Читать интересную книгу Наследство Пенмаров - Сьюзан Ховач

Моя рука обнимала ее. Я почувствовал, как она вздрогнула, и на один ужасный момент подумал, что она сейчас разразится слезами, но она не расплакалась. Может быть, Жанна и тысячи других женщин поступили бы так, но не Хелена. Из всех ее замечательных качеств меня более всего восхищало нерушимое самообладание.

Она повернулась ко мне. Глаза ее горели от радости. Губы, чуть приоткрытые, потянулись к моим. Когда мы поцеловались, я шутливо спросил:

— Это значит «да»?

— Конечно, — сказала она.

Ее готовность смутила меня, но я все равно был польщен. Теплая волна удовлетворения оттого, что трудное дело с успехом завершено, заполнила меня. Это было приятное чувство.

Новость о нашей помолвке была воспринята с различной степенью восторга и удивления, начиная от вполне предсказуемого экстатического состояния матери до потрясения Джан-Ива. Не понимаю, почему он был так изумлен, хотя я и подозревал, что он уже записал меня в неисправимые холостяки и так привык считать себя моим наследником, что мысль о племяннике-узурпаторе была слишком ужасна для него, чтобы быстро к ней привыкнуть. Уильям с удовольствием воспринял новость, Джералд Мередит был так мил, что заказал шампанское, а Жанна была почти так же возбуждена, как и мать. Даже Медлин Младший, выражая мнение всей прислуги Пенмаррика, ходил с очень гордым и важным выражением лица.

— Очень хорошая новость, сэр, — пророкотал он своим хорошо поставленным голосом. — Очень хорошая. Мы все вас поздравляем, сэр, и желаем вам и мисс Мередит всего наилучшего.

Мои друзья на шахте приняли новость одобрительным ревом, и все, кроме Тревоза, сгрудились вокруг меня, чтобы пожать руку и похлопать по спине. Тревоз выглядел обиженным. Я этого ожидал, но в глубине души думал, что он ведет себя неразумно. Никому нет вреда от того, что ты женоненавистник, но не ожидай, что и все станут обходить женщин стороной.

К счастью, к вечеру он взял себя в руки и пришел в паб вместе со всеми, чтобы поднять за меня тост. Он не пытался извиниться за то, что дулся, и я слишком хорошо его знал, чтобы ожидать извинений, но он был достаточно дружелюбен, поэтому я с облегчением забыл об утреннем инциденте. В то время у меня было слишком много забот, чтобы забивать себе голову ерундой.

Пожениться мы решили в первую субботу июля, и пока Хелена начала делать предварительные приготовления, я взялся за решение проблемы, что делать с членами моей семьи, которые жили в Пенмаррике. Я знал, что Уильям с удовольствием покинет дом, как только я въеду, потому что он мне так и сказал после смерти отца, предложив, чтобы упростить ситуацию, поддерживать наши отношения не только на дружеской, но и на деловой основе. Посоветовавшись с ним, я сдал ему в аренду за номинальную плату старый каменный дом на краю Сент-Джаста — предыдущий арендатор, отставной моряк, умер месяцем ранее, и со времени его смерти дом пустовал. Дом был больше, чем любой из деревенских коттеджей, в хорошем состоянии, и при нем был сад площадью примерно в полгектара. Уильяма устраивало такое положение вещей, я тоже был доволен, что он достойно устроен в отдалении от Пенмаррика. Когда он перебирался в свой новый дом, я послал ему чек, чтобы оплатить расходы, связанные с переездом, но он, видимо, счел, что я уже достаточно для него сделал, и, как я понял впоследствии, проверяя состояние своего банковского счета, так и не предъявил мой чек к оплате.

Но вскоре он все же принял от меня чек, на этот раз в качестве свадебного подарка — Чарити в конце концов заставила его на себе жениться и дотащила его до местного бюро регистрации. На свадьбу никто не пришел, кроме Джан-Ива, и Уильям никогда о ней не упоминал, хотя Чарити и позаботилась о том, чтобы носить самое большое обручальное кольцо, какое могла достать, и получила много удовольствия, представляясь в Сент-Джасте как миссис Парриш. Не понимаю, зачем Уильям на ней женился. Правда, Чарити шантажировала его тем, что отказывалась вести хозяйство в его новом доме, если он на ней не женится, но Уильям мог бы заполучить другую женщину из рабочего сословия на более удобных для себя условиях. А если уж на то пошло, если он приучил себя к мысли о браке, то мог бы подыскать и женщину из своего класса. Но мне было известно, что при мысли о браке Уильяма всегда охватывал ужас. Его взгляд на этот предмет был неортодоксален, и я всегда удивлялся, каким образом человек, столь приверженный традициям, не только проповедует свободную любовь, но и осуществляет на практике. Так что раз уж он решил забыть о своих эксцентрических взглядах, то это было его дело, а не мое. Все, что я мог сделать, — это пожелать ему удачи, скептически при этом размышляя, долго ли продлится такой брак. Мне казалось, что они оба вскоре поймут, что верность того не стоит.

