Но теперь Святослав пошёл против своего нанимателя, известив Никифора Фоку о своём намерении захватить его город. Он был талантливым полководцем, но плохим союзником.17
Прежде, чем Никифор Фока смог разобраться с угрозой, он был убит.
У Никифора была воинская привычка спать на полу, а не в кровати, даже когда он был в Константинополе, хотя он слегка смягчал свой аскетизм, прикрыв твёрдый камень леопардовой шкурой и пурпурной суконной подстилкой. Вечером 10 декабря он спал на этой шкуре, когда в его комнату ворвались его жена Феофано и Иоанн Цимисхий, сопровождаемые отрядом стражи. Лев Диакон описывает это так:
«Окружив его, они начали избивать его ногами. Когда Никифор проснулся и прикрыл голову локтем, один из стражников жестоко ударил его мечом. Мучаясь от сильной раны (меч рассёк его бровь и веко, сокрушив кость, но не задев мозг), император громко вскрикнул „Помоги мне, матерь Божья!“. Иоанн, сидя на императорской кровати, приказал стражникам подтащить Никифора к нему. Когда его подтащили, Иоанн схватил императора за бороду и безжалостно терзал ее, а заговорщики так яростно и бесчеловечно били его рукоятками мечей по щекам, что зубы расшатались и стали выпадать из челюстей. Когда они пресытились уже мучениями Никифора, Иоанн толкнул его ногой в грудь, взмахнул мечом и рассек ему надвое череп. Он приказал и другим наносить удары [Никифору], и они безжалостно расправлялись с ним, а один ударил его в спину и пронзил до самой груди».18
Никифор Фока потерял популярность у своего народа, так как из-за его дорогостоящих военных походов налоги постоянно росли. В течение семи дней Иоанн убедил весь город и патриарха короновать его как императора вместо дяди. Лев Диакон удивлялся: «Во время больших перемен в правительстве обычно начинаются массовые беспорядки и волнения. Однако в народе царили тишь да гладь, убиты были лишь Никифор и один из его стражников, больше никто даже пощёчины не получил».19
Другой жертвой переворота стала Феофано, рассчитывавшая остаться императрицей. Иоанн изгнал её на остров в Мраморном море (её детям позволив остаться при дворе) и взял в жёны одну из дочерей Константина Багрянородного. Это позволило Иоанну с определённой долей истины заявить, что он, в отличие от дяди, является полноправным членом королевской династии.
Тем временем Святослав, правитель Руси, угрозами заставил булгарского правителя Бориса заключить с ним союз. Их объединённые войска пересекли Дунай и приблизились к Константинополю. Иоанн Цимисхий собрал войска и отправил им навстречу. Две армии встретились у Аркадиополя, к западу от византийской столицы, и армия русов была отогнана. Булгары, которым не слишком нужна была эта кампания, отступили домой. Иоанн преследовал их. Он захватил Бориса вместе с его братом и наследником Романом и отправил их в Константинополь как пленников. Затем он аннексировал Болгарию.
Святослава ждала даже более жестокая судьба. По пути в Киев он попал в засаду и был убит печенегами, которые были его врагами все двадцать восемь лет его правления. Вождь печенегов сделал из черепа Святослава позолоченный кубок и передавал его всем своим воинам, чтобы они из него пили.20
После смерти Святослава его сыновья вступили в борьбу за престол Руси. Самый младший, Владимир, в конце концов победил и в 980 году стал правителем Руси. Через восемь лет Иоанн Цимисхий умер от дизентерии; после коронации в Константинополе сыновей Феофано – Василия II и Константина VIII – Владимир заключил с юными правителями договор: Русь сохранит мир с Константинополем и будет помогать византийской армии бойцами в случае необходимости, а князь женится на сестре императоров Анне и обратится в христианство.
