— Не против. Только брысь тогда отсюда.
Некрасов прислушался к себе и решил, что потерпит ещё немножко. Ведь по закону подлости так и будет: стоит отойти на минуту — и обязательно случится что-нибудь невероятное, интригующее и чреватое обильными премиями. В пику всем мыслимым указаниям спасателей оба контролёра сегодня нарядились в камуфляж; в припрятанном между коряг рюкзаке располагался понемногу расхищаемый запас еды и несколько бутылок с водой. Макс тихо радовался, что Ярик не отрядил его дежурить самостоятельно куда-нибудь в противоположный относительно разлома медвежий угол; без возможности пользоваться магией он чувствовал себя почти беспомощным. Зарецкому тоже было неуютно, хоть вслух он ни за что бы в этом не признался. Понятное дело: сунься сюда какой-нибудь неосторожный нарушитель спокойствия, рассчитывать придётся исключительно на собственную физическую подготовку. Макс в своих силах уверен не был: заживо загрызенный совестью, он вчера отказался-таки от приятной прогулки по ягоды и ввязался в непримиримую борьбу с щукинскими сорняками, давно превратившимися в непролазные джунгли. Теперь все мышцы противно ныли и требовали пощады.
— Семь вечера уже, — Некрасов ещё раз страдальчески зевнул. — Ты уверен, что наши друзья не напортачили в расчётах?
— Я ни в чём не уверен, — пробормотал Зарецкий себе под нос. — Я не знаю даже, нужна ли им именно сегодняшняя ночь…
Он замолк и настороженно вскинул голову. Макс тоже на всякий случай встрепенулся и зашарил взглядом по округе. Ага! Кто-то долговязый и не слишком грациозный целеустремлённо пробирался к разлому через валежник, не особо стараясь скрыть своё присутствие. Что, господин злоумышленник, считаете себя самым осведомлённым? Не тут-то было!
— Будем брать? — азартно шепнул Некрасов.
Зарецкий поднёс к губам палец, и Макс послушно заткнулся. Следуя примеру коллеги, он как следует всмотрелся в неторопливо движущееся меж деревьев тёмное пятно. А вдруг обычный грибник, не ко времени заглянувший в неизведанную часть леса?.. Если и так, то этого тихого охотника Макс определённо где-то видел, и совершенно точно — не в Ягодном. Ярик, если и сомневался, к решению пришёл быстрее. Несколько стремительных бесшумных шагов по траве, словно намечающих направление, — и он бегом бросился наперерез белобрысому детине, как раз выглянувшему из зарослей бузины. Не получивший прямых указаний Макс прекратил рыться в памяти и припустил следом.
Из-за густой зелени мужик заметил их на пару секунд позже, чем они его, но и только. Судя по тому, как лихо он развернулся и чесанул назад по пересечённой местности, незваный гость, как минимум, ожидал засады. Если Макс правильно помнил расположение сторон света, рвался беглец отнюдь не к Ягодному — скорее уж к шоссе. И двигался при этом весьма проворно. Хорошо друживший с лёгкой атлетикой Некрасов заметно приотстал, огибая коряги и перепрыгивая через поваленные брёвна; пришлось поднажать, напрягая ноющие мышцы, чтобы хотя бы не потерять из виду Зарецкого.
— Стоять! — рявкнул Ярик, на бегу знакомым жестом вскидывая руку. Наспех сплетённая сеть легла беглецу на плечи, заставив споткнуться и сбавить темп. — Без команды с места не двигаться!
Белобрысый в ответ зло осклабился. В бледно-серых глазах сквозила ненависть к госорганам вообще, магконтролю в частности и вдобавок лично к торопливо прячущему корочку Зарецкому. Беглец брезгливо повёл плечами, пытаясь сбросить сеть; Ярик предусмотрительно стянул нити покрепче.
— Ну, привет тебе, офицер, — выплюнул стреноженный нарушитель. Присутствие запыхавшегося Макса он игнорировал. — Меня тут поджидаешь или по своим каким надобностям?
— Руки на виду, — велел Зарецкий, останавливаясь в полудюжине шагов от беглеца.
