Подруги не появлялись по крайней мере час. Я слышала их голоса, то громкие, то тихие, когда они переходили с общих тем на конфиденциальные. Наконец миссис Тодд соблаговолила вспомнить обо мне и вернулась, церемонно постучав в мою дверь, прежде чем войти в сопровождении миниатюрной гостьи. Она вела миссис Фосдик за руку, словно та была молода и стеснительна, и тихонько подталкивала ее вперед.
— Вот, не знаю, придетесь ли вы друг другу по душе или нет, этого никто не может сказать, подойдете ли вы друг другу; но надеюсь, что как-то вы договоритесь, раз обе знаете жизнь. Вы можете рассказать миссис Фосдик, как мы на днях навестили их там, на Зеленом острове. Она с мамой была хорошо знакома. А я пока приберу в кухне после ужина и замешу тесто, если вы обе меня извините. Вы, когда наговоритесь, приходите и составьте мне компанию, либо одна из вас, либо обе. — И миссис Тодд, крупная и приветливая, исчезла и оставила нас одних.
Будучи снабжены не только темой для разговора, но и убежищем на кухне в случае несовместимости, мы с миссис Фосдик уселись и приготовились узнать друг о друге возможно больше. Я скоро узнала, что она, подобно многим другим старым женщинам на побережье, часть жизни провела в море и полна здорового любопытства путешественницы и всевозможных сведений. К тому времени, когда мы решили, что не будет нескромным присоединиться к нашей хозяйке, мы уже были закадычными друзьями.
Начало визита было подобно приливу, и невозможно было, как шепнула мне миссис Тодд, не порадоваться тому, что этот визит начался, — словно все мы ощутили вдруг биение возродившего бурный ток жизни родника. Миссис Фосдик была матерью многих сыновей и дочерей — моряков и моряцких жен, и почти все они умерли раньше нее. Я скоро узнала, более или менее подробно, историю всех их приключений и злоключений, и темы интимного характера замалчивались не больше, чем если бы я была раковиной на каминной полке. Миссис Фосдик была не лишена чувства собственного достоинства и изящества. Одета она была модно, но то была тщательно сбереженная провинциальная мода возрастом в несколько лет. Неожиданные примеры другой, более современной осведомленности говорили о том, что ее можно назвать женщиной светской.
А вот миссис Тодд в мудрости своей была сама искренность. Она могла принадлежать любой эпохе, как идиллии Феокрита.[100] Но если она всегда понимала миссис Фосдик, то много повидавшая паломница не всегда понимала нашу миссис Тодд.
В тот первый вечер мои приятельницы погрузились в бескрайнее море воспоминаний и новостей из личной жизни. Миссис Фосдик до нас гостила в семье, владевшей той фермой, где она родилась, и повидала там все, в тени и на солнце, до малейшего уголка; но когда она сказала, что это, может быть, было в последний раз, я уловила по ее тону, что она ждет возражений, и миссис Тодд не замедлила их высказать.
— Олмайра, — сказала миссис Фосдик печально, — говори что хочешь, но я ведь одна из девяти сестер и братьев, которые там росли, а теперь все умерли, кроме меня.
— А твоя сестра Дейли неужели тоже скончалась? Нет, Луиза не могла умереть! — возмущенно воскликнула миссис Тодд. — Я ведь не слышала об этом!
— Да, отдала Богу душу в октябре прошлого года в Линне. Она ведь жила в штате Вермонт, но тут как раз гостила у своей младшей дочери. Луиза — единственная из моей семьи, на чьих похоронах я не могла быть, но это чистая случайность. Все остальные покоятся возле старого дома. Я тогда подумала, как дурно было не привезти ее туда же, но потом я узнала, что там воздвигли роскошный памятник, а ведь моя сестра Дейли особенно ценила красоту. Она только за неделю до смерти побывала там и так восхищалась памятником, что никто не сомневался в ее желаниях.
— Значит, она правда умерла и похоронена в Линне, — повторила миссис Тодд как бы для того, чтобы запечатлеть этот печальный факт в своей памяти. — Она была на несколько лет моложе, чем мы с тобой. Помню, как она первый раз пошла в школу. Это был первый год, что мама отдала меня жить к тете Тофем, а как-то в понедельник утром ты привела маленькую Луизу в школу, в розовом платье с длинными локонами, и она сидела между нами и вдруг заплакала, и после этого в переменку учительница отправила нас домой.
— Она испугалась, что в школе было столько ребят. Дома в то время были мы с ней да братец Джон. Старшие мальчики ушли в море с отцом, а остальные еще не родились, — объяснила миссис Фосдик. — А в следующую осень мы все вместе отправились в путешествие. Мать, как говорится, до последней минуты не знала, отправляться ли, но очередной младенец родился как раз вовремя, а потом надолго наступило ненастье, так что мать совсем оправилась до того, как пора было отправляться, и мы все тронулись с места. Помню, моя одежда вся осталась в корзине, куда мать переложила ее из моего комода и забыла на берегу. Своих вещей, таких, что она захотела бы перешить для меня, у нее не нашлось. Так что когда мое платье сносилось, она обрядила меня в запасной костюм Джона, куртку и штаны. Мне было всего восемь лет, а Джону около семи, и он был крупный не по годам. Как только мы зашли в порт, она спустилась на берег и приодела меня, но потом направились мы в сторону Ост-Индии и очень долго находились в море, так что я могла не обращать внимания на одежду навырост, и я грустно ковыляла в ней по палубе, каждую минуту наступая себе на подол, словно молодость прошла и сгинула. Больше всего мне нравились штаны: я в них влезала на мачты и пугала мать до того, что она поклялась, что больше никогда не возьмет меня в море.
По вежливой рассеянной улыбке миссис Тодд я поняла, что этот рассказ она уже слышала.
— Маленькая Луиза была красивая девочка, да, я всегда находила ее очень хорошенькой, — сказала миссис Тодд. — В те дни она была прелесть. Она пошла в твою мать, а остальные у вас были похожи на отцову родню.
— Правильно, — согласилась миссис Фосдик, упорно раскачиваясь в качалке. — До чего же приятно поговорить со старой знакомой, которая знает то же, что и ты знаешь. Сейчас встречаешь столько этих новых людей, у которых как будто нет ни прошлого, ни будущего. У разговора корни должны быть в прошлом, не то приходится объяснять каждое свое слово, а это так утомительно.
У миссис Тодд вырвался легкий смешок.
— Да, старые друзья самое лучшее, разве что найдешь кого нового, кто годится на место старого, — сказала она, и мы с нею ласково переглянулись, но миссис Фосдик этого не могла понять, она ведь вошла в этот дом последней.
ГЛАВА 13
Бедная Джоанна