подобный подход продемонстрировало и полицейское управление Уэст-Мемфиса: то есть взяли «лучшую» часть каждого отчета или доказательства, чтобы придумать теорию, соответствующую целям полиции.
И что это за теория? Собственно, их две. Одна в том, что дружба Мередит и Аманды распалась из-за ряда проблем, в том числе из-за того, что Аманда задолжала Мередит деньги за аренду и отказывалась вносить свой вклад в поддержание чистоты в доме. Другими словами, предполагая, что одно или оба из этих обвинений точны – что я и делаю, хотя не верю в это, – чтобы не расплачиваться за аренду и/или негодуя, Аманда попросила помощи у двух друзей-мужчин и трижды вонзила нож в шею Мередит.
Эта ссора, видимо, произошла незадолго до убийства, потому что до этого они оставались близкими подругами, вместе тусовались в книжных магазинах, ресторанах и клубах и ходили вместе на знаменитый фестиваль EuroChocolate в Перудже в самом конце октября, всего за несколько дней до убийства.
Похоже, следователи выражали свое отвращение к предполагаемым привычкам Аманды в сценарии убийства. В заключении судьи они обвинили ее в том, что, обнаружив следы крови, она не побеспокоилась об уборке, и заметив в другой ванной унитаз, полный фекалий, удивилась, но не попробовала его очистить.
Итак, Аманда помогла предъявить обвинение самой себе, даже не коснувшись потенциального места преступления.
Но этот мотив стал лишь второстепенной теорией. Основная теория этого дела, по мнению Миньини, началась с того, что Патрик влюбился в Мередит, а та ему якобы отказала, и с Раффаэле, как видно из записи в его онлайн-блоге, он искал «экстремальных ощущений», а Аманда, по его мнению, могла их удовлетворить. Убийство, в таком случае, произошло либо как часть подпитываемого наркотиками сатанинского ритуала, либо сексуальной игры, вышедшей из-под контроля, или чего-то еще, когда Аманда решила, что он хочет устроить оргию. Когда Мередит не стала подыгрывать, Аманде и остальным пришлось убить ее.
Звучит убедительно, правда?
Джулиано Миньини, местный житель, выросший в этом городке и изучавший его историю, наверняка знал, что действует по уже существовавшей схеме. Город Перуджа в XV веке стал местом, где проходила серия судебных процессов над ведьмами. Возможно, общественный министр тоже кое-что понимал в колдовской силе некоторых женщин.
Поразмыслив, следователи пришли к такому выводу: более вероятно, что один из мужчин вонзил в жертву нож, пока Аманда удерживала Мередит. Насколько я могу судить, не имелось никаких доказательств, судебно-медицинских или других, которые поддерживали бы это предположение. Миньини воспринял это преступление, чем бы оно ни являлось – оргией, убийством или сатанинским ритуалом – и независимо от его истинного мотива, как спланированное заранее. Учитывая сильный сатанинский компонент, оно как нельзя лучше выпало на Хеллоуин. Но так как из этого ничего не вышло, День мертвых оказался столь же благоприятным для убийства.
Такая линия рассуждений напомнила мне дурацкую логику «доктора» Дэйла Гриффиса в деле троицы из Уэст-Мемфиса. В календаре есть множество культурных праздников, и если преступник действовал накануне или спустя два дня после подобной даты, эффект будет тот же самый. Когда вы слушаете эту чушь и понимаете, что от нее зависит жизнь и свобода людей, становится по-настоящему страшно.
Занятно, хотя он и другие следователи считали Аманду и Раффаэле главными подозреваемыми, они даже не задумывались о Филомене Романелли, хотя ее алиби выглядело почти таким же, как и у Аманды, или о Джакомо Силензи, соседе снизу, его уже опознали как парня, с которым Мередит одно время встречалась. Этот пример произвола хорошо характеризовал все расследование.
Но полицейские знали, что у них уже есть правильная, нужная им девушка. Как сказал Эдгаро Джобби, шеф Центральной оперативной службы в Риме: «Мы смогли установить вину, внимательно наблюдая за психологическими и психическими расстройствами подозреваемых, за поведенческими реакциями во время допросов. Нам не нужно полагаться на другие виды исследований, поскольку этот метод позволил нам найти виновных в очень короткие сроки». Я думаю, так они представляют себе психологическую криминалистику.
Это упражнение я пробовал несколько раз с людьми, которые предполагали или даже настаивали на том, что Аманда Нокс виновна.
Что бы вы сказали, если бы ваша дочь-подросток, которая обучается за границей, позвонила вам однажды и сказала, что внезапно взялась организовать сатанинскую оргию, а когда ее соседка по комнате отказалась участвовать, она зарезала ее насмерть?
Если у вас есть девочка-подросток или вы близки с ней, ваш ответ будет только один. «Это бред!»
Если бы я спросил вас, почему это бред, вы бы ответили:
«Потому что она никогда бы такого не сделала!»
Когда я спросил бы вас, откуда вы это узнали про нее, вы ответили бы:
«Потому что она никогда ничего подобного не делала».
Вы, несомненно, правы и просто приняли бы участие в каком-то базовом составлении профиля. И то же самое упражнение стало бы действенным для такого сына своих родителей, как Раффаэле.
Прошлое поведение предсказывает будущее поведение. Это один из элементарных принципов того, что мы делаем. Так же, как мы могли много рассказать о том, на что были способны Джон и Пэтси Рэмси, оценив их поведение и обращение со своими детьми в прошлом, мы можем многое рассказать о том на что способны Аманда и Раффаэле, если поймем, как они действовали в своем прошлом. Ничего в нео-хиппианском детстве или поведении Аманды не предполагало, что она вдруг станет смертельно опасной, особенно по отношению к тем, с кем она жила и дружила.
Разве люди, не подвергавшиеся насилию в прошлом, когда-либо совершают убийства? Да, это бывает. Но не без мотива.
Так что же якобы натолкнуло Аманду на идею зверски убить свою подругу в ту ночь? У Джулиано Миньини и тут нашелся ответ. Раффаэле любил японские комиксы «манга», особенно со сценами насилия и сексуального доминирования над женщинами. Следователи нашли один из них и сочли его подходящим для доказательств. Он называется «Кровь: последний вампир» (Blood: The Last Vampire). Они также нашли в Сети рассказ об изнасиловании, написанный Амандой за год до того, как произошло преступление.
Если бы нас с Марком