Читать интересную книгу "ВСПОРОТЫЙ ЖИВОТ КУБАНСКОЙ КРЕОЛКИ." - Владимир Чекмарев

** Слово "cafetаo" означает сутенер, и происходит от традиционной еврейской одежды "лапсердак", напоминающей европейский кафтан, и имеющий сходство с кителем . Лапсердаки носили еврейские сутенеры даже в летом в Рио-де-Жанейро.

Письмо помощника механика Корабля Соединенных Штатов (USS) "Орегон"

Джозефа Мэйсона Ривза (Joseph Mason Reeves)

Рио-де-Жанейро, Бразилия 30 апреля 1898 года.

"Дорогая мама!

Я пишу, вероятно, в последний раз, прежде чем мы начнем поход к берегам Флориды, который начнется, как я надеюсь, сегодня ночью или завтра утром. Прежде чем ты сможешь меня увидеть, возможно, что ты услышишь о нас еще раз, и я надеюсь, что мир в начавшейся войне наступит очень скоро. Мы получили сразу три сообщения из Вашингтона. Два из них мне уже известны, третье я скоро узнаю. Нет сомнений в том, что наш "Орегон" является лучшим кораблем флота САСШ. В ближайшее время, мы вероятно встретимся в жестоком бою с броненосными испанскими кораблями. По сообщению из Вашингтона, испанские "Вискайа", "Пелайо", "Огумдо" ("Алмиранте Окендо") отправились из Испании на наш перехват. Дон Карлос, испанский консул в Рио, хвастался, что мы не дойдем до берегов родной Флориды, и останемся на дне морском. Увы, но сообщение из Вашингтона это подтверждает - наша разведка "потеряла" местонахождение трех испанских броненосных кораблей. Они отплыли из Кабо-Верде, вместе с тремя миноносцами в неизвестном направлении. Командир приказал ускорить погрузку угля. Мы выйдем в море совместно с "Мариэттой" и "Нитчероем", которые грузят уголь севернее нас. Вашингтон нас предупредил, о том, что во французские порты заходить опасно, и есть вероятность того, что против нас выступит французский флот. Все это меня очень пугает, и я уверен, что больше писем написать мне не удастся, но я надеюсь, вернуться домой живым и невредимым.

Моя жизнь на корабли, с момента отправки последнего письма протекала все так же ужасно. Я либо дежурю в машинном отделении, либо нахожусь в машинном отделении. Там по-прежнему царит ад, как в чистилище - температура от 100 до 125 градусов по Фаренгейту. Непрерывные пожары в угольных бункерах. Наш командир, Кларк, написал уже десяток гневных писем в адрес Вашингтона, по поводу недостатков проектирования и строительства "Орегона".

Нам остался последний рывок к родным берегам. Чтобы хоть как-то воодушевить экипаж, командир приказал корабельному оркестру играть для экипажа "Янки Дудль" и "Хайль Колумбия" (Yankee Doodle, Hail Columbia), воодушевленные матросы, сопровождали игру оркестра и погрузку угля выкриками "Помни Виксбург!".

Нет сомнений, что мы понесем потери в этой войне, но мы будем драться с бешенством и решительно, и скорее умрем, чем спустим флаг. Вчера вечером мы бурно дискутировали об этом в кают-компании, сошлись на том, что будем сражаться, пока на корабле останется хоть одно орудие, и пока над морем развевается хоть одна полоска или звездочка нашего звездно-полосатого флага. Наш командир приказал отправить в Сан-Франциско через здешнего консула, телеграммы всем семьям офицеров "Орегона". Если Элеонора получит такую телеграмму, то она вероятно сообщит тебе. Мне бы очень хотелось получить от тебя и от нее письма, но скорее всего, я получу их уже после войны.

