но он должен был знать.
— К сожалению, да. Но Калиса намерена продолжить исследования на новом месте. У неё свежий материал для работы. Перед наступлением точки отторжения, я распоряжусь о погружении тебя в заморозку. Ты сможешь пребывать в ней достаточно долго, без вреда для себя, до момента… Столько, сколько потребуется, чтобы твоему здоровью ничего не угрожало.
— Синтетические ткани переживут заморозку?
Дмитрий открыл глаза и со смешанным чувством усталости и жалости посмотрел на своего подчинённого.
— Должны. Я знаю, что всё плохо, но я лично разговаривал с Калисой на твой счёт. И не один раз. Всё лучшее, что у нас есть, будет использовано.
— А сама мисс Фокс как? — Герт выжидающе посмотрел на Дмитрия.
— Она — уникальный случай. Калиса… Она очень долго экспериментирует сама с собой и её организм приобрёл беспрецедентную гибкость. Она как молодое деревце — всё что не привьёшь прирастает и цветёт. Возможно, именно такими будут люди будущего — неограниченные в возможностях и универсальные для совершенствования. Но пока что, она такая одна…
Герт де Вос подавил тяжёлый вздох. Искусственные ткани. Механические имплантаты. Будущее, одним словом. А такое уязвимое. Он верил мистеру Идену, потому что тот верил ему, будет сделано всё возможное. Для него, но не для остальных. Второе поколение модернизации человека оказалось ещё более дефектным, чем первое, только выяснилось это гораздо позже. Изначально рассчитывалось, когда начнётся отторжение тканей и интоксикация организма стимуляторами, уже будет готово третье поколение и все побочные эффекты легко нивелируются. Но всё оказалось гораздо сложнее: исследовательские работы в Ред Фокс практически застопорились. При том, что второе поколение модернизации использовалось относительно повсеместно — как в корпорациях Калисы и Дмитрия, так и за их пределами. Баснословно дорогие операции делали себе финансисты и политики, существовало также несколько ЧВК исключительно из генно-модифицированных бойцов, не считая Химеры. Все эти люди не знали об истинном перечне побочных эффектов, а теперь для них уже поздно.
Дмитрий вернулся к дрёме, но прервал мысли Герта своими собственными:
— Скажи, что ты думаешь о касторцах.
— Инопланетный разум, который невозможно уничтожить, — начальник службы безопасности быстро отреагировал на неожиданный вопрос.
Глава корпорации Иден расхохотался.
— Достаточно точно, но скажи, задумывался ли ты, о том, что они в первую очередь ищут не наследника, а сына?
Герт де Вос вопросительно посмотрел на миллиардера, продолжившего рассуждать с закрытыми глазами.
— Мы осведомлены о общественном строе касторцев, о принципах мысли, но ничего не знаем о их чувствах. Может ли Асфодель, похоронившая одновременно и мужа, и отца, искать своего сына не потому, что он должен возглавить свою цивилизацию, как того требует биология их сообщества, но прежде всего, потому что он — часть того, кого она могла любить. Который не смог вдохнуть жизнь в сосуды, коими являлись целых шестнадцать жён, но смог наградить её. Семнадцатую жену.
Солнце спряталось от жестокого мира, последние отблески заката бросали блики на гладь Средиземного моря. Время настало. Окно легко поднялось вверх, Сэмюэль выскользнул наружу, закрепившись на широком карнизе. Рама скользнула на место, закрыв точку входа. Снизу горели фонари, освещая центральные улицы города, сновали жители, желавшие отдохнуть после долгого рабочего дня, вальяжно проезжали малочисленные на маленьком острове легковые автомобили. Погода располагала к прогулке, зазывая на променад прохладой и слабым бризом, доносившим запахи моря, почти нетронутые дымкой портовой вони. Причудливая кладка и чрезмерные украшения стали верными друзьями шотландца, скрытого от электроники полем генерируемых низкочастотных помех, а от враждебных глаз — маскировочным костюмом. Тем более выходившее окнами на эту сторону стратегической высотки офисное здание уже закончило свою работу. И как Брюсу было известно, остров, чрезмерно изощрённо охраняемый снаружи, от гостей изнутри защищался на порядок хуже.
Терраса пентхауса миллиардера кричала пуританизмом. Кроме каменных скамей, охраняемых горгульями, вплетённых в отделку здания, похвастаться ей было больше нечем. Практически дворик средневекового монастыря. Бронированные, экранированные и неизвестно какие ещё окна располагались на другой стороне, там же где и дверь из гостиной пентхауса на террасу. Практичней и надежней было бы выложить монолитную стену, а изнутри обойтись стерео-обоями, но это не для Дмитрия Идена. Этот сумасшедший миллиардер может дать фору многим вымышленным злодеям комиксов, хотя его циничную логику нередко можно признать гениальной к своему собственному удивлению. Но не в этот раз. Пробежав под прикрытием балюстрады на противоположный конец террасы, Сэмюэль завернул за угол. Широкие двери были распахнуты навстречу лёгкому ветерку и огням кинотеатра «Купол», край тёмно-бордовой портьеры призывно колыхался на виду, приглашая войти. Ухмыльнувшись про себя подобной беспечности, агент МИ-6 в один кувырок оказался у проёма и заглянул внутрь. Напротив дверь в другую комнату, правее неё огромный аквариум-стена, за рыбками и водорослями в котором виднелись шкафы с книгами и высокая спинка кресла — кабинет. Остальное закрывал массивный стол на вычурных ножках, окружённый стульями с мягкими спинками, занявший бы всю спальню в квартире Брюса, но здесь даже не бросавшийся в глаза. Компанию ему составляла пара диванов и кресел с обивкой на хтонические темы, необъятный как Россия сервант с одалисками, расписные вазоны с раскидистыми вечнозелёными растениями, бюст римского императора и несколько отчего-то пустых громоздких мраморных постаментов. Резные панели красного дерева довершали обстановку багровой роскоши. Словно в комнату завели дракона и убили граблями. Дмитрия Идена не наблюдалось.
Сэмюэль медленно прокрался внутрь и повторно огляделся по сторонам. В поле зрения попали незамеченные от входа напольные часы, по размерам не уступающие башне ратуши старого города из центральной Германии, двустворчатая дверь, наверное, в холл, концертный рояль и обилие картин на незанятой аквариумом, сервантом и окном стене. Но агент британской разведки не успел изучить полотна. Едва уловимое, практически бесшумное движение за его спиной, заставило шотландца прыгнуть вперёд, сделать кувырок и, развернувшись, выхватить оружие. Теперь за спиной находилась дверь в кабинет, а у закрывшейся двери на террасу стоял высокий и худощавый мужчина в элегантном сером костюме, волевой подбородок которого скрывала вычурно выбритая бородка. Дмитрий Иден.
— Добрый вечер. Приношу свои извинения за вторжение, но у меня есть для Вас весьма интересная информация, — Сэмюэль, выпрямляясь, совершил вальсирующий жест рукой, словно совершая поклон миллиардеру. Дмитрий падок на церемониальные мелочи и статусные условности.
Однако оружейный барон не проронил ни слова в ответ, продолжив недвижно изучать гостя яркими карими глазами. Словно статуя сошла с одного из пустующих мраморных постаментов: каменный гость, заглянувший к Донжуану. При абсолютном портретном сходстве, Сэмюэль всё больше подозревал в человеке напротив него клона или что-то хуже. А в самой ситуации — ловкую ловушку.