На большом огороженном пространстве были устроены ложи для респектабельной публики, расставлены стулья и скамейки. Но больше всего зрителей стояло за оградой на дешёвых местах за полтинник. Немало зрителей, желавших бесплатно посмотреть представление, собралось на верхней галерее университета, а также теснилось на Первой линии у Большого проспекта и даже на Исаакиевской площади.
Наконец в намеченный час на плацу показался Блонден, одетый в блестящий костюм, и быстро, ловко взобрался по верёвке на площадку перед канатом. «Гром рукоплесканий встретил всемирно знаменитого акробата», — писала газета. Раскланявшись с публикой, Блонден махнул рукой музыкантам, и те тотчас же заиграли весёлую польку, а он с тяжёлым шестом (балансом) в руках уверенно прошёл весь канат. На обратном пути он несколько раз останавливался, принимая рискованные позы. «И хоть делал он это чрезвычайно ловко и грациозно, будто шут, — отмечала газета „Петербургский листок“, — однако во многих местах среди толпы вырывались восклицания испуга, и некоторым дамам делалось дурно».
Блонден становился на голову, ложился на спину и снова быстро вскакивал на ноги; не касаясь руками каната, кувыркался, ходил, завязав глаза плотной повязкой и вдобавок надев на голову мешок; висел, зацепившись за канат лишь одной ступнёй, и, наконец, пронёс на спине человека, который был значительно выше и тяжелее его.
Замечательный акробат дал в Петербурге ещё пять представлений. Он показал упражнение со стулом, стоявшим на середине каната: акробат как ни в чём не бывало садился на него, положив ногу на ногу и спокойно покачиваясь, становился на сиденье, перепрыгивал через спинку. Исполнял Блонден и свой коронный номер — «завтрак в воздухе»: ставил на канат маленькую печку, разжигал в ней огонь и готовил для себя яичницу!
В начале сентября 1864 года прославленный канатоходец уехал в Москву и там тоже дал несколько представлений.
Жан-Этьен Робер-Гудэн, «поэт волшебства»
(По материалам Г. Черненко)
Жан-Этьен Робер был сыном часовых дел мастера. Он родился в городе Блуа, в центре Франции. Больше всего Жан-Этьен увлекался механикой, точнее, часовыми механизмами. Да это и неудивительно, если учесть, что вырос он в мире часов, окружавших его с самого раннего детства.
Молодым человеком Жан-Этьен перебрался в Париж и открыл там часовую мастерскую под названием «Точное время». Вскоре её уже хорошо знали во французской столице. Дело в том, что Робер прославился не только как искусный часовщик. Ещё больше он стал известен благодаря своим замечательным изобретениям. Один за другим появлялись его автоматы, вызывавшие восторг и удивление: поющие птицы, двигающиеся куклы, автоматические музыканты. На одной из парижских выставок в 1844 году Робер демонстрировал механического писца и рисовальщика. Посмотреть на это чудо механики приезжал сам король Луи-Филипп!
Однажды Жан-Этьен Робер выставил на всеобщее обозрение созданные им таинственные часы. Корпус их, изготовленный из хрусталя, был совершенно прозрачным и пустым. И тем не менее стрелки двигались по циферблату, точно показывая время.
Пожалуй, это был первый иллюзионный трюк, придуманный Робером.
Его загадочные часы появились неслучайно. Робер уже подумывал об иллюзионных трюках, когда в его руки попала книга Карлсбаха «Энциклопедический словарь научных развлечений». Она, можно сказать, круто изменила судьбу Робера. Но особенно важную роль в его жизни сыграл известный тогда фокусник Торрини, зашедший однажды в мастерскую «Точное время», чтобы отремонтировать какой-то аппарат из своего реквизита. Встретил его сам владелец мастерской, Робер. Разговорились, и Торрини с удивлением узнал, что часовой мастер мечтает стать иллюзионистом, придумывает иллюзионные номера и обладает подвижными, ловкими руками прирождённого фокусника. Торрини даже раскрыл перед Робером секреты некоторых своих трюков. А вскоре состоялось и первое выступление молодого иллюзиониста-любителя. Он был приглашён на вечер к парижскому архиепископу. Один из трюков, показанных тогда Робером, выглядел следующим образом. Он вручил хозяину дома большой, тщательно запечатанный конверт и дал листок бумаги, попросив написать что-нибудь. Сложенный листок Робер разорвал на мелкие клочки и тут же сжёг их. Затем попросил архиепископа вскрыть конверт. Каково же было удивление всех присутствовавших, когда оказалось, что в конверте лежал лист с надписанным архиепископом, обращением к Роберу: «Я не прорицатель, но предсказываю вам великое будущее». До сих пор остаётся загадкой, как удалось Роберу всё это сделать. Ясно было лишь одно: в Париже появился новый замечательный иллюзионист и манипулятор.
В дальнейшем он стал выступать под фамилией Робер-Гудэн, присоединив к своей ещё и фамилию жены. Под этим двойным именем он и вошёл в историю иллюзионного искусства.
Спустя несколько лет, будучи уже известным мастером, Робер-Гудэн основал в Париже необыкновенный иллюзионный театр — первый в мире.
Афиши гласили: «Представление будет состоять из совершенно неизвестных ещё номеров, изобретённых господином Робером-Гудэном, таких как „каббалистический маятник“, дерево, вырастающее на глазах зрителей, таинственный букет, послушные карты, чудодейственная рыбная ловля и многих других не менее загадочных».
Успех иллюзионного представления превзошёл все ожидания. Билеты на «фантастические вечера», как называл Робер-Гудэн свои выступления, стоили дорого. И всё же театр всегда был полон. «Вечера» привлекали не только своей загадочностью и мастерством исполнения трюков, но и той изящной манерой, с которой они выполнялись. Публике нравились обаяние артиста, всегда элегантно одетого, его юмор и поэтический дар.
Ассистент подавал артисту бутылку с вином. По заказу зрителей Робер-Гудэн наливал из неё в бокалы то белое, то красное вино, ликёр или шампанское. И всё это, ещё раз отметим, из одной и той же бутылки! Ассистенты относили бокалы в зал, и зрители убеждались, что заказы их выполнены точно.
Но вдруг иллюзионист замечал, что у него к вину нет фруктов. По мановению «волшебной» палочки на сцене вырастало деревце с чудесными апельсинами на ветках.
Удивительным был также трюк, изобретённый Робером-Гудэном и называвшийся «сон в воздухе». Исполнял его шестилетний сын артиста. Мальчик становился на скамеечку, опираясь руками на две вертикально стоящие палки. Скамейку убирали, потом — одну из палок. Юный исполнитель оставался висеть в воздухе. Дальше — больше. Робер-Гудэн поворачивал сына за ноги до горизонтального положения, и тот «засыпал» в воздухе, опираясь локтем на единственную палку. Но самым поразительным являлся следующий трюк. Робер-Гудэн появлялся на сцене с папкой для бумаг; он ставил её на лёгкий деревянный мольберт, и начинались чудеса: иллюзионист доставал из тонкой папки несколько картин, затем — две дамские шляпки, украшенные цветами и перьями, живых голубей, три медные кастрюли, одна из которых была заполнена дымящимся кипятком, клетку с живыми птицами, а в довершение всего «из папки» выпрыгивал… маленький сын иллюзиониста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});