Некрасов на всякий случай зашёл сбоку. От разлома они ушли порядочно, но прибегать к магии Макс побаивался. Если вдруг что, всё будет зависеть от расстояния, физической силы и скорости реакции…
— Вот ведь незадача, а? — пожаловался белобрысый, нехотя высвобождая ладонь из кармана видавшего виды пиджачка. — Ну уж, сам попросил…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сеть лопнула, рассыпавшись бледными искрами. Ожидавший подлянки Макс ринулся на беглеца; тот швырнул что-то себе под ноги и проворно попятился. Некрасов шарахнулся в сторону, попытался ухватить нарушителя спокойствия за потрёпанный пиджак. Позади раздался мощный низкий гул; земля дрогнула под ногами, света как будто стало меньше. Макс оглянулся: в паре шагов от него прямо на глазах из земли рвалась ввысь, заслоняя солнце, сплошная тёмно-зелёная стена. Сыпалась с неба мелкая хвоя и кусочки коры. Рядом мерзко захихикал беглец, а в следующий миг Некрасов получил в висок — обидно и больно, до звона в черепе и чёрных мушек перед глазами.
— Сто… ять! — выговорил он, наугад шаря руками вокруг себя. — Вы… арестованы! Это приказ…
Второй удар сбил его с ног. Кулак у гада оказался тяжёлый. Макс перекатился, оттолкнулся от земли, помогая себе подняться, оперся на ближайший ствол и чуть не упал снова: дерево стремительно росло, выбрасывая всё новые и новые колючие ветви. Серенький пиджак мелькнул среди зелени и пропал, растворившись в лесных тенях. Некрасов от души выругался и прижал к лицу ладони, пытаясь унять головокружение.
Гул и треск понемногу затихли. Воцарившаяся тишина показалась неестественной. Всё замерло, будто ничего и не случилось; лишь безмолвные ели, сцепившись мохнатыми лапами, тянулись тёмной полосой из ниоткуда в никуда — непролазная хвойная чаща посреди обыкновенного смешанного леса.
— Вот же твою… — растерянно пробормотал Макс и тронул ближайшую ветку. На землю осыпалось несколько клейких хвоинок. — Ярик! Ты живой?
— Не ори, — раздражённо отозвался Зарецкий откуда-то из-за пахнущего смолой сумрака. Голос его звучал глухо. — Жди там, я сейчас…
Некрасов уселся наземь и обхватил руками гудящую голову. Треск ломаемых веток отдавался в ушах оглушительным грохотом. А хуже всего, что наглый тип безнадёжно удрал… Проигнорировал Максов приказ и, живёхонек, смотался в неизвестном направлении. Может, к разлому припустил, а может, ретировался восвояси — гадай теперь…
— Сильно досталось? — сочувственно спросил Ярик, опускаясь рядом на колени. — Убери-ка руки…
Макс пробормотал что-то жалобно-нецензурное и отнял ладонь от саднящего виска. Зарецкий деловито ощупал наливающийся синяк; пальцы у него были болезненно горячие. Тупая боль задержалась ещё на пару мгновений, а потом разом отступила, оставив после себя только растерянность.
— Ты что сделал? — озадаченно спросил Макс, трогая скулу.
— Ничего особенного, — раздельно произнёс Ярослав, глядя ему в глаза. — Забудь, пожалуйста.
Некрасов рассеянно кивнул. Головокружение понемногу утихало. Жёсткая сухая земля уже не норовила встать дыбом, но подниматься Макс пока опасался. Способность соображать возвращалась медленно, будто бы нехотя.
— Это что за магия такая? — Некрасов махнул в сторону новорождённого ельника. — Я про такое не слышал никогда.
— Колдовство, — поправил Зарецкий, поднимаясь на ноги. — Мощная штука. Про симпатические артефакты знаешь что-нибудь?
— Типа как гребень и полотенце? — запоздало припомнил Макс. — Я думал, такое только в сказках…
— Неудивительно. Это большое искусство, — задумчиво сказал Ярик. О вредоносной штуковине он говорил с уважением, как о великом достижении колдовской мысли. — Где, интересно, Кузнецов раздобыл эту расчёску?
— Сам сделал, — наугад ляпнул Некрасов и тут же встрепенулся: — Погоди, ты что, знаешь этого типа?
— Ну как — знаю, — зло фыркнул Зарецкий. — Допрашивал. Он нелегал, сбежал из Управы после тестирования.
— Ах, это тот!.. — Макс потрясённо выругался и поскрёб затылок. Голова болеть совершенно перестала; с чего бы это? — Нифига себе мир тесен… Я его в «Восходе» видел! — прибавил он. Похоже, получение тумаков положительно сказалось на его мыслительных способностях. — Сидел там, слушал лекцию для свеженьких…
— Следовало ожидать чего-то подобного, — проворчал Ярик и бросил взгляд на часы. — Идти сможешь?