если тебя поджарить, я бы, пожалуй, съел кусочек твоего филе, потому что жутко голоден. Но чтобы ты сожрал меня? Нет уж, дудки!
Произнося этот монолог, Симилор шарил вокруг себя руками, надеясь найти какую-нибудь деревяшку, которая могла бы послужить ему оружием.
Поиски вскоре увенчались успехом. Симилор нащупал тяжелую палку.
Тем временем лев приближался – что вполне естественно: когда животные страдают, они ищут помощи.
– Ну-ка иди отсюда! – завопил Симилор. – Стой! А то я сейчас тебе врежу!
Однако лев не остановился. Тогда испуганный Амедей взмахнул своей дубиной и с силой опустил ее на голову несчастного зверя.
С жалобным воем лев рухнул на пол.
– Черт побери! – пробормотал Симилор. – Вряд ли это понравится хозяйке. Хотя, впрочем, я не собираюсь рассказывать ей эту историю во всех подробностях.
Как только наш герой понял, что опасность миновала, он тут же ощутил прилив гордости.
– Однако это нешуточное дело, – произнес Симилор. – Это подвиг, достойный Геракла[26]! Подумать только, с помощью простой деревяшки я одолел разъяренного льва! Я уложил его одним ударом!
С этими словами Симилор направился к плите: его не покидала надежда отыскать что-нибудь съестное. Однако плита была холодной. Полка, на которой Эшалот обычно оставлял продукты, была пуста.
«Куда подевался этот мерзавец Эшалот? – подумал Симилор. – Куда он мог уйти вместе с пацаном? Ладно, уж ночевать-то он сюда вернется... А я тем временем немного подремлю. Говорят, хороший сон заменяет ужин».
Симилор пересек балаган и рухнул на солому, на которой еще совсем недавно лежал лев.
– Надо же, она еще теплая, – удивился Симилор. – Запашок здесь, конечно... Ну, ничего, все это мелочи.
Он смежил веки и в тот же миг услышал, как кто-то открывает дверь.
Симилор приподнял голову.
– Кажется, мне повезло, – подумал он. – Недолго мне пришлось ждать ужина.
XXXIII
ИСКУШЕНИЕ СИМИЛОРА
То, что неизвестный хорошо знал балаган, Амедей понял сразу, поскольку пришелец, как и сам Симилор, воспользовался дверью с черного хода. Симилор затаился. В принципе, Париж немногим отличается от диких просторов Америки: как и ирокез, парижанин выжидает, прежде чем что-нибудь сказать или сделать.
Неизвестный двинулся вперед, но через несколько шагов споткнулся о тело льва.
– Этого я и боялся, – грустно произнес пришелец. – Я не смог позаботиться о бедном животном... Несчастный господин Даниель!
«Ага, значит, это Эшалот! – подумал Симилор. – Сейчас мы узнаем, что здесь произошло за время моего отсутствия».
Действительно, это был Эшалот. Он принадлежал к той породе людей, у которых нет друзей, и поэтому часто разговаривал сам с собой.
– Пусть земля тебе будет пухом! – скорбно прошептал Эшалот, склоняясь над мертвым львом. – Все мы там будем, кто раньше, кто позже... Конечно, для хозяйки это большая потеря, но сейчас мамаша Лео в таком состоянии, что ничего не соображает...
«О каком это состоянии он говорит? – спросил себя Симилор. – Может, Леокадия решила постричься в монахини, чтобы всю жизнь оплакивать своего лейтенанта?»
Эшалот направился к печке и принялся разводить огонь. Симилор уже открыл было рот, чтобы привлечь к себе внимание друга, но внезапно услышал то, что заставило его придержать язык.
– Не нравится мне, что у меня столько денег, – пробормотал Эшалот. – Никогда не знаешь, что с тобой может случиться. Мне все время кажется, что у меня в кармане дырка, через которую выпадают банкноты.