Читать интересную книгу Аватары Шамбалы. Блаватская, Рерихи и другие авторы о тайнах гималайского братства - Анна Марианис

[Отличие европейской науки от эзотерического знания. Нравственность как основа эзотеризма]

«Точные науки, основанные на опыте, не имеют ничего общего с моралью, добродетелью и филантропией; следовательно, они не могут притязать на нашу помощь, пока не придут в гармонию с метафизикой. Они представляют собою лишь холодную классификацию фактов вне человека, – фактов, которые существовали до него и будут существовать после него, и сфера полезности этих наук прекращается для нас на внешней границе этих фактов; точные науки мало волнует, какие заключения и результаты последуют для человечества из материалов, добытых их методами. Следовательно, коль скоро наша сфера лежит так же далеко за пределами сферы точных наук, как орбита Урана – за пределами орбиты Земли, мы определенно отказываемся быть колесованными парадигмой вашей науки. Для точных наук теплота – всего лишь вид движения, а движение порождает теплоту, но почему механическое движение вращающегося колеса должно иметь в метафизическом плане гораздо большую ценность, нежели теплота, в которую это движение постепенно преобразуется, – это точным наукам еще предстоит открыть. Для людей науки немыслимо философское и трансцендентное (а потому нелепое) представление средневековых теософов о том, что кульминацией окончательного прогресса человеческого труда, подкрепленного нескончаемыми человеческими открытиями, должен стать некий процесс, который, подобно энергии Солнца, способной выступать в качестве непосредственного двигателя, приведет к превращению неорганической материи в пищевые продукты. Если бы Солнцу, великому питающему отцу нашей планетной системы, пришлось завтра «в условиях эксперимента» высиживать гранитных цыплят из каменной глыбы, то они (люди науки) приняли бы это как научный факт, не размениваясь на сожаления по поводу того, что каменные цыплята – не живая птица, и ими нельзя накормить умирающих от голода. Но если бы какой-нибудь шаберон[587] в голодное время перешел через Гималаи и своим способом воспроизвел в большом количестве мешки с рисом, чтобы спасти множество людей, умирающих от голода, – ваши судьи и сборщики налогов наверняка засадили бы его в тюрьму, чтобы заставить признаться, чьи амбары он ограбил. Таковы точные науки и ваше здравомыслящее общество. И хотя, по вашим словам, вас впечатляет то, как сильно распространилось в мире невежество по любому вопросу, которое вы метко характеризуете как «несколько очевидных фактов, собранных и грубо обобщенных, и специальный жаргон, изобретенный для того, чтобы скрывать людское невежество во всем, что лежит за пределами этих фактов»; хотя вы говорите о своей вере в бесконечные возможности природы, вы тем не менее согласны потратить свою жизнь на работу, которая идет на пользу лишь все тем же точным наукам. Вы тоннами тратите космическую энергию, чтобы собрать, образно говоря, едва ли несколько унций в своих емкостях. Несмотря на ваше интуитивное восприятие безграничных пространств природы, вы придерживаетесь той позиции, что пока тот, кто опытен в тайном знании, не потратит на ваше зародышевое Общество энергии, которую он, не сходя с места, сможет с пользой распределить среди миллионов, вы – со своими большими природными силами – не захотите протянуть руку помощи человечеству, самостоятельно взявшись за работу и доверив времени и великому Закону[588] вознаградить вас за труд».

[Смысл демонстрации «феноменов[589]»]

«Хотя и небеспримерные или небесподобные в истории мира, эти феномены должны и будут явлены непреложно на скептиках и ханжах. Они должны быть показаны как разрушительными, так и созидательными. Разрушительными в губительных заблуждениях прошлого, в старых верованиях и суевериях, которые подобно мексиканскому зелью удушают своим ядовитым смрадом все человечество; созидательными в новых учреждениях настоящего, практического Братства Человечества, где все сделаются сотрудниками Природы и будут работать на благо человечества в сотрудничестве с высшими планетными Индивидуальностями – единственными, в кого мы верим».

[Мысль как фактор мировой эволюции. Идейные основы эзотеризма]

«Феноменальные элементы, о которых прежде и не помышляли, и не мечтали, скоро начнут проявляться день за днем с возрастающей силой и раскроют наконец тайны своих сокровенных действий. Платон был прав: мысли управляют миром, и когда ум человеческий получит новые мысли, то, отбросив старые и бесплодные, мир начнет ускорять свое развитие; мощные революции вспыхнут от них, верования и даже государства будут распадаться перед их устремленным движением, раздавленные этой непреодолимой силой. Когда время наступит, будет так же невозможно сопротивляться их наплыву, как и остановить стремление потока. Но все это придет постепенно, и прежде, нежели это наступит, мы должны исполнить долг, поставленный перед нами: смести, насколько возможно, больше сора, оставленного нам нашими «благочестивыми» праотцами. Новые идеи должны быть насаждаемы на чистых местах, ибо эти идеи затрагивают наиболее существенные стороны жизни. Не физические феномены, но мировые идеи изучаем мы, ибо, чтобы понять первые, мы прежде всего должны понять последние. Они затрагивают истинное положение человека во Вселенной в связи с прежними и будущими существованиями; его происхождение и конечную судьбу; отношение смертного к бессмертному; временного к вечному; конечного к бесконечному; мысли более широкие, более высокие, более понятные, признающие мировое господство Непреложного Закона, неизменного и неизменяемого, по отношению к которому существует лишь вечное настоящее, тогда как для непосвященных время либо прошедшее, либо будущее, в связи с их существованием на этом материальном пятне грязи. Вот то, что мы изучаем.

