Читать интересную книгу Руина, Мазепа, Мазепинцы - Николай Костомаров

владении и успевшие зашибить себе деньгу; с кого захочет

сорвать, того прикажет схватить, бросить в яму и держать, пока

тот для своего избавления не отдаст всего, что у него есть; других приказывал бить палками, и немировскому сотнику

Берендею, верно служившему Юраске, дано было 300 ударов по

подошвам, отчего тот чуть не умер. Неутомимый товарищ Юра-

ски и родственник Яненченко отступил от своего <князя>, ушел

к полякам и в сентябре 1670 года находился уже при воеводе

русском во Львове. Скоро, однако, он опять повернул на

прежний путь и написал к Каменецкому паше, что город Львов

охраняет небольшое число войска и взять его нетрудно, если

турки подойдут к нему тихо и неожиданно. Письмо это было

перехвачено, и гетман Яблоновский приказал расстрелять Янен-

ченка. При Юраске оставалось только 80 малороссиян Козаков; кроме них было у него татар 800, волохов 200 и 28 сербов.

Татары и турки, надеясь на потачку со стороны Хмельницкого, бесчинствовали, хватали и били жителей; одним словом, -

говорил один современник немировец, - у нас такая неволя, что

и в турецкой земле горше быть не может. Гетману Самойловичу

сообщали, что немировцы только того и желают, чтоб козаки и

московские войска пришли освободить их; гетману давались

советы послать туда войско. Но не так легко было предпринять

поход через опустошенную вконец правобережную Украину, где

козацкое войско не могло себе найти никакого продовольствия, а возить за войском запасы в больших размерах в Малороссии

еще не обыкли. Один живший в Молдавии афонский

архимандрит через письмо советовал Самойловичу исходатайствовать у

московского царя обещание милости Хмельницкому, если он

поддастся великому государю. <Подайте ему хлеб, - писал

архимандрит, - и уверьте его царским именем, что ему обиды не

будет. Он, бедный, всякий день и час жалеет о христианстве.

Я сам с ним беседовал. Отче, - говорил он мне, - я беду

терплю, а с турком в войске иду! Что мне делать, невольнику?

Что ” велят, то и приходится делать! Хочется Хмельницкому к

вам, только боится Сибири. Выпроси у государя обещание

милости и увидишь, какая срамота постигнет турок и как они

сердце потеряют>. Самойлович сообщил такой совет в Москву, и на это последовала царская грамота, где было сказано, что

Самойлович в этом деле может поступать по своему усмотрению, и если Юраска подлинно пожелает быть в государской милости

и в послушании у гетмана, а ют бусурманского соединения и

от прежних своих злых дел отстанет, то великий государь

повелит отпустить вины его; пусть он едет к гетману без опасения!

356

Было ли потом дальнейшее сношение с Хмельницким - не

знаем. Быть может, вскоре постигшая его кончина, которой

точного времени современники не указывают, помешала этому.

Крымские власти помышляли уже о мире с Москвою: и

крымский хан, и Калга-салтан дважды писали об этом царю. В июле

1679 года царь отвечал, что готов мириться, если турки и татары

не станут более беспокоить царской державы. Но к Самойловичу

приходили вести из турецких владений, что падишах и визирь

хотят с большим войском идти.войной на Киев, и в виду таких

слухов в Киеве целое лето великороссийские ратные люди и

малороссийские козаки производили работы по возведению и

исправлению укреплений, а стольник Перхуров с 15.000 войска стоял

близ устья Самары, ожидая появления неприятеля.

Но среди таких воинственных предосторожностей между

Москвою и мусульманскими державами велись сношения о мире.

Были посланы думные дворяне: Даудов в Турцию, а Сухотин в

Крым. Вдруг являются в Москву польские послы Бржостовский

и Гнинский и предлагают заключить союз христианских

государей против магометан. Тогда послан был дьяк Емельян

Украинцев спросить об этом мнения малороссийского гетмана.

