— Ауриана, в чем дело? — шепотом спросила Фастила.
— Они выкатывают вперед осадную башню, — ответила ей Ауриана. — Небольшую. Внутри ее находятся солдаты. Они считают, что на стене не осталось никого в живых и теперь им осталось лишь взобраться на нее. Когда башня подъедет к стене, с нее откинется мостик, по нему легионеры перейдут сюда, займут сначала всю стену, а затем спустятся в крепость.
— Мы должны поджечь ее, — произнес Зигвульф.
По мнению Аурианы эта попытка вряд ли могла увенчаться успехом. Спереди и с боков башню защищали кожаные покрывала, смачивавшиеся водой. Люди внутри нее были неуязвимы для стрел и копий. Пока с башни не откинется мостик, солдаты могли не опасаться за свою жизнь.
Зигвульф подал сигнал лучникам.
— Цельтесь повыше, — приказал он.
Ауриана обрадовалась его спокойствию. Он казался непоколебимым, как скала. Его растрепавшаяся, торчащая во все стороны колкая черная борода и всклокоченные, спутавшиеся волосы на голове стали белыми от пыли. Раньше в их взаимоотношениях не все было гладко, ей временами трудно было заставить его подчиниться, но теперь она гордилась им и испытывала к нему огромную симпатию.
Он мужественно держится, лучше, чем кто бы то ни было. Его привычка действовать, а не размышлять сослужила ему сегодня хорошую службу. Вот что значит быть созданием, которое живет сегодняшним днем, не заботясь о причинах и последствиях своих поступков.
Лучники подожгли свои стрелы и, вспрыгнув на ноги, выпустили их. Семь или восемь стрел попали в цель — в боковины башни. Было сделано еще два залпа, и вскоре все это неуклюжее грозное сооружение ощетинилось горящими стрелами, но огонь не распространялся. Осадная башня продолжала свое зловещее продвижение вперед, покачиваясь из стороны в сторону и поскрипывая.
— Она сделана из дерева, которое не горит, — подавленно сказал Зигвульф.
В ответ на обстрел башни катапульты стали засыпать крепостные стены градом камней. Ауриана заметила разнобой в залпах. Промежутки между ними постоянно менялись. Это делалось с целью не дать определить защитникам крепости безопасную паузу, чтобы встать и поточнее прицелиться.
— Отступайте в основные укрепления, — приказала лучникам Ауриана, стараясь держаться поувереннее, чтобы у них не возникло мыслей о неизбежном поражении. — Мы должны уничтожить их как только башня подъедет к стенам, и они попытаются выйти из нее по перекидному мостику.
Зигвульф соскочил на землю и приказал своим людям построиться. Каждый воин знал свое место в этом боевом порядке, и выполнить этот приказ не составило труда. Ауриана тут же прошла по рядам, воодушевляя и подбадривая тех, кто был близок к панике. Она подробно все объяснила и предупредила, что опасно сбиваться в кучу после начала боя. Затем она заняла место на острие клина вместе с Витгерном и Зигвульфом. Фастила стояла за ее спиной. У Аурианы возникло чувство, что их отряд был последним островком справедливости и человечности, который скоро должны были захлестнуть волны бездонного, жестокого моря.
Теперь им уже была видна остроконечная крыша осадной башни, обшитая кожей. Это громоздкое сооружение приближалось с какой-то неспешной, звериной решительностью, переваливаясь с боку на бок из-за неровностей почвы.
Солнце было уже высоко, и войско хаттов, ожидавшее развязки, начало ощущать на себе действие его знойных, немилосердно палящих лучей. Ауриана слушала звуки, окружавшие ее со всех сторон и не дававшие прислушиваться к тому, что происходило снаружи крепости: жужжание мух, свист камней над головой, всхлипывания и плач женщин, слабое, но настойчивое хныканье ребенка, заклинания, которые произносили воины хриплыми, грубыми голосами, пытаясь призвать удачу в помощь своему оружию. Пахло потом от давно немытых тел и еще чем-то тошнотворным. Неподалеку от Аурианы упал мужчина — еще одна жертва болезни, вызванной голодом. Послышалось шарканье ног и звук волочащегося по земле тела — это родственники упавшего поспешно тащили его в безопасное место.
Но вот из-за стены донеслись скрежещущие и царапающие звуки. Это штурмующие приставляли к стенам свои лестницы, а колеса осадной башни все еще продолжали скрипеть.
«Зверь подобрался к нам так близко, что мы ощущаем его смрадное дыхание».
Глава 29
Ауриана почувствовала на себе пристальный взгляд Витгерна и, повернувшись, посмотрела ему в глаза. Она увидела в них печаль и сожаление о сотнях несостоявшихся объятий. «Но ведь мы соединились, не так ли? — думала Ауриана. — Мы выбрали одну и ту же судьбу, мы боролись вместе и разве же мы не любили? Близкие родственники, муж и жена не могли любить больше, чем мы».
Она подарила ему чуть заметную улыбку в знак признания их долголетней дружбы. «Да, Витгерн, — говорила ему взглядом Ауриана, — в этом мире, где вещи и люди вечно не подходят друг другу, такое полное взаимопонимание между нами значит не меньше, чем большая любовь. Я ничего не понимаю, а уже настало время умирать. У меня нет даже ненависти к врагу — чувство, которое я сейчас испытываю, куда сильнее ненависти».
Ауриана ощутила волну ревности, исходящей от Фастилы, когда та заметила, как они обменялись взглядами. Эта волна была жаркой, словно от очага, и она тотчас раскаялась.
Неужели нет спасения? Ауриана никак не могла в это поверить. У нее будет он, а у него буду я, но у меня будет тот, кто нигде не существует. И сегодня все это закончится, а наши души будут заполнены лишь наполовину, и каждый из нас пройдет лишь половину пути, а награда достанется другим.
Перекидной мостик упал с осадной башни на стену, и эхо от этого удара разнеслось по всей крепости. Не давая врагу выйти из башни, Зигвульф и Ауриана бросились в атаку с копьями наперевес, увлекая за собой своих воинов. И тогда дневной свет померк от тучи копий, взвившихся в небо. Некоторые из них попали в цель — из-за стены раздались душераздирающие предсмертные вопли и глухие удары падающих тел о землю.
Обстрел из катапульт прекратился, так как на траектории полета каменных снарядов уже находились легионеры. Внезапно наступившая тишина была не менее ужасной, чем свист камней. Отряд хаттов быстро вскарабкался на проход за палисадом. Ауриана и Зигвульф метнули свои копья и устремились на перекидной мостик с обнаженными мечами в руках. За ними последовали далеко не все, потому что узкий мостик не мог вместить всех желающих сразиться с врагом. Напор хаттов был столь мощным, что римляне, едва вступившие на мостик из башни, вынуждены были отступить назад. Хатты долго сдерживали их, и римлянам никак не удавалось пробиться дальше середины мостика.