– А. А.! – говорю я, – вы будете судить? – Нет, – говорит, – спаниелей не я сужу. Назвал судей. Посмотрел Нору. – Да все равно, кто бы ни судил, такой другой нет: золотая медаль обеспечена. – Нет, – ответил я, – у нее бульдожинка. – Он поглядел в рот Норе и покачал головой. – Золотую не дадут. – Не дадут золотую, а серебряную я сам не возьму. Не хочу ничего. Зарегистрируйте, – я
441
проводил на выставку. И кончено. Бульдожинка не мешает быть ей производительницей, корм будут давать. – Конечно, будут, и зарегистрировать можно, только я вам не советую уходить. Я поглядел на него и вижу, он мне подмигнул. – Как?! – подумал я про себя, – неужели и Чумаков плут? А он мне, еще раз подмигнув, наклонился к уху и шепнул: – Ведите на ринг, бульдожинку судьи, может быть, и проглядят.
Я растерялся и, поглядев на него, пошел в сторону ринга.
Чумаков живет где-то за городом, чуть ли не в глиняной хате: спит на ящике, покрытом ковром, у него любимые собаки, кисть охотничьего художника, влюбленная в него жена и гитара. Человек он совершенно неподкупный, и вдруг подмигнул! Я растерялся, подумал: значит, так бывает! Нечего мне разыгрывать тоже честного дурачка. И вышел на ринг.
Мы, спаниелисты, стали один за другим и повели по кругу своих собак. Было три судьи. На первом кругу один судья всмотрелся в мою Нору и весь второй круг не отрывал от нее глаз, на втором кругу второй судья влюбился в Нору, на третьем кругу все три судьи подошли ко мне и попросили провести ее отдельно.
10 Марта. Весь день валом валит снег. Осенью листья остались на деревьях, говорили о голоде. Теперь летит снег, и говорят об урожае.
«Большая семья» читается Ереминым, Фединым, сегодня дам Перцову. На днях передам Михайлову.
От автора. Задача автора была написать киноповесть так, чтобы она, предназначенная для экрана или сцены, оставалась и повестью для чтения. Не расставаясь с читателем, автор предлагает вещь режиссеру как технически легкоприспособляемый материал.
Итак, надо решить:
442
1) Интересна ли эта киноповесть в чтении, вернее, есть ли это произведение искусства.
2) Пригодна ли она для приспособления к показу на экране или сцене.
3) Есть ли в киноповести «Большая семья», предназначаемой для молодежи и народа, достаточно воспитательных начал, оправдывающих усилия для широкого распространения.
<На первом развороте новой тетради Если будет вода и в ней ни одной рыбки – я не поверю воде. И пусть в воздухе кислород, но не летят в нем ласточки – я не поверю этому воздуху. И лес без зверей с одними людьми – это не лес, и тростник без диких уток, и жизнь без таящегося в ней Слова – все это только материал для кино>
11 Марта. Метель. По делам общества был в Моссовете у Лоцманова Ивана Федоровича. Просил об устройстве Вани. Наговорил на пленку «Мои тетрадки».
12 Марта. Мороз, солнце, тихо. Разгар весны света в Москве.
Даже и ранние лучи солнечные перелетели низенькие дома теневой стороны Замоскворецкого переулка и, расходясь, осветили всю красную сторону. Сосульки, захваченные горячими лучами, не сразу поддались. (1-й этап весны: воробей; 2) перекличка галок вечером; утро, полдни, вечер.) Даже от дыма на солнце на белых крышах ложились голубые тени.
В городе начинается первая весна, как в городе когда-то родилось наше нынешнее острое чувство природы, и так, наверно, в плену тоже родилось и наше чувство свободы.
Слушал «Да исправится» у Ивана Воина и приходил в себя.
Направил Ваню с Лялей в Моссовет. Рукопись «Большой семьи» направил Перцову.
443
13 Марта. Пасмурное утро с просветами солнца. Что скажет Федин о сценарии? (Сегодня.) Приготовился идти к Михайлову.
Любовь к природе с тягой на бродяжничество зарождается в городе (туда, туда!) в человеческой тесноте. А любовь к человеку зарождается в природе. Там – тянет в одиночество, в пустыню, здесь – к людям.
14 Марта. Евдокия (1 Марта). Еще один светозарный день.
Мы говеем. И так я ненавижу того человека (помни: кого), до такого края доходит наполнение мое злобой, что, кажется, вот еще чуть-чуть, и я буду за него молиться. (Значит, молитва за врага есть освобождение себя от злобы.)
Был Федин и честно рассказал мне о недостатках «Большой семьи». Он такой же умный, как Кулешов, и, кажется, болеет тем же. Вывод: достать бы денег из Кино и отложить печатание «Большой семьи». На дипломатическую работу пускаю Лялю.
15 Марта. Пасмурно, не идет, а «садится» очень редкий и мелкий дождик, еле уловимый щекой. Мы с Лялей выполнили сегодня свой долг.
Вчера позвонили из Студии с приглашением в субботу в два дня на разбор сценария. Но после звонка к Еремину вышло, что идти нам не надо. Еремин сказал, что все сценарий одобряют, он лично поражен тем, как можно было сделать вещь такого общественного значения из «Кладовой солнца». Я страшно обрадовался такому признанию, потому что вопрос о деньгах тем самым кончается: деньги заплатят. Мне же ведь только бы деньги! Итак, затея моя, по-видимому, удалась, и если есть в сценарии недочеты с точки зрения драматургии, то картина края сделана замечательно, а волчья облава единственная. Надеюсь, что «Большая семья» будет питать меня, как «Кладовая солнца».
444
Вчера заходили к Раисе. Узнали, что Библиотека иностранной литературы закрыта. Это производит удручающее впечатление: какой-то упор в стену неизбежности новой войны. Что нас спасет теперь?
Розановой Т.В.
Татьяна Васильевна!
Я посылаю Ефр. П. регулярно 250 р. в месяц, и как только является возможность, посылаю ей единовременно, сколько могу. В прошлый раз я послал ей единовременно 5000 руб. (+ 1000 р. взял Лева), потому что получил премию за книгу «Кладовая солнца». Почему вместе с моими сыновьями Вы смотрите на меня как на копилку денежную? Если мои сыновья «обременены» семьями, то почему Вы знаете, что я тоже не обременен? Вы, дочь писателя, должны бы знать, что для честного писателя, каким был Ваш отец и каким являюсь я, его ученик, читатели и слава не являются сладким блюдом, а бременем, в миллионы раз превосходящим обыкновенное бремя семьи. Я уверен, Т. В.,