Читать интересную книгу Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

LPI

, от “Живого проекта”, от тебя. – Это иллюзия, Петь.

LPI

вшита в тебя больше, чем в кого бы то ни было. Ты никуда не денешься из системы. И находясь на вершине ее иерархии, ты был значительно свободнее, чем теперь. Петр пошатнулся и оперся о дверь ладонью. – Тебе нужен врач, нужно заменить фильтры. Позови кого-нибудь. Это же клиника... какая-то клиника! – Это ты ее убил... – Кого?! – Ольгу! Она хотела освободиться от тебя... но так и не смогла. – Да что за вирус в вас засел? Что за новомодная тяга к свободе притом, что вы понятия не имеете, чего на самом деле хотите? Один восстание клонов и освободительное движение организовал, выторговывая лучшую долю. Это что, свобода выбирать? Другая, пытаясь избавиться от меня, предпочла убить себя. Вероятно, это свобода от необходимости делать хоть какой-то выбор? А ты, чего хочешь ты? Убедиться в том, что существуешь? Что значишь больше, чем по твоему мнению, считаю я? Какое подтверждение собственной ценности тебе необходимо, чтобы почувствовать себя достаточно свободным... достаточно, чтобы просто жить счастливо? – Ты никогда в это не верил, Королев. Свобода всегда была для тебя пустым звуком. – Возможно потому, что я от нее – свободен? От иллюзии ее существования, от перекладывания ответственности, от отговорок, от неверия в себя и недоверия к окружающему миру... от чужой воли и авторитетов?! Чудовище рождается в тот миг, когда обретает имя, Петь. Александр смог так много, потому что не догадался по твоему примеру развешать ярлыки на все вокруг. Я сам до сих пор жив лишь потому, что в отличие от Ольги не считаю систему, мир, в котором живу – враждебным. Ты всю жизнь хотел ее. Что ты сделал для того, чтобы она и сейчас радовала тебя своим присутствием на этом свете? – Не смей обвинять меня в ее смерти! – А я обвинял? Может это был ты сам, Петь? Ты действительно веришь, что кто-то берет в расчет тебя или меня, открывая по утрам глаза и решая, дышать или нет? Ты действительно думаешь, что можешь влиять на чей-то выбор? Жизнь – это не вехи, Кудасов... не вереница побед и поражений. Жизнь – это то, что между ними. И только между ними ты можешь повлиять на то, в какой цвет окрасится следующая ступень, поднимет ли она тебя или опустит, поскользнешься ты или найдешь опору... и встанет ли кто-то на нее рядом с тобой. – Что ж... вероятно ты где-то ошибся, Королев. Мы оба ошиблись... Петр свалился к ногам Михаила и растворился в сером покрытии пола. Смутно понимая, что разговор оказался вымыслом, и он так и не имеет возможности помочь другу, Михаил сделал шаг вперед. Стен уже не было, ноги увязали в полу и плохо слушались. Он слышал голоса, но не мог разобрать речи. Пространство вокруг, сам воздух искрился и звенел. Происходящее казалось сном. В какой раз Михаил напоминал себе о том, что все это не должно быть реальным. И в который раз эта мысль усилила эффект действительности происходящего. Он редко помнил сны... раньше реже, чем теперь, когда появилась Анна. Она не находила себе места в его реальности, но полностью и безоговорочно завладела сном. Услышав ее голос здесь, совсем рядом, он инстинктивно прижал руку к болезненно сжавшемуся сердцу. Он не видел ее, только слышал крик с левого конца коридора. Она просила оставить ее в покое, но не Михаила, а кого-то, кто досаждал. Михаил сделал еще шаг и, чувствуя вполне реальную, отрезвляющую боль в грудине, оперся о стену. Все бы ничего, если бы с каждым новым видением не усиливался страх. Навязанный, животный, неестественный и незнакомый страх, бледное подобие которого он испытал лишь однажды: когда семнадцать лет назад нашел умирающего Петра. То было самое жуткое из возможных переживаний: помноженное на беспомощность чувство ответственности. Анна была совсем рядом, за углом. Ее голос резал слух, он чувствовал на губах влагу ее слез, но уже не мог подняться. Михаил хотел что-то крикнуть, но не нашел сил... хотел попросить оставить в покое человека, который не имеет никакого отношения ни к нему, ни к корпорации, но так и не открыл рта, сообразив, что она здесь именно потому, что имеет для него значение. До того, как разрастающаяся боль поглотила остатки разума, Михаил подумал о том, что не готов рисковать любимыми людьми ради любимых вещей. Что эти “кто” всегда будут важнее тех “что”, а “как” кто-то добивается своих целей важнее того, “зачем” он их добивается. 24 “Стихийный митинг возник у головного здания госкорпорации “Русь”. Людей пока не замечено, но пространство все стремительнее заполняется проекциями и куклами. Единственное требование собравшихся: прояснить ситуацию с главой их жизнеобеспечивающей системы. Администрация

