вроде бы всерьез.
Значит, надо и мне всерьез. Без "как бы"… Да и то не стал бы я ничего писать ни так ни эдак, если бы не попались мне на глаза в один день известная модельерша – по телевизору, да блестящий журнал – в одной конторе.
Смотрю журнал. Два мужика, названы: Владимир и Константин. Владимир – хозяйско-кабанистого вида, Константин – бомжовско-помойного.
Владимир, с его тряпками-шмотками, штучками-дрючками, представлен публике так.
На Владимире: костюм от фирмы такой-то – 150 тысяч рублей; ботинки от фирмы такой-то – 50 тысяч рублей; рубашка – 15 тысяч; галстук – 10 тысяч; часы – 100 тысяч, и так далее.
Да! Портфель – 150 тысяч. Как же хозяину без портфеля?
Константин…
Думаете, Константин одет дешевле? Отнюдь! "Прикид" его таков: клоунские в клетку штаны; светлые кроссовки – язык до полу бахромой; классическая рубашка и жилет. (Всё словно собрано из коробок возле помойки!). Самая дорогая вещь на Константине – плащ от фирмы такой-то: нечто короткое, кургузое – и зверски мятое! При этом Константин еще и зверски зарос: волосишши, усишши, бородишша – всё всклокочено, запутано-перепутано. Весь "прикид" – именно бомжовско-помоечный. Стоимостью полмиллиона рублей…
Скажете, я "не приемлю новое", "отрицаю современные тенденции"? Глупости. Я сам могу во что угодно вырядиться, могу ходить в костюме-галстуке, могу зарасти – могу обриться. И вообще : всякая "критика современной моды", "критика молодежи" – всё это закончилось давным-давно, лет 50 назад, вместе с окончанием борьбы со стилягами. Бывшим стилягам сейчас – сколько бы вы думали? Лет под 80!
Так что я не об этом. А еще и вот о чем… Дама-модельерша вам сейчас покажет. Я видел её по телевизору несколько раз, и всегда она одета… Ну, как вахтерша на заводской проходной, или уборщица. Но ты ведь, голубушка, снимаешься в телевизоре, тебя смотрят миллионы людей, ты про моду рассказываешь! Так оденься должным образом. Понимай момент…
Ах, я все-таки чего-то недопонимаю? Отстал от жизни?
Хорошо, предлагаю эксперимент. Очень простой. Вы, госпожа модельерша, последний раз показывались в мастерской, в кругу сотрудников, и даже как на коллективной фотографии расселись. Пожалуйста: позовите с улицы прохожего, и пусть он определит, кто у вас – начальница, модельер, а кто – уборщица, в рабочей одежде.
Итак – расселись, молча. Слушаем голос народа. Один прохожий, второй, третий…
Ну, всё понятно?
Так что не надо нам "черный квадрат" выдавать за "новое слово" и величайшее творение.
Петербургские писатели-«демократы» удивились, возмутились, даже статью в газету написали, когда на конференции побывали: "Новейшая русская литература рубежа XX – XXI веков. Итоги и перспективы". Ядовитой желчью изошли, каждую строку статьи газетной залили, когда, пролистав выданный том – "Современная русская литература (1990-е гг. – начало XXI в.)" – ни одного петербургского имени в нем не нашли.
"Рекомендовано советом по филологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 02170 – Филология". "Издательство "Академия". Москва. 2005 год».
А рекомендована-то, в основном, всякая «демократическая» грязь, будь то реализм, модернизм, постмодернизм, или вообще нечто новейшее.
Я тоже удивлен – но только тем, что процесс идёт так быстро, и зашел уже так далеко: сплошная грязь. Хотя, если не спеша подумать – удивляться нечему. Авангарду поколения next, поколения pepsi сегодня уже не 18 лет – за 30, за 40! Некоторые из них уже в разных сферах жизни состоялись, интервью дают, о вечном рассуждают. Посмотришь: что читают-предпочитают, что смотрят, как вообще живут-поживают – сплошной постмодернизм. По-своему интересные люди, но – поколение next.
Подросли, окрепли и соответствующие литераторы, филологи, литературоведы. Жизнь сформировала!
И литература. Писатели-"демократы" (один из которых и написал статью в газету) во многом и создавали нынешнюю жизнь! Не только писательством – яростной "общественной деятельностью", идя впереди политиков-"демократов"! Для того и создавали свой Союз. Союз русскоязычных писателей, так, по справедливости, можно бы его назвать.
Сегодня удивляются-возмущаются. И продолжают баламутить – уже на обочине, никому не нужные.
Но в этом-то никакой беды нет. Беда в том, что в новой жизни вряд ли может появиться гений, который напишет новую "Войну и мир", новый "Тихий Дон"…
Еще из статьи об этой конференции:
– В перерыве хорошенькие молодые преподавательницы из гуманитарных вузов страны делились проблемами. "Представляете, как трудно преподавать Сорокина? Сплошные гадости, фекалии – а в аудитории ребята из приличных семей! Но что делать? Должны же мы новое продвигать?".
Вот-вот-вот. Читателей из этих ребят уже не выйдет, хоть и филологи… И писателю не с чего взяться. Сплошные постмодернисты. Или еще какие термины выдумают…
А писатели-«демократы» (романтики, они себя называют – романтики!) – московские, питерские ли, всякие прочие, несмотря на звания-премии, которые они друг другу выдают, сами поставили себе оценку : твёрдый кол.
Осиновый. По итогам конференции, по всем итогам выходит так!
За что и боролись.
Еще о литературе – и не только о ней. Раз, два, три раза встретил одну и ту же фамилию, потом прочитал большое интервью в газете. Пошел в библиотеку, взял книгу этого автора, почитал… Да, формально, вроде, литература: описания природы, диалоги, сравнения, сюжет, предисловие, послесловие, лексикон имеется. Роман, называется, хотя и небольшой. Работал автор над ним много лет, работал и перерабатывал. Вышло несколько изданий, автор стал известен, в шорт-листы всякие входит, интервью журналистам даёт.
И шорт с ним, с этим романом, и не надо бы мне о нем упоминать, если б за ним не скрывалось целое явление. За ним и ему подобными, разумеется, сам-то он ничем не интересен, и литературой является чисто формально. Во-первых, просто неинтересно – тут бы и точку поставить (автора черт тянет изображать совершенно ему чуждое: русскую провинцию). А составители шорт-листов – шорт с ними, так сказать.
Однако, как я сказал, все-таки – явление. Оно заключается в таком органическом, естественном неприятии всего русского – даже оторопь берёт! Российская история, явления русской жизни, церковь, даже природа – всё выходит карикатурно. Но сказать, что это карикатура – нельзя, так будет мелко. Нет, именно естественное, органическое неприятие, какое выходит у "природных демократов", когда они получают ничем не ограниченную свободу.
А на фоне неприятия всего русского – органическое неприятие всего человеческого.
А книга эта стоит на полке в библиотеке рядом с другими на ту же букву. Рядом с классиками!
Так быть не должно, эта книга –