приоритетов государства. Зачем копить рубли, если правительство собирается их обесценить? В результате рубль снизился, инфляция ускорилась. В августе 1991 года за доллар давали 77 рублей.
Советское правительство, как будто ему не хватило проблем с падением рубля, прислушалось к советам с Запада решить проблему бюджетного дефицита с помощью введения новых налогов. Плановая экономика не знала налогов, вернее, они не взимались в открытую. Начиная с 1990 года правительство создавало налоговую систему западногерманского образца, невзирая на развал экономики. Оно не замечало, что экономика Западной Германии, несмотря на все ее преимущества и наличие одной из самых стабильных в мире валют, уже 20 лет находилась в близком к рецессии состоянии. При средней зарплате в полторы тысячи рублей в месяц население СССР должно было платить 50-процентный подоходный налог. Из-за перехода в более высокий разряд налогообложения вследствие инфляции советские граждане вскоре стали отдавать государству половину каждого заработанного ими рубля. После того как был введен НДС размером в 20 %, налоги на фонд заработной платы, превышающие 40 %, налог на прибыль корпораций в 35 %, произошла криминализация рыночной экономики. Граждане СССР предпочитали работать на черном рынке, чтобы не платить налогов. Как только компании оказались за пределами официальной экономики, они переставали подчиняться и другим законам государства, а государство не стояло на страже частной собственности и не следило за выполнением контрактов. Российская экономика в итоге превратилась в гигантскую мафиозную структуру. Вместо того чтобы довольствоваться своей долей от налоговых поступлений, чиновники брали взятки.
Германия прошла через период гиперинфляции в 1920-е годы, Латинская Америка — в 1980-е, но ни один народ не пострадал от нее так, как русские. В Латинской Америке у населения оставалась в собственности недвижимость, автомобили, потребительские товары, предприятия малого бизнеса, акции, счета в иностранных банках — активы, которым не страшна была гиперинфляция. У русских не было ничего, кроме деноминированных в рублях банковских счетов. В декабре 1991 года — снова с подачи западной интеллигенции — Борис Ельцин объявил, что с 1 января 1992 года Россия снимает ограничения на внешнеторговые операции, а рубль становится конвертируемой, а значит, свободно плавающей валютой. Хотя на первый взгляд правительство сделало шаг в сторону либерализации, на самом деле реформы означали уничтожение всех государственных структур и органов, поддерживавших стоимость рубля и не допускающих распада экономики. Правительство отказалось от борьбы. Оно смирилось с сильно потрепанным, падающим рублем и благословило его на дальнейшее падение. Банк России продолжал покрывать дефицит бюджета за счет работы печатного станка. Плавающий курс рубля для туристов был введен 3 декабря, и доллар подорожал с 47 рублей до 100. В январе 1992 года курс доллара составил 180 рублей. Рубль падал все ниже и ниже. В начале 1995 года за доллар уже давали 4897 рублей.
В результате ельцинских реформ ВВП в 1992 году уменьшился на 14,5 % к предыдущему году, хотя тот был отмечен страшной депрессией. Промышленное производство снизилось на 18 %. В период 1991–1995 годов российская экономика сократилась на 35 %, промпроизводство — на 46 %. Для сравнения, в разгар Великой депрессии в США в 1932 году промпроизводство снизилось на 46 % по сравнению с максимальным объемом, отмеченным в 1929 году. Россия продемонстрировала такой же спад, но отсчет шел не от высочайшей точки экономического подъема, а от депрессии, начавшейся в середине 1980-х годов. Ельцинским реформам противостояли оппозиционные политики, которых западные СМИ окрестили «твердолобыми коммунистами»: они считали, что Ельцин ведет страну как раз к такой губительной форме капитализма, которую призван был предотвратить коммунизм. В водовороте этих событий западные консультанты посоветовали Ельцину провести самую масштабную приватизацию в истории человечества, и государственные активы были проданы в тот момент, когда рыночные котировки упали до рекордно низкого уровня. Приватизация обогатила горстку олигархов, быстро переправивших капитал за границу — в швейцарские банки.
Цены на многие виды товаров — например, на бензин — были отпущены на свободу, налоговые ставки подняты на новую высоту. В конечном итоге наступил крах коммунистической экономики, которая просто развалилась на части без плавного перехода на рыночные рельсы. Рыночная экономика не может функционировать при такой гиперинфляции и невыносимо высоких налогах. Вместо рыночной экономики получился хаос. На фабриках и заводах рабочим вместо зарплаты выдавали товары, которые они же и производили. Таким образом продолжавшие работать предприятия уклонялись от корпоративных налогов, а трудящиеся — от налога на доходы. Рабочие получали на работе упаковки туалетной бумаги, тормозные колодки и матрасы и обменивали их на товары с других фабрик на неофициальном (часто нелегальном) рынке, не платя НДС. Сельское хозяйство стало натуральным. Бывшие колхозники ели то, что сами выращивали. Горожане разбили огороды во дворах и на крышах домов и за "счет этого кормили свои семьи.
Ситуация начала улучшаться после того, как в 1995 году рубль был жестко привязан к доллару, однако в 1997–1998 году из-за роста американской валюты снова наметилось ухудшение.
Шоковая терапия и крах советской экономики привели к развалу Советского Союза. В сентябре 1991 года три прибалтийских республики вышли из состава СССР. В декабре 1991 года их примеру последовали 12 бывших советских республик — явно предчувствуя катастрофу, разразившуюся в январе 1992 года, когда рублю перерезали горло. Тем не менее, их экономики были теснейшим образом связаны с российской, и азиатские республики какое-то время продолжали использовать рубль. Большинство отколовшихся государств вначале не хотели покидать сферу экономического влияния России, но были вынуждены дистанцироваться от нее, поскольку российская экономика была разрушена, а валюта обесценилась. В 1992 году рубль окончательно обрушился, и бывшие советские республики стали выпускать собственную валюту — с разной степенью успеха. Возникло 15 новых национальных валют. Самой успешной была эстонская, поскольку Таллии в 1993 году ввел привязанный к немецкой марке механизм валютного обеспечения.
Горбачев долго лелеял надежду, что Советскому Союзу предложат аналог «плана Маршалла». Но «план Маршалла» в свое время был разработан, чтобы противостоять советской угрозе в Европе. Летом 1947 года, спустя два года после окончания Второй мировой войны, Соединенные Штаты осознали, что ослабленная Европа не в состоянии сопротивляться советской агрессии, более того, она сама может выбрать коммунизм как альтернативу экономическому хаосу, дополнительным налогам и гиперинфляции. В период 1948–1949 годов Соединенные Штаты организовали перевод средств европейским правительствам, чтобы стимулировать экономический рост. Сами по себе деньги не могли решить проблему, как