Теперь от вас зависит решить, что вы желаете иметь: высочайшую ли философию или же просто манифестацию оккультных сил. Конечно, это далеко не последнее слово между нами, и у вас будет время подумать над этим.

Старшие Махатмы желают, чтобы было положено начало Братству Человечества, истинному Мировому Братству, которое должно быть проявлено по всему миру и привлечь внимание высочайших умов».

[Сложности передачи духовных знаний Востока человеку, придерживающемуся рационалистического западного мировоззрения]

«Есть еще более значительное неудобство и почти непреодолимое препятствие, с которым я должен считаться, даже когда я лишь письменно сообщаюсь с вами, – это моя полная неспособность передать вам смысл моих объяснений хотя бы физических феноменов, оставляя в стороне духовноразумные. Не впервые упоминаю об этом. Это равносильно тому, если бы ребенок попросил меня преподать ему величайшие проблемы Евклида прежде, нежели он начал учить элементарные правила арифметики. И только прогресс, который делает человек в изучении Тайной науки от ее первоначальных основ, приводит его постепенно к пониманию нашей мысли. И только таким образом, а не иначе, укрепляя и утончая, усовершенствуя таинственные связи симпатии между разумными людьми и космической Душой, можно приблизиться к гармонии с духовной реальностью. Раз это установлено, только тогда эти пробужденные симпатии действительно послужат на соединение человека с тем, что за недостатком европейского научного слова, которое могло бы передать мысль, я опять вынужден описать как ту динамическую цепь, которая связывает материальный мир с нематериальным Космосом – прошедшее, настоящее и будущее – и настолько ускоряет его проникновение, чтобы ясно схватывать не только все материальное, но также и духовное. Я даже чувствую раздражение, употребляя эти три грубых слова: прошедшее, настоящее и будущее! Жалкие представления объективных фаз Субъективного Целого, они так же мало применимы к смыслу, как топор к тонкой резьбе. Объединению вашего ума с нашими препятствует его врожденная неспособность оперировать духовными понятиями. Такова, по несчастью, наследственная и самоприобретенная тяжесть западного ума. И так мощно сами слова, выражающие современные мысли, развились по линии практического материализма, что вам почти невозможно понять нас или нам объяснить вам что-либо относительно этой тончайшей, идеальной механики оккультного Космоса. До некоторой степени такая способность может быть приобретена европейцами путем изучения и медитации, но – это все. Здесь заложено препятствие, которое до сих пор не позволило теософским истинам приобрести широкое распространение среди западных наций и послужило причиной тому, что западные философы отбросили изучение теософии как бесполезной и фантастической. Как я могу научить вас читать или писать, или даже понять язык, алфавит которого или слова, доступные вашему уху, не были еще изобретены! Как могли бы феномены нашей современной электрической науки быть объяснены, скажем, греческому философу времен Птолемея, если бы он внезапно был возвращен к жизни с тем же несоединимым hiatus[590] в исследовании, который существовал бы между его и нашим веком? Не были бы для него сами технические термины невнятным жаргоном, абракадаброй ничего не значащих звуков, а сами инструменты и используемые аппараты чудовищными уродствами «чудес»? Представьте на одну секунду, что я стал бы вам описывать оттенки тех цветных лучей, которые находятся за так называемым видимым спектром, – лучей невидимых для всех, за исключением очень немногих, даже среди нас. Если бы я вздумал объяснять, как мы можем зафиксировать в пространстве один из этих так называемых субъективных или случайных цветов (комплимент, говоря математически), более того, любой другой дихроматического[591] предмета (одно это звучит нелепостью), – думаете ли вы, что смогли бы понять их оптическое воздействие или даже просто осознать, что я подразумеваю под этим? Вы не видите подобных лучей и не можете знать их, и не имеете для них научного названия. И если бы я сказал вам: «Мой добрый друг Синнетт, пожалуйста, не удаляясь от вашего письменного стола, отыщите и воспроизведите перед вашими глазами весь солнечный спектр, разложенный на четырнадцать призматических цветов (семь из них комплименты), ибо лишь с помощью этого оккультного света вы можете видеть меня на расстоянии, как я вижу вас», – как вы думаете, каков был бы ваш ответ? Не вероятно ли, что вы возразили бы мне в вашей спокойной и вежливой манере, что так как никогда не было более семи (теперь три) основных цветов, которые никогда до сих пор никаким физическим процессом не были разложены более чем на семь призматических оттенков, то мое предложение так же «ненаучно», как и «нелепо». Прибавив, что мое предложение искать воображаемый солнечный «комплимент» не вызовет комплимента вашему знанию физической науки, мне, может быть, лучше отправиться искать мой мифический «diсhromatic» и солнечные «сочетания» в Тибете, ибо современная наука до сих пор была бессильна подвести под какую-либо теорию даже такой простой феномен, как цвета всех подобных дихроматических тел. Тем не менее, поистине, эти цвета достаточно объективны!