комедии.
Стив Холланд. Мы с Моларо постоянно повторяли: «нет – да», «нет – да». А потом подумали: да сколько можно так продолжать? Сколько мы еще выдержим? Помню, объяснял Саймону и Мелиссе, что каждое из этих «да» и «нет» говорится с разной интонацией. Одно – с неверием, другое – со злостью. Я сказал: «Мы считаем, что у каждого свой взгляд на ситуацию. Вы говорите одни и те же слова, но за ними кроется целый разговор». Отличная сцена получилась. В сценарии она кажется простой, но, когда Говард и Бернадетт пичкают друг друга этими «да» и «нет» и придают им разное значение, смотрится просто великолепно.
Мелисса Рауш. Играть в словесный теннис с Говардом было весело. Он идеально подавал свои «нет», и мне оставалось только отбивать ему своим «да».
Саймон Хелберг. Когда мы разыгрывали эту сцену перед зрителями в студии, они постоянно смеялись, а нам нужен был дубль без смеха, чтобы не прерывался диалог. Марк Свит, который потрясно разогревал публику, иногда говорил: «Понимаю, будет трудно, но постарайтесь сейчас не смеяться». В противном случае мы сбивались с ритма. Чтобы мы смогли соблюсти верный тайминг, в студии должна была стоять тишина. Ранее сценаристы замечательно продумали сцену, в которой Бернадетт и Говард узнают, что у них будет первый ребенок, и провернуть такое снова – непростая задачка.
У сценаристов появилась еще одна возможность рассказывать значимые истории о родительских обязанностях. Раньше Говард больше всего переживал из-за религии, в которой они будут воспитывать ребенка, или из-за того, что у них родится девочка (так и произошло) и она будет похожа на него. Но на сей раз, когда Воловицы узнают, что ждут мальчика, Говард снова паникует. Он боится, что не сможет воспитывать сына, поскольку его собственный отец бросил его.
Чак Лорри. Прекрасная сюжетная арка для Говарда и совсем неожиданная для ситкома. Говарда воспитывала мать, а она женщина властная, и у него перед глазами не было отца, который бы показал ему, на что похоже отцовство, или на что оно может быть похоже, или каким оно должно быть. Таким образом, из того, чего Говарду не хватало в детстве, и родились эти истории, а такие истории – самые лучшие.
«Что мне известно о воспитании мальчика?» – спрашивает Говард у Шелдона. Тот отвечает: «А что ты знаешь о воспитании девочки?»
Позже появляется поддержка в лице Раджа: «Ты понятия не имеешь, каким будет твой мальчик. Может, грубым и неуклюжим, а может, милым и чувствительным. Может, в нем все будет сочетаться вместе, как во мне!»
Саймон Хелберг. Осознание стереотипов важно. Наш сериал не смог избежать всех стереотипов, как и любой другой сериал, но по мере нашего продвижения мы делали успехи. Причиной тому послужили многие факторы: от разных сценаристов и шоураннеров до часов, в которые мы снимали. Порой времена меняются резко, взять хотя бы последний год, не говоря уж о том, что произошло после завершения нашего сериала. Уж не знаю, обязано ли телевидение показывать людей только с хорошей и правильной стороны, но важно быть осознанными. Я знаю, что некоторые персонажи или сюжетные линии расстроили многих зрителей. Наверняка будь у сценаристов такая возможность, они бы что-то поменяли, но я уверен, что во многом мы превзошли собственные ожидания.
Осенью Рауш родила здоровую дочь[82]. Она написала следующий пост в Instagram: «Наши сердца переполняет любовь к ней. Я всегда буду помнить, как непросто дались мне роды. Всем, кто сейчас идет по тому же пути: люблю вас сегодня и всегда». Через несколько недель Рауш вернулась на площадку. Актерам не оплачивают отпуск по уходу за ребенком, а потому женщины зачастую стараются как можно быстрее выйти на работу. Зная об этом, продюсеры делали все возможное, чтобы возвращение Рауш стало для нее более легким и удобным.
Мелисса Рауш. Я была чертовски благодарна продюсерам, которые додумались прописать Бернадетт постельный режим. Я говорила им: «Да ладно, не переживайте: как только рожу, сразу вернусь!» А мне в ответ: «Мы прописали тебе постельный режим», – Холланд и Моларо были отцами, а Мария и сама дважды рожала, поэтому все всё понимали. Последние месяцы до родов у меня безумно болела спина, – к счастью, они об этом знали. Продюсеры обо мне очень заботились и, после того как я родила, даже позволили для одной из серий записать реплики на iPhone. На экране вы меня не увидите, зато услышите голос Бернадетт. Приспособиться к жизни после родов было непросто. Я все еще училась быть матерью. Искусство зачастую подражает жизни, и я наконец поняла, как у них получилось придумать такие реалистичные серии про первую беременность Бернадетт. Идеальный пример тому – ее проблема с возвращением на работу. Это настолько отозвалось во мне, едва я испытала то же самое! Помню, как говорила Холланду, Марии и Моларо через пару недель после родов: «Вы знали, что мне будет нужно еще до того, как я узнала это сама. Спасибо вам». Я всегда буду им благодарна.
Глава 20
Урезанные гонорары, изменения на площадке и предложение, которое вызвало фурор
В марте 2017 года канал CBS продлил «Теорию…» еще на два года, до 12-го сезона, который, как предполагалось, станет для сериала последним. Но на этот раз в СМИ не обсуждали увеличение гонораров. Вместо этого сообщалось, что оригинальная пятерка, наоборот, согласна на сокращение зарплат. Так они хотели помочь Майим Биалик и Мелиссе Рауш получать больше денег за эпизод, ведь в 4-м сезоне они стали постоянными участницами проекта, но платили им значительно меньше, чем остальным главным актерам.
На протяжении нескольких лет в Голливуде фокус все больше смещался к равенству женщин – как в представлении на экране и за его пределами, так и в оплате труда. Это движение стало еще более масштабным после избрания президентом Дональда Трампа, который опередил госсекретаря Хиллари Клинтон в ноябре 2016 года. Поэтому, когда стало известно, что Галэки, Парсонс, Куоко, Хелберг и Нэйэр решили урезать свои гонорары в миллион долларов за эпизод на 100 тысяч, заголовки в марте 2017 года гласили: «Актеры „Теории Большого взрыва“ урезали себе зарплату ради гендерного равенства» (Business Insider), «Звездам „Теории Большого взрыва“ урезают зарплату по их собственному желанию, чтобы коллеги-женщины могли получить повышение» (The Huffington Post), «Звезды „Теории Большого взрыва“