Только что командир, несмотря на идущую погрузку угля, приказал приготовить наши тринадцатидюймовые орудия к бою, для того чтобы вести бой, стоя на якоре. По слухам, на внешнем рейде Рио-де-Жанейро, охраняемом бразильскими кораблями, появились испанские военные корабли. Мы начинаем готовить корабль к бою. Очень хочу вернуться домой живым и провести отпуск вместе с тобой и Элеонорой, и встречать вместе с вами каждый рассвет. Передай мой привет и самые сердечные пожелания всем родным и знакомым. Если со мной что-то случится, постарайся не переживать - такова судьба моряка. До свидания. Всех очень люблю.

Твой любящий сын, Мейсон"

1 мая 1898 года. Рио-де-Жанейро. Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон". Дневник кочегара 2-й смены 1-го котельного отделения Джорджа У. Робинсона

Местные газеты вышли с сообщениями о том, что испанский флот высадил десант, который захватил Филадельфию и Бостон. Еще одна испанская эскадра караулит нас у выхода из Рио. Никто не хочет в это верить, и все надеются на то, что это неправда. Бразильский уголь намного лучше, чем английский в Пунта-Арена и тот, что мы покупали в Кальяо. Продолжаем погрузку всего и вся, при этом многие орудия приготовлены к бою. После полудня поступило сообщение, что к испанскому "Темерарио" присоединилось еще три испанских миноносца. С бразильского крейсера и дозорной "Мариетты" сообщили, что на горизонте видны мачты военных кораблей и многочисленные дымы.

Наш командир через посла и консула, стал запрашивать Вашингтон о дальнейших действиях.

1 мая 1898 года. Испанская торпедная канонерская лодка "Темерарио". Первый лейтенант Чакон Пери.

Все-таки я был прав - больше семнадцати узлов корабль после замены котельных трубок выдать не сможет. Да и эти семнадцать - максимум час или два. Все-таки десять лет - это возраст для корабля. Да и прогресс нынче шагает семимильными шагами. Но и этот русский стил-ист прав - его план изящнее моего и уже практически сработал! Почему в нашем флоте нет таких стил-истов?

Американский броненосец бросил якорь вчера, в 14 часов 30 минут. Мы "появились" в окрестностях Рио в 17 часов 30 минут, известили бразильскую брандвахту, и наш консульский катер, и стали держаться мористее, поддерживая ход в 10 узлов. Пока брандвахта известила сигналами берег, пока там известили официальные власти, прошло еще пара часов, но наш консул, получив известия с моря о нашем прибытии, подсуетился как мы заранее и договаривались - время пошло! Те самые 24 часа, предусмотренные нейтралитетом, после которых американцы будут обязаны покинуть гостеприимные бразильские воды. И покинуть не когда-нибудь, а под сгущающийся вечер, в то время, когда минная атака с нашей стороны будет наиболее благоприятна.

Американский командир человек острожный, но и неглупый. Он прекрасно понимает, что я не стану сближаться с ним сейчас, а сяду ему "на хвост" и буду следовать параллельным курсом, до наступления темноты, после чего выйду в атаку. В атаку на хорошо освещенную цель - устье Ла-Платы слишком оживленное для судоходства место, и он вряд ли станет выключать ходовые огни, ибо в этом случае, он, сумев избежать обнаружения с нашей стороны, может стать жертвой столкновения с каким-нибудь грузовым судном.

Эскорт? Одно его судно тринадцать узлов, второе - семь. Значит, он должен идти либо семь узлов, либо прорываться в одиночку. Или он бросит новоприобретенный "Буффало" а сам, прикрываясь "Мариеттой" с одного борта попробует проскочить? Возможно, если бы не еще одно "НО". С полудня сегодняшнего дня я являюсь командиром "эскадры". Четыре вымпела. Мой "Темерарио" флагман и еще три "истребителя", создающие вместе с моим кораблем завесу, препятствующую выходу американских кораблей. Об их появлении "сегодня", я также постарался известить и консульский катер, и бразильскую брандвахту.