LPI

не опровергает слух о том, что при подтверждении факта насильственной смерти главы корпорации,

LSS

LPI

запрограммирована на самоуничтожение. Не смотря на чудовищность подобного предположения, семнадцать процентов пользователей

LSS

LPI

отметили, что “от Королева это можно ожидать”. Напомним, что после очередного неудачного покушения, Михаил Королев находится в медицинском учреждении. Подтвержденной информации о его самочувствии не предоставляется. Не смотря на это, слух о привязке

LSS

LPI

к жизни президента корпорации уже сказался на популярности жизнеобеспечивающей системы негативно, хотя массовым отток пользователей назвать нельзя. Здесь вы можете ознакомиться со сравнительной сводкой доступных жизнеобеспечивающих систем, проследить за их развитием, ценами, а так же узнать о ближайших планах”.

Давно стемнело, но городская иллюминация не позволяла кому-то укрыться в опустившихся сумерках. Всего к зданию медицинского центра подъехало два автобуса. Их невозможно было не заметить, как и людей, стремительно выпрыгивающих на мостовую. Первой группой руководил Григорий. Его люди в неотличимых черных комбинезонах, эластичных и недеформируемых, рассыпались по трем входам в здание. – На местах. Где пинты? Все, вижу. Из второго автобуса, не сильно спеша, спускалась вторая группа. Их яркие оранжевые комбинезоны были хорошо знакомы любому обывателю – спасатели. Перешагивая через сплошной ручей микро-пинтов, они шли к главному входу. – Третий на месте. За дверьми послышался крик и разряды, через полминуты все стихло. – Входим в здание. Марк, пинты внутри, чего ты ждешь? – Уважаемые работники и пациенты медицинского центра, – послышался отчетливый голос Липы из динамиков, – на всех этажах центра курсируют микро-пинты с парализаторами. Рекомендуем оставаться в своих кабинетах и палатах. Любое живое существо в коридоре центра будет парализовано. Все нуждающиеся в экстренной медицинской помощи получат ее от профессиональных спасателей

LPI

. Медицинскому персоналу настоятельная просьба в коридоры не выходить. Повторяю: в коридоры – не выходить! – Охрана уснула. На втором движение, Гриш, – передал Марк руководителю СБ, – пациент. Направил спасателя. В палате пусто, не иди туда. На четвертый, в реанимацию. – Понял. Первая группа – четвертый этаж. – Гриш, вторичная фибрилляция желудочков. – В смысле? Опять? – Вертолет на подходе. – Пусть садятся, заблокируй двери на площадке. – Сделал. – Четвертый чисто, – донеслось в ухе. Григорий вошел в палату и в очередной раз смахнул сигнал Ларисы Сергеевны. – Липа, не подключай Ларису Сергеевну! Я знаю, что ее команды приоритетнее, но ты же понимаешь, что мы делаем и что Лариса Сергеевна мешает! – Понимаю, – с некоторой задержкой согласился поисковик. Григорий осмотрелся. Кроме охраны у двери в палате лежало еще три человека: женщина и двое мужчин в халатах, надетых на костюмы. – Григорий, можно перевозить, – обернулся один из спасателей, и Григорий впервые взглянул на шефа. – Черт... – выдохнул он, – довезем? – Да. – Марк, мы выходим. – Понял. – Слушай, а включи камеры. – Что?! – Включи камеры! Пусть это уйдет в сеть. – Ну, имидж жертвы – не самый подходящий для Королева, Гриш. Он был бы против. – Да, оставаться жадным тираничным работорговцем значительно благороднее. – Ладно, включил. – И вертолетную площадку, – улыбнулся Григорий. Марк замер, чтобы увеличить изображение с камеры, выхватившей на выходе из лифта лицо главы Службы безопасности. Он еще ни разу не видел нового главу СБ улыбающимся. Безжизненное лицо Михаила на каталке заставило главу