– Двадцать второй, – задумчиво произнес Монссон. – Какой дурак пытается убить человека из двадцать второго?
Мартин Бек откашлялся. Как обычно, он простудился в самую жару.
– Сирхан Сирхан убил Роберта Кеннеди из «ивер-джонсона» двадцать второго калибра, – напомнил Скакке, стоявший в глубине кабинета.
– Это верно, – согласился Бек. – Но он был вне себя и выпустил всю обойму. Стрелял как попало.
– Этот же человек целился точно и сделал всего один выстрел, – вставил Монссон. – Судя по всему, он нажал на курок большим пальцем.
– Правой руки, – добавил Бек. – Но это почти все, что мы знаем.
Монссон помолчал, раздумывая, потом сказал:
– Я думаю, что он действовал как профессионал. Особенно в обращении с оружием. И точно знал, в кого будет стрелять.
Стали изучать отчет технического отдела, обследовавшего пулю.
Если есть пуля, пустая гильза и оружие, то для любого специалиста проще простого установить, была ли данная пуля выпущена из данного оружия или нет. А если в распоряжении два компонента – чаще всего пуля и гильза, то в большинстве случаев довольно легко установить тип оружия: разное оружие оставляет характерные отпечатки на пуле и гильзе, когда боек бьет по пистону и пуля летит по стволу. С начала тридцатых годов в Швеции медленно, но верно стал создаваться своего рода справочник с бесконечными таблицами, из которых можно было узнать, как различные типы оружия влияют на патрон.
Но в нынешнем случае наука споткнулась о тот факт, что тут была только пуля, и к тому же деформированная.
И все же баллистики составили список предполагаемых типов использованного оружия.
Беку и Монссону самим надлежало уточнить этот список. Для этого требовалась лишь малая толика здравого смысла. Прежде всего можно было исключить все автоматические пистолеты – они выбрасывают пустую гильзу, когда ствол откатывается, а тут гильза не была найдена. Решающее значение имели в данном случае свидетельские показания. Хотя свидетели и мало понимали в оружии, все они твердили одно и то же: убийца стрелял из револьвера. А револьвер, как известно, не выбрасывает пустые гильзы, они остаются в барабане, пока их оттуда не вытащат.
Баллистический отчет был очень длинен, и даже после того, как Бек и Монссон потратили целый час своего драгоценного времени, вычеркивая из него все лишнее, он не стал короче.
– Ну и ну, – произнес Монссон, почесывая затылок. – Эта бумажка нам не поможет до тех пор, пока мы не установим вид оружия или не найдем еще чего-нибудь.
Мартин Бек вытер пот со лба сложенным носовым платком, потом развернул его и высморкался. Взял список револьверов и уныло забубнил:
– «Кольт кобра», «Смит-энд-Вессон», модель 34. Четырехствольный международный, «Харрингтон и Ричардсон 900», «Харрингтон и Ричардсон 622», «Харрингтон и Ричардсон 926», «Харрингтон и Ричардсон сайд-кик», «Харрингтон и Ричардсон форти-найнер», «Харрингтон и Ричардсон спортсмен»…
– Спортсмен, – повторил Монссон.
– Хотел бы я потолковать с этими ребятами – Харрингтоном и Ричардсоном. И чего им было мало одной модели? – заметил Мартин Бек, перевернул страницу и продолжал бубнить: – «Ивер-джонсон сайдвиндер», «ивер-джонсон кадет», «ивер-джонсон викинг», «ивер-джонсон викинг» с укороченным стволом… Этот можно вычеркнуть. Все говорят, что дуло было длинное.
Монссон подошел к окну и задумчиво посмотрел на полицейский двор. Он уже не слушал. Голос Мартина Бека звучал где-то вдалеке.
– «Хертерс 22», «ллама», «астра кадикс», «арминиус», «росси», «хоз тексас маршал», «хоз монтана маршал», «Пик биг севен»… Господи боже мой, конца не видно. Интересно, сколько револьверов в этом городе…
На этот вопрос ответить было трудно. Конечно, бесчисленное множество: полученных по наследству, украденных, привезенных контрабандой, запрятанных в шкафы или ящики столов и старые чемоданы. Разумеется, это незаконно, но владельцы про это не думают. Есть, правда, люди, имеющие разрешения, но их не так много. Единственно, у кого наверняка нет револьверов или кто, во всяком случае, их не носит, – это полицейские. Шведская полиция вооружена пистолетами «вальтер» калибра 7,65 миллиметра. Глупо, конечно: хотя в автоматических пистолетах легче менять магазин, они обладают неприятной особенностью застревать в одежде, когда их вытаскиваешь и причем, естественно, торопишься.
Их размышления прервал Скакке:
– Кто-то из вас должен поговорить с Кольбергом. Он не знает, что делать с этой парочкой в Стокгольме.
XXI
На вопрос о том, что делать с Хампусом Брубергом и Хеленой Ханссон, мягко говоря, ответить было трудно. К тому же пришлось решать эту проблему по телефону, что требовало времени.
– Где они? – спросил Мартин Бек.
– На Кунгсхольмсгатан.
– Задержаны?
– Да.
– Можем ли мы их арестовать?
– Прокурор думает, что можем.
– Думает?
– Они задержаны за попытку вывоза валюты, – глубоко вздохнул Кольберг. – Но пока никакого обвинения им не предъявлено. Доказано, впрочем, что у Бруберга в кармане был фальшивый паспорт и что он стрелял из стартового пистолета, когда Ларссон и тот полицейский, любитель стрельбы, должны были его задержать. И мадам призналась, что занимается проституцией. К тому же у нее найден чемодан, набитый ценными бумагами. Она говорит, что эти бумаги, билет и все остальное дал ей Бруберг, пообещав десять тысяч за то, что все это будет доставлено в Швейцарию.
– И наверное, она не врет.
– Конечно. Но все дело в том, что они не успели уехать. Если бы у нас с Ларссоном хватило ума, мы бы оставили их пока на свободе. Сообщили бы в таможню, в паспортную полицию, и их задержали бы в