— Тебе нехорошо?
— Жара, — пробормотала она. — Мне дурно. — Парень был коренастым. Возможно, он был одним из тех, кто помогал разгружать корабли. — Если ты отнесешь меня к набережной, то внакладе не останешься.
Он посмотрел на нее, как на чудачку, которая пытается на рыбном рынке отличить сегодняшнюю сельдь от вчерашней.
Одежда на ней была простой, однако ткань дорогая… Наконец он кивнул.
— Куда направляемся?
— К эгильским галерам. Пронеси меня мимо них. Я покажу тебе, на какой мне корабль.
Он наклонился, чтобы поднять ее, и взглянул ей в лицо.
Негромко присвистнул.
— Впервые красивая девушка обещает мне плату за то, что я понесу ее на руках.
— И не надейся на поцелуй, — прошипела она, надвигая капюшон ниже.
Когда он поднял ее на руки, Элодия вскрикнула от боли.
— Может, тебя лучше отнести к лекарю? — В голосе юноши слышалось искреннее беспокойство.
— Меня ждут у кораблей. Там обо мне позаботятся, — ответила она по-валентийски с эгильским акцентом, который не спутаешь ни с чем.
Шпионка Кабецана была уверена, что парня наверняка будут расспрашивать о женщине, которую он нес. Чем больше следов будут указывать на пиратские острова, тем лучше.
Больше портовый рабочий вопросов не задавал. Он пронес ее мимо пришвартованных галер. Элодия высматривала изящный и быстрый корабль, специализирующийся на торговле предметами роскоши. Меха и янтарь из далекой Друсны, тонкий шелк Фаргона, ладан, дорогие вина и другие экзотические товары, которые поставляли в храмы и богатым купцам.
Наконец почти в самом конце длинной набережной она заметила корабль, который, очевидно, собирался отправляться.
— Туда, — выдавила она из себя. — Поднеси меня к сходням.
Поднимусь я сама.
— Не думаю, госпожа, — решительно ответил парень и, прежде чем она успела возразить, он занес ее на борт.
Их окружили гребцы. Не нужно было слов: портовый рабочий понял, что на этом корабле ее никогда прежде не видели.
Детина усадил ее на ящик и, защищая от всех, загородил собой.
— Мне нужно на Цеолу, — негромко произнесла она, кладя серьгу с изумрудом на ящик рядом с собой.
— Кто ты?
— Женщина с деньгами и влиятельными друзьями.
Элодия немного отодвинула капюшон, следя за тем, чтобы никто не заметил ее окровавленные волосы. Наконец ее вид и слова подействовали. Сопротивление гребцов растаяло, но тут появился высокий мужчина с вьющимися седыми волосами.
— Благородных дам мы не возим, госпожа. Мы не можем предложить тебе помещение, подобающее по положению.
Она провела ладонью по ящику, печать на котором узнала.
Рука дрожала от слабости.
— Я менее хрупка, чем флаконы из тонкого голубого горного хрусталя, которые ты должен перевезти через море. Могу спать здесь, на палубе.
Седовласый поднял серьгу с изумрудом и оценивающе осмотрел ее.
— Безупречные камни. Если мы отправимся не больше чем через полчаса, ты получишь близнеца этой серьги. А теперь назови мне свое имя!
Седовласый недоверчиво разглядывал ее.
— Это капитан Эвтерес, — поспешно произнес один из гребцов.
Элодия одарила его улыбкой. Затем обернулась к портовому рабочему, который принес ее на борт.
— Если через луну в гавань войдет корабль с пурпурными парусами, значит, мой возлюбленный ищет меня. Поспеши к нему, как только он причалит. И скажи, что я уплыла с Эвтересом. — Она протянула парню маленькое золотое колечко.
— Тебе не следует плыть на этом корабле, — обеспокоенно прошептал портовый рабочий.
По лицу капитана Элодия прочла, что он точно знает, кому принадлежат корабли с пурпурными парусами.
— Не беспокойся за меня. Эвтерес знает, куда меня отвезти.
На его галере я в такой же безопасности, как хрустальные флаконы в этом ящике.
Девушка вновь улыбнулась капитану. Седовласый владелец судна должен понимать, что она — возлюбленная пиратского князя. Несмотря на то что на борту смотрели на нее как на зачумленную, капитан скорее позволит оторвать себе ногу, чем откажет ей в каком-либо желании во время поездки.
— А сейчас мне нужен самый крепкий самогон, который есть на борту. Кроме того, игла и нитки. Только, пожалуйста, не те, которыми ты штопаешь паруса. И было бы здорово, если бы ты показал место, где на меня не будет таращиться вся команда.
Вторая кожа
Шлем все ощутимее давил на лицо. Нос скоро сломается!
Адриен потянулся к застежке на шее. Теперь перчатки облегали его пальцы, словно вторая кожа. Наконец рыцарь сумел нащупать замок.
— Подожди еще немного, — спокойно произнес Жюль, беря Адриена за руку. — Подожди.
Шлем изменился. Давление ослабело. Древний металл холодил лицо. Метаморфозы прекратились! Доспех, кожа которого еще только что была как живая, перестал меняться.
— Думаю, ты избран, — произнес Жюль, и в его голосе слышалась гордость. — Четыре тысячи лет ждал этот трофей, чтобы его надел человек. Ты знаешь, он был создан для короля. А теперь он выбрал тебя, юный Мишель.
Адриен нерешительно вытянул руки. Ничего не жало. Напротив, казалось, доспех помогает двигаться. Эта амуниция была совершенно не похожа на все то, о чем он когда-либо слышал. Как будто что-то живое приняло его в себя.
— Можно теперь снять шлем? — Его голос гудел, несмотря на то что металлические губы прилегали к его собственным и он говорил через узкую щель.
— Конечно, мальчик.
Жюль помог ему, расстегнув застежку и откинув серебряное забрало.
Адриен глубоко вздохнул. Ему потребуется время, чтобы привыкнуть к шлему. Он скептически осмотрел себя. Кожаный нагрудник подчеркивал мышцы, которые у него действительно были. Несмотря на это, у него была узкая талия. Плащ ему нравился… Юноше захотелось оказаться у спокойного пруда, чтобы рассмотреть свое отражение.
— Я хорошо выгляжу?
— Нет, — резко ответил Жюль.
Адриен удивленно поднял голову.
— Но…
— Ты выглядишь не хорошо, ты выглядишь очень хорошо, глупец! Как ты думаешь? Снаряжение, созданное богами для короля! Конечно, ты выглядишь хорошо!
Внезапно в голову Адриену пришла новая мысль, обеспокоившая его.
— А Тьюред? Я должен стать его первым рыцарем. Понравится ли ему, если я буду носить доспех, который был создан языческими богами?
Священнослужитель схватился руками за голову.
— Мне бы твои заботы! Думаешь, Господь допустил бы, чтобы ты нашел этот трофей, если бы сам не желал того? Хорошо…
Когда ты надел его, был опасный момент… Это ведь могло быть и испытанием… Устоишь ли ты перед искушением… Тогда он, пожалуй, позаботился бы о том, чтобы доспех убил тебя. Но ведь все прошло хорошо. Значит, такова воля Тьюреда, чтобы ты служил ему в качестве рыцаря в этих доспехах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});