Драко похолодел от нехорошей мысли, переводя на нее мгновенно заледеневший взгляд.
— Купальник взять ты, я надеюсь, догадалась? — осведомился он.
В вечно отрешенных, погруженных в свою реальность глазах Луны билась непривычная, не свойственная им бесшабашная, иррациональная веселость.
— Драко, это необитаемый остров, — терпеливо, как ребенку, объяснила она. — Если в тебе в кои поры снова проснется пуританин, я обещаю найти подходящий пальмовый лист и завернуться, как ты попросишь.
Она смеялась, смеялись ее глаза, ее губы, она тормошила его, заставляя подняться, хватала их за руки, утягивая за собой, а потом, передумав, крикнула — догоняйте! — и умчалась вглубь острова, от прибоя и океана, туда, где и впрямь виднелась какая-то крыша среди буйства зелени. Драко скинул обувь и, невольно снова растекаясь в улыбке, медленно пошел следом, зарываясь в песок голыми пятками, цепко держа за руку бредущего за ним Поттера. Пальцы Гарри поглаживали его ладонь, и идти по жаркому, пустынному — только для них — острову следом за смехом Луны, вдвоем — всего этого вдруг оказалось слишком много, и Драко запнулся, крепче вцепляясь в Поттера, и через мгновение они снова целовались, как сумасшедшие, пьяные от этого воздуха, от солнца, от криков птиц, стискивая друг другу плечи, зарываясь в волосы, задыхаясь от счастья.
Бунгало действительно оказалось роскошным — Драко только снисходительно улыбался, глядя на почти детский восторг Луны и сдержанное удивление Гарри. Как бы они все это ни провернули, выцарапать себе в собственность этот остров сумел именно он, Драко, и теперь упивался бесконечно ошеломляющим ощущением, что в каком-то смысле — это и его подарок им тоже. Почему-то это было самым важным сейчас — чувствовать, что они равны, все трое, даже в этом. Что ему тоже есть чем поделиться с ними, пусть он ни разу не удосужился подумать, как здорово было бы наведаться сюда всей оравой. Подумать за него смогли эти двое — его странная любимая и его не менее странный Поттер. Самые дорогие люди на свете.
— Спасибо… — не удержавшись, прошептал Драко, глядя, как они с нескрываемым интересом увлеченно обследуют домик.
* * *
Гарри лежал на песке, закинув руки за голову, и наблюдал из-под ресниц, как Драко развлекается магической пальбой Ступефаями по кокосам — или как там назывались эти странные коричневые плоды, проглядывающие сквозь пальмовые листья. Видеть Малфоя, сосредоточенно отрабатывающего точность стрельбы без палочки, было немного странно — Драко первым всегда громче всех кричал, что развивать данные стихией силы — самоубийство. То ли с тех пор он изменил точку зрения, то ли вообще перестал беспокоиться на этот счет, Гарри не знал. Во всяком случае, обнаружив после памятной ночи, проведенной втроем в апартаментах Луны, что бытовое Акцио снова работает «голыми руками», Малфой, на удивление, не впал в истерику, а только горько усмехнулся и махнул рукой на встревоженный взгляд Поттера.
— Бойтесь своих желаний, — туманно фыркнул он тогда, явно полагая, что этих объяснений достаточно.
Гарри, глядя на него, решил не провоцировать ситуацию.
Ты снова слышишь голоса ветра? — хотелось спросить ему время от времени. Ты снова чувствуешь, как сплетаются нити событий? Твоя голова опять полна чужих мыслей? Потому что я, кажется, я не уверен, но — мне кажется, что я…
Уравновешеннее всех проявила себя Луна — как синхронно подумали парни, она просто еще не поняла толком, чего именно стоит бояться — из того, что снова происходит с ними. Снова — с ними, а с ней — в первый раз. Очарование непуганой молодости — как, пряча улыбку в уголках губ, выразился однажды Драко, глядя на смеющуюся под летним дождем девушку. Они сидели тогда на открытой террасе, все трое, а потом хлынул ливень, и Луне приспичило сделать его холодным, она называла это — контрастный душ, вам обоим за шиворот, а то расслабились тут, заснете так после второго бокала. Дождь, как ему и положено, не послушался, но Гарри все равно потом долго не мог выбросить из головы какое-то неземное, отрешенно-сосредоточенное и одновременно — смеющееся лицо Луны, запрокинутое в небо, пряди мокрых волос на спине, ее поднятые вверх ладони, она была похожа на языческую жрицу — чем-то неуловимым, каким-то едва отслеживаемым ощущением присутствия потусторонней силы в ее жестах, в мимике, и отблески этой силы на дне ее глаз мешали улыбнуться происходящему, как шутке, дури… Шутки там было не больше, чем в Ритуале Воззвания к стихии, проведенном однажды, в прошлой жизни, самим Гарри.
Случай оставил странный осадок в глубине души. Вспоминая о нем, Гарри упорно не мог избавиться от мысли, что Луна хотела добиться не невозможного, пытаясь управлять дождем, а всего лишь не рассчитала силы, замахнувшись на то, что пока не было ей доступно. Пока.
Мысль отдавала привкусом тепла языков пламени, ласкающих вытянутую прямо в камин в попытках восстановить сожженное письмо руку. Привкусом порыва ветра, прижимающего к стене перепуганную Гермиону Грэйнджер. Привкусом взрывающихся и выгорающих изнутри от уколов шпаг тел Пожирателей Смерти.
Драко упорно пытался управлять заклинаниями, не шевелясь, но сосредоточиться мысленно на цели ни в какую не получалось, и он снова и снова, в конце концов, машинально вскидывал руку в одном и том же жесте, будто тыкая указательным пальцем вперед, и только тогда очередной кокос обрушивался вниз. Драко чертыхался и переводил взгляд на следующий плод.
Гарри смотрел на него, на его аристократически бледную кожу — она, как бархат, как шелк, как атлас на ощупь, он помнил это — на то, как Малфой забавно морщит нос, как откидывается на локти, вытягивая длинные стройные ноги, как покусывает губы, а потом снова садится и пробует, словно его зациклило на одном простом действии. Смотрел — и не понимал, как они прожили друг без друга почти целый год. Как смогут прожить еще хоть день, если это снова повторится.
— Мне страшно, — чуть слышно проговорил Гарри, не отводя взгляда от знакомого до каждой черточки тела Драко.
— Мне тоже, — вздохнув, пожал плечами тот и перевернулся на живот, положив голову на сцепленные руки. — Ты об амулетах?
Гарри молча кивнул. Драко закусил губу, машинально просеивая песок между пальцами.
— Ты чуть не убил меня, — задумчиво проговорил он. — А я на досуге пожелал тебе сдохнуть. Поттер, единственный способ не сойти с ума сейчас — просто об этом не думать, тебе не кажется?
— Нет, — мотнул головой Гарри, падая спиной на песок и запрокидывая голову. — Как только я перестану думать об этом, я снова начну делать глупости. То есть, мне кажется, что я могу начать… И все повторится. Все, Драко.