— Ого.
— Ты, разумеется, не можешь всё это сделать. Потому я вынужден продолжать, несмотря на текущее состояние.
С этими словами Онрак медленно поднялся на ноги, сломанные кости хрустели и трещали, на землю упали осколки.
Трулл хмыкнул:
— Мог бы подняться и раньше, до того, как я тебя сюда притащил.
— Более всего меня печалит потеря руки, — проговорил т’лан имасс, разглядывая изодранные мышцы на левом плече. — Мой меч предназначен для двуручного боя.
Пошатываясь, он подошёл туда, где валялся в грязи обсидиановый клинок. Когда неупокоенный воин наклонился, чтобы подобрать оружие, часть грудины просто отвалилась. Разогнувшись, т’лан имасс повернулся к Труллу Сэнгару.
— Я больше не чувствую присутствия врат.
— Думаю, мы их ни с чем не спутаем, — ответил тисте эдур. — Я бы сказал, найдём их ближе к центру города. А мы с тобой — та ещё парочка, а?
— Любопытно, почему Псы тебя не убили.
— Они явно хотели побыстрей убраться отсюда, — предположил Трулл и зашагал по улице напротив, а т’лан имасс последовал за ним. — Не уверен даже, заметили они меня или нет, — туча пыли была очень густая. Скажи, Онрак. Если бы здесь были другие т’лан имассы, они бы сделали с тобой всё это? Несмотря на то, что ты ещё… способен двигаться?
— Как и ты, Трулл Сэнгар, я ныне изгнан. Отсечён от Обряда. От своего народа. Моё существование теперь лишено смысла. Передо мной стоит последняя задача — найти других охотников, чтобы они свершили должное.
Улицу покрывал толстый слой влажного ила. Невысокие строения с обеих сторон — разрушенные почти до основания — были укрыты той же слизью, которая сглаживала все углы, поэтому казалось, будто город тает, плавится. Никаких шедевров архитектуры вокруг — улицы были завалены в основном лишь обожжённым кирпичом. И никаких признаков жизни.
Мучительно медленно они продолжали путь. Улица постепенно стала шире, превратилась в проспект, по сторонам которого возвышались пьедесталы, некогда украшенные статуями. Всюду виднелись кусты и вырванные с корнем деревья, равномерно серые, они начали приобретать какой-то неземной оттенок, поскольку в небе воцарилось теперь голубое солнце, окрасившее своими лучами бо́льшую луну в пурпурный цвет.
На дальнем конце проспекта находился мост через илистую канаву, бывшую прежде рекой. С одной стороны мост подпирала спутанная груда мусора и обломков, которая частично на него заползала. Среди щебня лежала небольшая коробка.
Когда они подошли к мосту, Трулл повернул к ней и присел на корточки рядом.
— Похоже, на совесть запечатана, — проговорил он, отодвинул запор и откинул крышку. — Вот это странно. Похоже на глиняные горшочки. Только очень маленькие…
Онрак подошёл к тисте эдур.
— Это морантская взрывчатка, Трулл Сэнгар.
Тот поднял глаза:
— Ничего о таких вещах не знаю.
— Это оружие. Взрывается, когда разбивается глиняная скорлупа. Обычно их бросают. Как можно дальше. Слыхал про Малазанскую империю?
— Нет.
— Люди. Из моего родного мира. Такая взрывчатка используется в этой империи.
— Вот это уже тревожно — откуда же она взялась здесь?
— Не знаю.
Трулл Сэнгар закрыл крышку и поднял коробку.
— Я бы, конечно, предпочёл меч, но сгодится и это. Неприятно было так долго оставаться безоружным.
— На той стороне арка.
Выпрямившись, тисте эдур кивнул:
— Да. Это то, что мы ищем.
Спутники двинулись дальше.
Арка стояла на двух пьедесталах посреди вымощенной камнем площади. Поток донёс ил до её подножия, и тот засох странными, изломанными гребнями. Подойдя ближе, путники убедились, что ил стал твёрдым, как камень. И хотя врата никак иначе не проявляли своего присутствия, из арки катились одна за другой волны жара.
Никакой резьбы на колоннах не было. Онрак изучил конструкцию.
— Что ты чувствуешь? — спросил т’лан имасс некоторое время спустя.
Трулл Сэнгар покачал головой, затем подошёл ближе. Остановился на расстоянии вытянутой руки от порога врат.
— Не думаю, что мы сможем здесь пройти — жар обжигающий.
— Возможно, это защитные чары, — предположил Онрак.
— Да. И у нас нет способа их разбить.
— Неверно.
Тисте эдур оглянулся на Онрака, затем посмотрел на коробку у себя под мышкой.
— Не понимаю, как обыкновенная взрывчатка может разрушить чародейскую защиту.
— Колдовство полагается на узор, рисунок. Разрушь его, и магия тоже угаснет.
— Ладно, давай попробуем.
Оба отошли на двадцать шагов от врат. Трулл открыл коробку и осторожно выудил один из глиняных шаров. Пристально посмотрел на врата, а затем швырнул гранату.
Взрыв вызвал ослепительную вспышку в портале. Бело-золотое пламя яростно взвилось под аркой, но затем гнев его улёгся, и осталась лишь мерцающая золотая стена.
— А вот это уже сам Путь, — сказал Онрак. — Защитные чары разбиты. Но сам Путь я всё равно не узнаю.
— Я тоже, — пробормотал Трулл, закрывая коробку с морантской взрывчаткой; затем он резко вскинул голову. — Кто-то приближается.
— Да, — согласился Онрак, помолчал, а затем вдруг поднял меч. — Беги, Трулл Сэнгар! Обратно за мост. Беги!
Тисте эдур развернулся и помчался прочь.
Онрак отступал медленно — шаг за шагом. Он чувствовал силу созданий по ту сторону врат, мощь жестокую и чуждую. Разрушение защитных чар не прошло незамеченным, и на эту сторону просачивалось чувство возмущения и праведного гнева.
Быстрый взгляд через плечо показал, что Трулл Сэнгар пересёк мост и скрылся из виду. Ещё три шага — и сам Онрак тоже окажется на мосту. А там — приготовится к бою. Скорее всего, он будет уничтожен, но выиграет время для своего спутника.
Врата ослепительно вспыхнули, и наружу вылетели карьером четыре всадника на белых, длинноногих конях с длинной гривой цвета ржавчины. Облачённые в изысканно украшенные, эмалированные доспехи, воины были под стать своим скакунам — светлокожие, высокие, лица укрыты забралами и нащёчниками. Руки в перчатках сжимали изогнутые скимитары, будто вырезанные из слоновой кости. Из-под шлемов вились длинные серебристые волосы.
Всадники поскакали прямо на Онрака. Из карьера — в галоп. Из галопа — в атаку.
Измочаленный т’лан имасс расставил ноги пошире, поднял одной рукой обсидиановый меч и приготовился встретить их.
На узком мосту всадники могли нападать лишь по двое, но и так было понятно, что они собираются просто затоптать Онрака конями. Но этот т’лан имасс сражался на службе Малазанской империи — в Фаларе и в Семи Городах — во многих битвах он сталкивался с конными воинами. За миг до того, как первый всадник достиг его, Онрак прыгнул вперёд. И оказался между двумя конями. Не обращая внимания на меч слева, т’лан имасс рубанул своим клинком в живот другому противнику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});