— Неважно, что я решил. Может, тебе удастся что-нибудь узнать. Вся информация у тебя в голове, но тебе придётся потрудиться, чтобы добраться до неё, — лукаво улыбнулся Фэви.
— Это тоже часть твоего Эксперимента? — спросила Кэтрин.
— Можешь считать, что да.
— Ты бездушное чудовище! — с омерзением произнесла она. — Тебе вообще известно такое понятие как мораль?
— Я действую по законам Природы, — невозмутимо ответил Фэви. — Она не знает, что такое мораль. Всё это лишь отзвуки вашей культуры. Мораль, как ты видишь, меняется. Тысячи лет назад добродушие считалось недостойным. Слабых младенцев сбрасывали в пропасть, и это считалось нормальным.
— Это ужасно.
— Относительно для вас, но не здесь или тогда! Заметь, что в этом мире люди считают рабство нормой. Выживает сильнейший. В этом смысл законов природы. Естественный отбор.
— Мы пытаемся быть выше этого. Мы видим в каждом человеке личность, способную творить и…
— Да, гуманизм, — прервал Фэви. — Я знаю. И этот ваш гуманизм привёл к демографическому взрыву. Планета перенаселена, а сколько из этих людей здоровы? Вы уже сейчас вырождаетесь. Пытаясь спорить с природой, вы роете себе яму, из которой не сможете выбраться. Таковы законы природы. А я её Хранитель, я-то уж знаю.
Слова, сказанные Фэви, оказались страшными, но девушка надеялась, что он ошибается. Всё естество бунтовало против такого прогноза. «Может быть, мы все, действительно, наивны и идём в пропасть, но мы не можем поступать иначе».
— Только что ты называл себя по-другому, — произнесла Кэтрин.
— Всё едино. В моих словах нет ошибки. В вашем словаре нет таких слов, чтобы объяснить моё предназначение.
— И в чём же оно?
— В том же, что и твоё, что и каждого животного, человека… Всё в тебе, ищи ответ, если хочешь. Это твоё право. Я и так много сказал. Вы придумываете мораль, культуру, но всё это ложь. Всё временное — ложь, а ваша культура меняется, и даже в одно время на разных континентах существует разные критерии.
— Но существует ценность жизни!
— Спроси это у хищника, который выслеживает добычу.
— Но это же ужасно… — прошептала Кэтрин. Она не находила доводов, чтобы возразить, но чувствовала, что он не прав! Или, может быть, Фэви всё-таки прав?
— Это естественно. Я здесь не для того, чтобы раскрывать очевидности.
Кэтрин поняла, что большего от него не добьёшься, и поэтому спросила о другом:
— Почему именно я?
— Из всех ты оказалась самой сильной, поэтому я выбрал тебя. Порог пси-возможностей у тебя самый высокий. И ты это знаешь.
— Но зачем тебе было нужно нападение в лесу? Ты мог остановить аборигенов, и никто бы не пострадал.
— Мог.
— Но почему ты этого не сделал?
— Вы справились. Опасности не было. Всё, что мне нужно, я получил при первой встрече.
— Мерзкий эгоист!.. — выпалила Кейт. Как ей хотелось ударить этого бездушного монстра! Но он даже нематериален, а то, что она видит, лишь проекция сознания! — Тебе плевать на жизни людей! Какое ты имеешь право рассуждать о Жизни, если ты не усвоил её ценность?! Как?! — Фэви молчал. — У тебя всегда на всё есть ответ. Почему ты молчишь? Где твоя хвалёная всеобъясняющая логика? Куда она подевалась, а? Где она?
— Ты сама сейчас найдёшь ответ.
«Всё у него по логике! Конечно! Энергии зря не тратить! Зачем?! Это нелогично!» — не успокаивалась она, не заметив, как сбылось его предсказание. — «Откуда тебе знать, бездушная жестянка. Машина».
Так продолжалось с минуту, потом она села на стул и как можно более спокойным голосом спросила:
— Перевод языков, тоже твоя уловка?
— Да. Признаюсь, твоя идея была очень оригинальна: возмущение информационного поля. Свежая мысль.
— Физика — это мысль и идея, а не формулы.
— А вот это верно, — кивнул Фэви.
— Император действительно знал, что существует Земля, или ты ему тоже «помог»?
— Здесь это многие знают, но я ему напомнил об этом. Фрея помогла мне в этом.
— Ещё одна каста посвящённых? Одни думают, что планета имеет один материк, другие осведомлены о наличии других стран за океаном, а третьи…
— Это естественно. На Земле племена поклоняются идолам, которые для вас — анахронизм. Разве не так?
— Фрея твой сообщник? — решила вернуться к проблеме Кэтрин, посчитав вопрос риторическим.
— В каком-то смысле, да. Все люди на этой планете — мои сообщники, — его рот искривился в ужасной, свойственной только ему полуулыбке.
— Зачем тебе изучать нас? Разве ты не мог проследить за людьми, которые живут тут?
— У вас немного другие принципы.
— И в чём же это проявляется?
— Неужели тебе жалко тех четырёх дикарей, которые напали на вас? — вопросом ответил он. — Одна стрела чуть не убила тебя…
— Это жестоко. Мы другие.
Собеседник не ответил: он словно ничего не знал о чувствах. Его разум — машинная логика, такими же стали и люди на этой планете, и Кейт считала, что не без его участия. Она смотрела на Фэви и думала: «Неужели можно жить и ничего не чувствовать?» Ответ перед глазами.
— А неполадки со сканером ты тоже устроил?
— Сканер работал нормально.
— То есть? — опешила Кэтрин. — Ты, что? Ты менял мировые параметры?!!
— Это не так сложно, поверь.
Кейт медленно села на стул, ноги начали подкашиваться. То, что он сказал, было совершено невозможно, но факт оставался фактом: он способен на изменение мировых констант!!!
— Господи… — прошептала она.
— А что здесь такого феноменального? Вы же используете гипердвигатель, а это фактически и есть изменение параметров мира. Сканер, который у вас есть, является пассивным прибором, он только считывает информацию, а гипердвигатель ещё и переписывает её. Он активен.
Девушка смотрела на него немигающим взглядом. Кейт была потрясена: одно дело переписывать матрицу, другое — изменять мир с помощью своего разума, только одним усилием мысли.
— Вот и они. Сейчас постучат. Уже на лестнице, убедись.
На одно мгновение пространство искривилось, смывая очертания образа Фэви, и он исчез.
А Кэтрин сидела и думала. Если он столь могущественен, что способен на перестройку мира по своему желанию, то, что он может сделать с Землёй, если попадёт на неё? И тут её посетила ужасная догадка: именно она, Кэтрин Уилкс, оказалась тем звеном, которого не хватало Фэви, чтобы перебраться из этого мира на Землю! Именно этого он добивался всё время, с той самой секунды, как гипердвигатель не свершил завершающего действия и очутился вместе с ними в этом мире.
«Я — троянский конь. Господи… Я — троянский конь!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});