Самойлович с совета старшин представил, что неудобно

вступать в союз против турок и отправлять русские войска в турецкие

владения. Он от-имени всего малороссийского народа просил о

скорейшем заключении мира с Турциею и Крымом, однако не

иначе, как на выгодных условиях, с тем, чтобы границею от

Турции был Днестр или по крайней мере Буг, но в последнем случае

так, чтобы пространство от Днепра до Буга оставалось

незаселенным для избежания взаимных ссор. Кроме своего мнения, он

указывал также на мнения Серка и запорожцев1. На случай, если

бы мусульмане упрямились, гетман советовал быть готовыми к

войне и обороне Киева.

Советы, данные гетманом, были приняты в Москве, и польские

послы, приезжавшие толковать о союзе против турок, уехали в

ноябре без успеха.

Всю следующую зиму, а затем весну и лето 1680 г.

Малороссия была в тревоге ожидания турок и татар. Печерские монахи

заранее просили у великого государя права скрыться в брянских

* <Атаман Иван Серко говорил, же <зо всех мер потреба абы его

царского величества полномочные особы по Бог реку землю межи великим

государем нашим и межи турчином розграничили; бо тот увесь степь от

Богу реки к Днепрови лежачий его царского величества державе велце

есть потребный, потому что з того, степу многие у Днепр плывут речки, якие здавна войску запорожскому належали, без которых як ныне, так

и впредь войско запорожское жити не может…>. (Арх. Иностр. Дел, по-

длинн. № 358).

357

и трубчевских монастырях в случае нашествия турок на Киев.

Самойлович наблюдал за работами над укреплениями против

Межигорского монастыря. Серко сообщал, что мугамедане злятся

на Сечу, и умолял прислать заранее туда военную помощь.

Посылая в Приказ письма Серка, гетман, однако, доносил на своего

давнего соперника и недоброжелателя, что он принимает от короля

польского тайных посланцев, старающихся склонить запорожцев

к поступкам, угодным Польше, но не полезным для. московской

державы, и держит при короле от себя какого-то крещеного

татарина, своего племянника.

Однако неприязненное отношение между гетманом и кошевым

прекратила смерть Серка, постигшая его в пасеке близ Сечи, 1-го

августа 1680 года. Извещая об этом событии гетмана1, новый

кошевой атаман Иван Стягайло писал, что товарищи запорожские взяли

на Азовском море турецкий корабль, и пленные турки объявили, что дожидаться турецкого султана с войском в этом году нечего, потому что ему угрожает война с французским королем, и, быть

может, только незначительные орды сделают набег на Украину.

Действительно, тревога оказалась напрасною: татары, точно, нападали на берега реки Мерли в слободской Украине, а весною

загоны их появлялись около Киева. Но тем тогда и ограничились.

Носились слухи, что приходившие загоны были передовые силы

турок; страх бусурманского нашествия до того охватил было

весь малороссийский народ, что гетман не. нашел заподрядить

посполитых людей для доставки хлебных запасов в Киев на

продовольствие царских ратных людей. Войско было в сборе

даже еще и в начале 1681 года, однако силы неприятельские

не появлялись.

Тогда, в виду скоро могущего последовать примирения с

мусульманами и уступки опустелой правобережной Украины, отправлены были гетманом в Москву посланцы: знатный войсковой

товарищ Мазепа и гадяцкий полковник Михайло Васильевич, племянник гетмана, толковать о важном деле.

* Ознаймуем, же з воле Божои славной памяти на пана Серка Ивана

атамана кошевого нашего в семь году августа 1-го пришедши час

смертный взял от нас его с земного мешканя, которого мы з жалем нашим

отстрадавши обычаем христианским з набожным обрядом церковным по-

ховалисьмо тело его при коше на поли августа 2-го> (Арх. И. Д., подлинник № 379). Могила Серка сохранилась-до сих пор близ села

Покровского, в деревне Капиловке, в огороде, принадлежащем двору

одной вдовы. Это - невысокий холм, на вершине его стоит каменный крест

с надписью, гласящею, что 2-го августа 1680 года там погребен кошевой

атаман Иоанн Дмитриевич Серко, скончавшийся 1-го августа. Мы видели

эту могилу, посещая место бывшей Запорожской Сечи. Кроме могилы

Серка, близ той же деревни Капиловки сохранились две или три других

могилы простых запорожских товарищей, также с каменными крестами.

358

Гетман представлял, что не знает, как ему поступить со

множеством переселенцев с правой стороны Днепра, которых оставалось