Я сердито посмотрела на него.
— О чем вы?
Он вздохнул.
— О, Фригия, разве вы еще не поняли? Вэн знает, как я отношусь к самоубийству. Он не доверил мне эту часть работы. Он установил таймер. Мне не нужно нажимать на кнопку, взрыв все равно произойдет. Мне вообще ничего не нужно делать. Все произойдет само собой. И знаете, что это значит?
Я не знала. Он понял это и стал объяснять.
— Это означает, что если я умру, то, сколько бы людей ни прихватил с собой, греха в том не будет. Понимаете, — продолжал он, рассуждая скорее как юрист, чем как обычный человек, говорящий о собственной смерти, — я очень много думал об этом. Если я что-нибудь предприму, получится, что моя смерть связана с насилием. А значит — это самоубийство, а я не хочу такого бремени для своей души. Понимаете?
Я не понимала, в чем и созналась, но он все равно продолжил:
— Но выход существует. По крайней мере я на это надеюсь.
Тут он положил руки на приборы пилотирования — ну хорошо, «положил» «руки» на «приборы», и мусор, усеивавший пол корабля, вдруг поднялся в воздух.
— Что вы делаете? — заорала я.
Он ответил не прямо.
— Можете покинуть корабль, — сказал он. — Ваш друг, который прячется от меня, тоже.
Хлоп! Марк Антоний мгновенно появился, он стоял прямо за мной и впервые за время нашего с ним знакомства выглядел озадаченным.
Но не стал вмешиваться.
— Вы ведете корабль прямо на звезду, мистер Макклюн, — сказал он. — Зачем вы это делаете?
— На самом деле, — поправил его Орбис, — я это уже сделал. Думаю, сейчас мы уже в так называемой фотосфере.
Мы оказались в поистине очень негостеприимном месте. Все вокруг меня змеилось, дергалось и странно колебалось — не знаю, подвергался ли корабль физическому давлению или излучение звезды влияло на наши виртуальные изображения.
— Мы ведь не хотим, чтобы эта бомба оставалась на околозвездной орбите? — сказал Орбис. — Такое может повториться. Лучше превратить ее в плазму и покончить с этим. — Он посмотрел на нас, дергающийся, расплывающийся по краям, но с широчайшей улыбкой, какую я когда-либо видела. Последними его словами были: — Несомненно, самоубийство — это грех, но я совершенно уверен, что человек имеет право отдать свою жизнь ради спасения других…
И больше я ничего от него не слышала.
24. На пути в бесконечность
I
Возвращение на Лесистую планету у Теплого Старого солнца номер Двадцать Четыре заняло у Стэна и Эстреллы не больше времени, чем полет с нее. Когда открылся корабельный шлюз, они услышали странный звук — то ли шум непрерывного дождя, то ли гул множества пчел. А потом увидели, чем вызван этот шум. Не менее тысячи хичи — а скорее, гораздо больше — заполнили открытое пространство вокруг посадочной площадки, приветствуя их возвращение и изо всех сил стараясь аплодировать не приспособленными для этого руками.
Толпа состояла не только из хичи. Впереди стояли двадцать или тридцать человек — все человеческое население Лесистой планеты, а перед всеми — Джель-Клара Мойнлин, которая действительно вышла из дома, чтобы встретить их. Она уже протягивала руки, готовая обнять Эстреллу.
Толпа не была неупорядоченной — неудивительно, коль скоро имеешь дело с хичи. Собравшиеся не теснились, приветствуя героев, не пытались пожать им руки или сорвать пуговицу с одежды. Довольствовались тем, что продолжали аплодировать. Все, кроме Клары. Ей отказать было невозможно. Они опередила всех, обняла Эстреллу — крепко, как могла, учитывая размер живота Эстреллы, и даже очень коротко обняла Стэна. Затем потащила их в ожидающую машину. Толпа почтительно расступилась, давая дорогу.
Машина оказалась не обычным трехколесным устройством хичи. Это вообще не была машина хичи. На четырех колесах, изготовленная людьми — вероятно, привезенная с Земли, — хотя и не очень похожая на те автомобили, какие Стэн видел на улицах Стамбула. Гораздо более удобная и с более плавным ходом. К тому же Стэн был уверен, что она дороже любого автомобиля, какой ему приходилось видеть, не говоря уже о том, сколько Кларе пришлось заплатить, чтобы привезти ее Извне.
За рулем никого не было, пока Клара не заметила, что Стэн смотрит на пустое сиденье. Она сказала в пространство:
— Прекрати валять дурака, Гипатия. Дай Стэну взглянуть на себя. — И когда сразу стал виден корабельный мозг, добавила: — Спасибо. Неужели это так трудно?
Изображение Гипатии не повернуло головы.
— Мне просто казалось, что вы хотите побыть наедине.
Клара хмыкнула.
— Как будто ты в состоянии нас оставить. А теперь помолчи, пусть Эстрелла и Стэн расскажут о своих приключениях.
Стэн рассказывал охотно. Начал он с самого начала, и к тому времени как они по спиральной дороге добрались до своей квартиры, дошел до того момента, когда Марк и женщина-пилот доставили их к той точке пространства, где находился безымянный, но определенно вооруженный бомбой корабль, медленно кружащий около Лишенной Планет Очень Большой Белой Очень Горячей звезды.
— И тогда, — рассказывал он, — это двое спроецировали себя на корабль с бомбой. Это все, что нам удалось увидеть. Потом корабль сошел с орбиты. И устремился прямо к этой большой старой и так далее звезде. Звезда даже ничуть не поморщилась. Марк сказал, что корабль мгновенно испарился, вместе с бомбой и всем остальным, так что опасности больше нет, никакой. Не знаю. Марк говорит, что видел все это непосредственно, но не показывал на экране. Так что я видел только яркую вспышку.
— Это был единственный такой корабль?
— Не знаю. Может, и нет. У Вэна должны быть еще, чтобы взрывать другие звезды, но если и так, то они все еще на Арабелле и Марк их отыщет.
Наступила короткая тишина, затем Гипатия с переднего сиденья сказала:
— Его звали Орбис Макклюн.
Стэн удивился.
— Кого?
— Того, кто повел корабль на звезду. Люди Марка отыскали его бывшую жену. До смерти он был священником.
— Хм, — сказал Стэн. — Марк мне об этом не говорил.
— Он сам не знал, пока не вернулся, Стэн, — сказала Клара, когда машина остановилась у знакомой двери. — Ну, вам выходить.
Сэм выскочил из машины и стал помогать выйти Эстрелле. Отдуваясь, Эстрелла повернулась и вежливо спросила:
— Не зайдете на минутку?
Клара покачала головой.
— Черт побери, нет. То есть я хочу сказать, что сейчас вам меньше всего нужно общество. Только…
Выбираясь из машины, Эстрелла повернулась и посмотрела на нее.
— Что только?
— Ну, — ответила Клара, — пока вы, ребята, отсутствовали, я много думала о вас. О детях. Особенно о вашем ребенке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});