А если американцы раскусят этот обман? Русский стил-ист пытается меня уверить, что не раскусят, но все же, все же… Я не боюсь ночного боя с американцем, я переживаю за этих парней, что изображают сейчас "истребители" испанского флота. Больше двенадцати узлов они не дадут, и если янки примутся за них всерьез… Это при свете дня, зачехленные макеты орудий на их палубе, в сочетании с раскрашенными водосточными трубами, имитирующими торпедные аппараты смотрятся грозно. И бразильский крейсер, наверняка сообщил в Рио все ужасающие подробности о возникших из ниоткуда испанских миноносцах. Но как только начнется серьезная заварушка… Им ведь даже отстреливаться нечем! И дай бог, если их паровые машины выдержат до наступления ночи те одиннадцать узлов, которые они сейчас выдают. А про их старые деревянные, текущие корпуса я лучше промолчу …

Русский вальяжно развалившись на шезлонге, напевает какую-то песню, и время от времени одобряюще мне подмигивает. Откуда такая уверенность? Попробовать поставить себя на место американского командира?

1 мая 1898 года. Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон".Командир корабля капитан 1 ранга Чарльз Кларк Эдгар.

Отсутствует 96 человек, в том числе 27 кочегаров. А должно быть 450 человек, в том числе 34 офицера. Даже если пересадить личный состав "Мариэтты" и "Буффало" на борт "Орегона" это ничего не изменит! Ничего! Ибо они не знают материальной части "Орегона". А на освоение ее уже нет времени. Мои планы на бой опирались на то, что я буду вести его на отходе, на кормовых углах, отрываясь от испанских кораблей. Но… для того, чтобы вести бой на отходе, нужно оторваться, а для того, чтобы оторваться нужно прорваться через дивизион испанских миноносцев. Командир испанской эскадры выбрал самый неудобный для меня момент - он "включил" отсчет 24 часов вечером. Я буду покидать бразильские воды в сгущающихся сумерках. Несомненно, испанцы, появившиеся в такой неудобный для меня момент, не станут сломя голову атаковать мой корабль, а дождутся темноты, идя на отдалении, словно стая волков. И отогнать я их не смогу - "Мариетта" с трудом выдает 10 узлов, а машину так и не починили. Четыре миноносца - восемь самодвижущихся мин. Как минимум одна из них настигнет мой "Орегон", ибо малочисленный экипаж не сможет отражать атаки со всех направлений. Что дальше? А дальше, появятся те самые четыре испанских броненосных крейсера, о которых предупреждал военно-морской секретарь. В его конфиденциальном сообщении говорилось о четырех испанских крейсерах и трех истребителях. Или три? Четыре каких-то броненосных крейсера покинули Кабо-Верде, местоположение еще трех броненосных кораблей, "утеряно" военной разведкой. Но сколько миноносцев сопровождают три "утерянных" испанских корабля? А есть ли разница - что ниггер вешает на китайской веревке, что китаец вешает на негритянской веревке? Три истребителя появились после полудня, сразу же поменяв расклад сил - с девятнадцатиузловым "Темерарио" я еще как-то мог справиться ночью, по крайней мере, прикрываясь "Мариэттой", как щитом поднять пары и развить полный ход, после чего сделать попытку оторваться от испанцев. Вряд ли их канлодка выдает паспортные девятнадцать узлов - корабль немолодой. Можно было попытаться выскользнуть в открытое море, и привести испанцев на кормовые углы - при таком расположении, им пришлось бы нас преследовать, и расстояние при небольшом преимуществе в скорости у испанцев, сокращалось бы медленнее, давая больше времени моим комендорам на огонь по испанцам, до их выхода на дистанцию пуска самодвижущихся мин. С появлением же еще трех истребителей, мои шансы вывернутся и проскочить свелись к нулю. Восемь мин и четыре корабля - это слишком много. Экипаж устал от перехода, и допустит ошибку. Да и корабли Серверы не за горами. Уйти от них с полученными при отражении минной атаки повреждениями я уже не смогу. Героический бой до последнего снаряда и орудия? Экипаж воодушевлен и готов на это, но… Рио-де-Жанейро - не Пунта-Аренас! Здесь есть телеграф, и связь с этим клятым Вашингтоном! Не было бы связи - ответственность за решение ложилось бы на меня, и я бы с радостью принял бой, так как был бы сам себе начальником и командиром. Но связь есть! А это значит, что я уже не самостоятелен!