должна знать о собственном сыне все, чтобы суметь его защитить. Это нормально. А то, что ты обнаружил в Интернете — досужее любопытство. Никто ведь не заставлял тебя раскалывать эти коды!
— Ну-ну, — протянул Аркадий и впервые за этот вечер посмотрел матери в глаза. — Расскажи, что ты об этом знаешь, чтобы я не повторялся.
Тамара Евсеевна умела, когда нужно, говорить кратко. Рассказ не занял и пяти минут, она даже припомнила один из паролей, вызвав у сына странную реакцию: он расхохотался, хотя смех получился скорее наигранным, нежели естественным.
— Почему ты решила, что Ахмед — грузин? — спросил он, дослушав до конца.
— Кавказец, — поправила Тамара Евсеевна. — Я не знала, что его зовут Ахмед, а акцент у него совершенно кавказский.
— Первая ошибка, — буркнул Аркадий. — Он араб из Парижа. Работает в Москве по контракту. Я, правда, так и не узнал, в какой именно организации. Возможности у них там, правда, крутые — он, к примеру, может отслеживать не только компьютерные адреса, но и номера телефонов, с которых заходят в их сайт.
— Не понимаю, — сказала Тамара Евсеевна. — В Москве есть какая-то арабская организация? Как это… «Духовная организация свободы арабской нации».
— Почему в Москве? — удивился Аркадий. — Я понятия не имею, где у них стоит броузер. Может, в Париже. Может, в Багдаде. Но вряд ли в Москве. Ахмед работает в какой-то нашей российской фирме. «Духовная организация»… да. Когда я впервые попал на сайт, мне было просто любопытно. Первый пароль я расколол из принципа — на пари с собой. Арабский текст в гиперссылке меня сначала смутил, а потом раззадорил. Мало того, что пароль, так и еще сам текст вроде как зашифрован. Ну, нашел программу-переводчик с арабского и фарси, поставил на синхронную работу… Это детали. Ничего интересного в тексте не оказалось: обычные лозунги — Аллах велик, ислам, как мировая религия, все под зеленое знамя… Но пароль вел на очередную гиперссылку, а этого я так просто оставить не мог. Расколол — это заняло почти неделю…
— Этот Ахмед, — сказала Тамара Евсеевна, — когда он тебе позвонил?
— Много позже, — нахмурился Аркадий. — Я прошел четвертый пароль и перешел от целей «Духов» к методам. В четвертом слое гиперссылок для посвященных шла работа по сбору информации — нечто вроде разведывательной сети для шпионов-любителей.
— То-есть? — не поняла Тамара Евсеевна.
— Как тебе объяснить… Набирают народ в «Духи» вовсе не через Интернет, у них своя отлаженная, я так думаю, система контактов. В том же Париже, скажем, откуда явился этот Ахмед. Отслеживают тех, кто наведывается на сайт, и, если это араб-мусульманин, начинается нормальная вербовка. Звонят, договариваются, встречаются, беседуют, смотрят друг другу в глаза. Человек должен соответствовать определенному набору критериев. Насколько я понял, главное: он должен быть легко внушаем, чтобы промывка мозгов шла без проблем. Наверно, и по национальному признаку какой-то отбор существует, хотя по тому, что я там прочитал, это не заметно… Потом сообщают избранному следующий пароль и допускают на третью линию гиперссылок. А там уже идет обучение борьбе — не пропаганда джихада, а рассказ о методах саботажа. Интересные, кстати, методы, правда, не всегда понятно, о чем речь, особенно для меня, это ж надо, по идее, иметь уже определенным образом вывернутые мозги, чтобы понять… Личных контактов больше нет, с вербовкой личные встречи заканчиваются, все идет через Интернет, очередной пароль сообщают тем, кто прошел тесты.
— Через Интернет сообщают? — осведомилась Тамара Евсеевна.
— А, сечешь, мать! Нет, конечно, по электронной почте такие вещи не передают. Пользуются обычной почтой.
— У тебя в «Истории России», — напомнила Тамара Евсеевна, — было десять паролей. Там в сайте что, целых десять слоев?
— Пять, — покачал головой Аркадий. — Но для того, чтобы попасть на пятый, нужна система паролей. Вообще говоря, этот слой защищен практически с полной гарантией. Программисты у ребят классные, ничего не скажешь. Честно говоря, когда я прошел этот слой, то было ощущение, знаешь, будто доказал теорему Ферма. Как это Пушкин писал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын…» Я как раз находился в эйфории, когда этот Ахмед спустил меня на землю.
Аркадий налил себе стакан компота, быстро выпил и, подумав, налил еще. Пить, впрочем, не стал, поставил перед собой на стол и потянулся за хлебом. Отломал кусочек, бросил в рот, потом второй… Тамара Евсеевна терпеливо ждала.
— Видишь ли, — продолжал Аркадий, — в России у «Духов» не было своих людей. Ахмед и еще несколько человек — не российские граждане, они здесь кто по контракту, кто на учебе. А впрочем… Я ведь до конца и сам не разобрался. Их тут может быть несколько человек, а, возможно, гораздо больше. Сейчас ведь кто только не едет… Связь между собой они поддерживают через Интернет на уровне четвертого слоя гиперссылок. Представляешь? Даже Ахмед не имел паролей к пятому слою, а я влез. Где-то там кто-то поднял тревогу, просчитали, откуда влез хакер, дали Ахмеду указание, и он позвонил мне. Для начала просто предупредил: не лезь, мол, куда не надо, а пароли забудь. Мне стало интересно — как они меня отследили, это ведь чертовски сложно, я даже, честно говоря, до той ночи не был уверен, что это вообще можно сделать в частном порядке. У эфэсбешников наверняка есть и системы такие, и сотрудники соответствующие. Или у разведчиков — там электронное слежение и проработки сетей наверняка на высшем уровне поставлены, куда мне, одному с моими возможностями… На следующую ночь я влез опять и узнал кое-что такое, чего мне действительно знать было не нужно. Ни к чему. Отрубить меня от системы они не могли, их программисты просто не предусмотрели такой возможности, они ведь были уверены, что никто на пятый уровень пройти не сможет… В общем, Ахмед позвонил опять, как только я освободил телефонную линию.
«Вам было ясно сказано, — заявил он, — чтобы не входили в сайт. Вы хотите, чтобы вам было больно?»
Тут я возьми и брякни что-то вроде: «Защиту нужно лучше делать, господа, я бы вам покруче соорудил, вот проблем и не было бы».
«Да? — заинтересованно сказал Ахмед. — Любопытное предложение».
«Ничего я вам не предлагал, — огрызнулся я. — И вообще, оставьте меня в покое. Мне ваши идеи не интересны, а методы…»
«Что — методы? — спросил он. — Что вам о них известно?»
«Неважно, — сказал я. — Отцепитесь, я спать хочу».
По правде говоря, я даже в ту ночь не принял эту компанию всерьез. То есть, то, чем они занимались, было более чем серьезно, но из Москвы выглядело… как бы это сказать… будто смотришь в телескоп на Марс. Далеко, и туманно, и меня лично не касается…
— Ты