После Уильяма я занялся Джан-Ивом. По-своему я его жалел. Его обстоятельства были незавидны: он получал маленькое жалованье, у него не было капитала и другого дома, кроме Пенмаррика. Я считал такое положение несправедливым. После смерти отца мне не в чем было упрекнуть Джан-Ива; к свадьбе, которая, вполне возможно, лишит его любой части наследства, он отнесся спокойно; он много работал на шахте, заслужил уважение Тревоза (в это я все еще не мог поверить), быстро накопил много знаний и заменил клерка Слейтера, успешно помогая Уолтеру Хьюберту в бухгалтерии.

Я решил быть с ним щедрым — снабдил его достаточным количеством денег, чтобы он мог построить дом, и сдал ему немного земли за номинальную плату. Понятно, из-за того, что поместье находилось в доверительной собственности, я не мог сразу уступить ему землю, но попечители решили, что постройка дома послужит к увеличению стоимости усадьбы, и не возражали, когда я рассказал им, что собираюсь сделать. Джан-Ив поблагодарил меня, но я видел, что ему трудно поверить в то, что во всем этом нет какого-нибудь подвоха, и у меня зародилось сомнение в том, что, даже несмотря на нашу недавно зародившуюся дружбу, мы когда-нибудь сможем полностью доверять друг другу.

Обеспечив братьев, я задумался о сестрах. Лиззи по-прежнему училась в Кембридже, и все говорило за то, что там она и поселится; она была хорошо обеспечена по условиям отцовского завещания, поэтому я решил, что пока с ней не должно возникнуть никаких проблем. Оставалась Жанна. Незамужняя женщина всегда имела право на место в доме брата, поэтому однажды утром после завтрака я сказал ей, что она может жить в Пенмаррике, сколько пожелает.

— О, Филип, как ты добр! — воскликнула она, но потом, к моему удивлению, заколебалась. — И все же… у меня другие планы. Джерри нужен кто-нибудь, кто был бы с ним, когда Хелена уедет: одному ему будет очень одиноко, а ни одна профессиональная медсестра так не пожалеет, как… как кто-нибудь, кто его любит… я не очень знаю хорошо, как тебе это объяснить, но я… я обещала выйти за него замуж. Я не думаю, что мама поймет меня, но…

— Поймет?! — взорвался я. — Да у нее будет удар!

Но когда я увидел, что от моего тона у нее на глазах появились слезы, торопливо добавил:

— Я тебя не осуждаю: ты достаточно взрослая, чтобы знать, чего тебе хочется, ты любишь Джералда уже много лет, и если ты хочешь этого брака, то я желаю тебе удачи. Что касается мамы…

— Я ей напишу. — Она уже спланировала свою судьбу. — Лучше я все объясню ей в письменном виде. Если мне придется разговаривать с ней, я разволнуюсь и скажу что-нибудь не то.

В конце концов, ее письмо, конечно, пришлось доставлять именно мне, а когда я должным образом представил матери новости, она скорее рассердилась, чем расстроилась.

— Как можно быть такой глупой! — сказала она, раздраженно пожав плечами. — Я просто не могу этого понять. Как Жанна глупа! Ну что ж, если ей хочется разыгрывать из себя дурочку, пусть, это все, что я могу сказать. Надеюсь только, что она не начнет сходить с ума по здоровому мужчине, когда выйдет замуж.

Итак, Жанна тоже надела кольцо по случаю помолвки и теперь когда не была занята разговорами о свадьбе Хелены в июле, то говорила о своей собственной, которая планировалась в октябре. Мне очень надоели разговоры о свадьбах, я, насколько мог, пытался их избегать, но мать продолжала расспрашивать меня. Кто будет шафером? Когда я собираюсь сделать распоряжения насчет медового месяца? Не написать ли мне Мариане, если я хочу, чтобы пажом был Эсмонд? Я сообразил, что на Хелену нельзя возложить все приготовления к свадьбе. Она и так была очень занята, рассылая свадебные приглашения, организовывая прием в особняке Ползиллан, закупая в Лондоне приданое и выбирая фасоны для платьев подружек невесты. А весна тем временем галопом неслась к лету, и мне казалось, что никогда времена года не сменялись так быстро.

Поскольку у меня не было друзей среди людей своего класса, свидетелем мне пришлось пригласить Джан-Ива. Я не знал, кого еще попросить. Некоторое время я волновался из-за медового месяца, потому что мне не хотелось надолго уезжать из Корнуолла, но Хелена предложила поехать в город Торки, который, как я слышал, не очень отличался от Пензанса, и я с облегчением согласился. Медовый месяц в соседнем графстве вряд ли можно было назвать приключением, но я всегда мог повезти ее за границу, если бы почувствовал такое желание.