Анна была не очень довольна этим решением – ходили слухи, что у Владимира более восьмисот жён и наложниц в разных деревнях, рассеянных так, чтобы у него всегда была наложница неподалёку, куда бы он ни поехал. Однако Василий убедил Анну, что она исполнит богоугодное дело, так как Владимир согласился креститься, только если свадьба состоится.21
Анна отправилась в Херсонес, чтобы встретить мужа, и взяла с собой собственных священников. Владимир согласился креститься. Василий II написал своему новому зятю: «Отныне Анна будет твоей женой, ты унаследуешь царство Божие и станешь нашим соратником в вере».22
Однако Владимира больше интересовало царство на земле, и он расценивал монотеистическую религию с крепкой сетью священников и последователей как важную опору стабильности его страны. В «Повести временных лет» упомянуто, что он хотел принять ислам, но отказался от него, когда узнал, что после принятия ислама придётся отказаться от алкоголя; ему также не нравился иудейский обряд обрезания. Прибыв домой, он приказал всем своим людям последовать его примеру, приняв новую веру:
«И когда [князь] пришёл [в столицу], повелел опрокинуть идолы – одних изрубить, а других сжечь… Затем послал Владимир по всему городу сказать: „Если не придет кто завтра на реку, – будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, – будет мне врагом“… На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими [херсонесскими и византийскими] на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега… некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте… Люди же, крестившись, разошлись по домам».
Обращение было государственным актом, а не деянием веры, а потому было важно предоставить возможность каждому по отдельности менять убеждения.23
Владимир приказал построить церкви, создал систему приходов со священниками во главе разных районов страны и учредил систему христианского образования. Согласно «Повести временных лет», он «посылал собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились они ещё в вере и плакали о них как о мертвых».24
Древние обычаи отошли в небытие. Владимир начал стирать прошлое и превратил воинственный союз русов в государство. Он создал новую христианскую Русь, которая могла стать полноценным союзником Византии и занять свое место как государство, равное королевствам Запада.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 70
Часть пятая
Крестовые походы
Глава семьдесят первая
Священный римский император
Между 950 и 996 годами король Германии сражается во имя Бога и избирает нового папу, семейство Капетингов правит Западно– Франкским королевством, а в христианских странах объявляют «Божий мир»
В 950 году старые враги вернулись. Венгры оставили германское королевство в покое почти на два десятилетия, но теперь их налёты на юг Германии возобновились. В 955 году многочисленный отряд венгров под командованием военачальников Леле и Булксу разбил лагерь в пойме Лех, на другом берегу реки, напротив Аугсбурга. Национальная историческая хроника «Gesta Hunnorum et Hungarorum» («Деяния венгров и гуннов»), написанная тремя столетиями позже венгерским клириком Симоном Кезским, сообщает, что они «нападали на город днём и ночью», а также устраивали рейды своей лёгкой и быстрой кавалерии по окрестностям. В отчаянии жители Аугсбурга «отправили гонцов к императору с просьбой о помощи»1
Оттон I уже принял во внимание угрозу нападения венгров. Он собрал тяжеловооружённую германскую конницу и отправился к Аугсбургу так быстро, как только мог, из своей резиденции в Ульме. По словам Симона, «там он напал на них в третий час, во время грозы, быстро победив армию, находившуюся вблизи от города».[175]
Мадьяры и западные земли
В более поздних историях о битве при Лехе указано, что выжило только семеро венгерских воинов. Это маловероятно, но германская атака была сокрушительной, и практически все опытные воины и командиры венгров погибли. Леле и Булксу пытались бежать в лодке по Дунаю, но их перехватили, взяли в плен и доставили к Оттону. Оттон приказал повесить обоих как обычных преступников.2
Это сломило венгерское наступление. Продвижение Венгерского союза остановилось. С 955 года до конца столетия венгры ещё прочнее осели в Карпатском бассейне – на равнине, окружённой Карпатами. Хотя они и не смогли сразу побороть привычку грабить соседей, но стали уделять больше времени земледельческим трудам, чем воинским. Христианские обычаи вместе с крещением стали проникать в венгерское сообщество извне.
Битва у Леха убедила подданных Оттона, не говоря уже об историках, документировавших его правление, что Господь на его стороне. Ещё на поле боя воины прославили его как назначенного Господом предводителя христианского мира. Победа над язычниками-венграми убедила их, что Господь расположен к Оттону больше, чем к остальным, и кровавое поражение врага без сомнения доказало праведность власти Оттона и его право.3