Интерлюдия 2. Четыре знатных госпожи
Первая
— Я рада за тебя, милый, — сказала Аки. — Ты заслуживаешь счастья.
— Спасибо, — Тир улыбнулся ей так, как у них повелось с самого детства — по-настоящему, широко и солнечно. От этого на душе стало ещё горше. — И ещё раз извини. Эта неприятная ситуация… Ос думает, что Ирейн просто ревнует. Скорее всего, кто-то рассказал ей, что у нас были отношения. Я просил этого не делать, но всем рта не заткнуть. А люди на подобное смотрят иначе.
— Да, — сказала она. — Не переживай, я знаю, что у людей совершенно другое отношение к добрачным связям. Они не понимают, что дракон просто не может изменять признанной паре.
— Верно, — вздохнул Тир.
Аки отпила пару глотков жемчужного вина, наблюдая с крытой террасы, как мельтешат туда-сюда вагонетки: у секретарей было как раз время обеда. Мысли в голове точно так же метались, и были все, как на подбор, весьма нерадостного свойства.
Как ни странно, старому другу, воспитаннику и возлюбленному она не солгала — действительно была рада за него. Другой вопрос, что сама она допустила страшную ошибку, которая грозила, фактически, катастрофой.
— Ты оказалась неспособна обаять человека, Аки! Чему я учил тебя? Как ты вообще можешь называться дочерью знатного драконьего дома?..
Насмешливый, полный презрения голос Белого Старейшины звучал в сознании. И, что весьма обидно, упрёк был справедлив. А ведь она действовала в соответствии со знаниями, почерпнутыми из трактатов о людях, исходила из особенностей этой расы! Учла и любовь ко всяческим драгоценностям, и вечное желание обладать чем-то уникальным, и жадную эгоистичность, которой обычно сопровождается человеческая любовь… про нежелание и неумение людей давать своим так называемым «возлюбленным» свободу общения и развития, их ревнивую истеричность по отношению к друзьям и увлечениям пассий слагали легенды. Учла и предубеждения против мужеложства, благо княгине, судя по брошенному на Иса с Гором взгляду, они были не чужды. Польстила, насколько смогла, проявила то, что человек должен посчитать дружескими чувствами, постаралась показать девчонке всю её мнимую уникальность — местами даже на горло себе наступила — но просчиталась. Увы.
Забыла, как быстро люди меняются, прогрессируют. Не ждала тонкости и изощренности от какой-то трактирщицы. Не учла, что книги о смертных написаны тысячу лет назад, что не особо большой срок для дракона, но порой решающий — для человеческой цивилизации.
Мало ли, каковы причины? Факт оставался фактом: возможность влиять на князя через пару была для её рода окончательно потеряна.
— Князь позволяет другим принимать решения за себя, — говорил Белый Старейшина. — Мы выступили в свое время на его стороне, и что мы имеем теперь? Ледяные — истинные хозяева княжьего трона. Голос Главы Ледяных звучит в указах Первого Советника; Казначей встает на сторону друга, ничтоже сумняшеся. Договор с Медведями о лесах, договор с Котами о перевалах... Они теснят наши интересы, запирают нас в своих владениях, лишают влияния. Я надеялся, что с Обретением князя расклад изменится, но теперь... Нам остается только принять предложение союзников.
У Аки перехватило горло.
— Но...
— Помолчи и будь верна своему роду, госпожа Аки. Прояви должное почтение! Или ты сама не видишь, что делают Ледяные и зачем?
Драконица отвернулась. Да, она все видела и прекрасно понимала, что, укрепляя власть, правящая триада постепенно берёт всё в свои руки. Позволить им завершить процесс Дом Белых никак не мог.
— Вы правы, — отозвалась она. — Это должно быть сделано.
— Аки?..
— Прости, задумалась, — вино отдавало горечью. Она злилась на Тира, на ситуацию, на обстоятельства. Что ему стоило дать этим так называемым «друзьям» чуть меньше власти? Неужели не понимает, что это не может не привести к расколу?
— Я рассказывал о Вете, — глаза князя ярко сияли счастьем и гордостью. — Представляешь, я боюсь брать её на руки — такая хрупкая! А уже умеет передавать мысли. Я поручил Ису прощупать почву на предмет годного учителя ментальной магии — тут, сама знаешь, чем раньше, тем лучше...
Она слушала и думала о том, что оказалась меж кланом пары, собственной семьёй, новыми союзниками, бывшим наставником, лучшим другом, Казначеем и безжалостной Главой Ледяных. Успеет ли Аки сама обзавестись детьми, прежде чем эти гиганты раздавят её, сотрут в порошок? Она не была наивной и понимала, что правила у игры, в которую она оказалась втянута, жестоки и просты.
— Мне жаль, Княже, — сказала она сочувственно, чтобы он заткнулся, наконец, чтобы перестал казаться таким счастливым, когда её жизнь летит в пропасть.
— Жаль? — переспросил подбитый на взлете Тир. — В смысле — жаль?
— Просто двести-триста лет — это так мало...
— Конечно... Стоп. Мало для чего? — он ещё не понимал, нет.
— Прости, что поднимаю этот вопрос, но ты ведь помнишь, что княжна — человек? На неё, в отличие от твоей пары, бессмертие не распространяется.
Наблюдая, как мертвеет его лицо, Аки сделала ещё глоток, запивая горькое, вязкое отвращение к себе.
Говорят, месть сладка.
Врут.
Вторая
Ири Алая проснулась рывком, стиснув зубы, чтобы не закричать. Там, во сне, она все ещё смотрела, как катится, подпрыгивая, по ступенькам судилища голова её сестры, как насмешливо улыбается ей чудовище в сером, чтобы навсегда отпечататься в кошмарах.
Ар Серый... Одно Небо знало, как сильно она хотела отомстить ему — не сегодня и не завтра, но однажды, когда будет для того достаточно могущественна.
Тогда, быть может, сестра перестала бы приходить к ней в сны... Хотя, если честно, едва ли.
— Госпожа, — голос компаньонки звучал из гостиной. — Мне дозволено войти?
— Да, — Ири говорила негромко, прекрасно зная, что драконий слух не подведёт.