— Если хочешь добраться до этого тазика первым, сейчас самое время. Я прикрою.
Он подобрал с пола обломок чьего-то меча и зажал его между ладонями. Потом резко сдвинул верхнюю, словно снимал карточную колоду, отчего кусок металла со свистом отправился в полёт. На одну вражескую голову стало меньше
— Что, не слышал никогда про Гаусс-пушку? — поинтересовался он у меня. — Чего застыл?
Но я мешкал не просто так, а поддался очередному озарению. Расходники на обгоревшем поясе почти подошли к концу, но там ещё завалялась монетка в один «Куй». Ей даже пламя Айрата оказалось нипочём.
— Запусти-ка в него, — я кивнул в сторону бесформенного сгустка плоти.
— Это ж даже не серебро, а какая-то галимая латунь, — удивился охотник, взяв кругляш в руки. — Ладно, ты ж не отстанешь…
Он снова свёл ладони, после чего запустил её прямо в тушу, которая почти доползла до колонны. Выродок успел коснуться постамента, на котором стояла почти полная чаша, когда его объяло ярко-синее пламя. Обычно демоны имунны к огню, но этот заверещал так, что задрожали своды зала, а сверху на наши головы посыпались мелкие камушки.
— Ну надо же…
Договорить изумлённый Стрелок не успел. Со стороны демонического сектора в него ударила красная молния, испепелив разом все защитные амулеты на шее. Даже моя огнеупорная кожа почувствовала адский жар, хотя я стоял сбоку, на расстоянии вытянутой руки. Не спасла его и собственная магическая защита, потому что била сама верховная демонесса, вложив туда немало собственных сил.
Кожаная куртка на груди обуглилась, а самого охотника прожгло навылет. Я успел лишь поймать осевшее тело, не дав ему рухнуть на камни.
— Братик, не-е-ет! — завопила Ева, телепортивовавшись прямо к нам.
Узелок замахнулся было кувалдой, однако я его остановил. Такое даже Ромашка вряд ли бы вылечила. Лёня схватил сестру за руку, а второй указал на меня. Говорить он не мог, но та всё поняла, и спустя секунду открыла передо мной красный портал. Шагать в него не хотелось совершенно, но следом за сгоревшим выродком к колоне спешили другие. От поднявшихся до упора постаментов теперь тянулись узкие мостики, с каждой секундой становясь всё шире. Один только архидемон схватился с рыцарем, призвав в руку пылающий меч.
— Спасибо.
Я шагнул внутрь и едва не столкнулся со старшей демонессой, которая решила добраться к призу по воздуху, не дожидаясь формирования собственного моста. Ещё одна торопыга. К счастью, меня выплюнуло аккурат возле чаши.
— Кыш, зараза!
Я отмахнулся от неё топором, и та в раздражении послала в меня новую молнию. Кожу прожгло до мяса, но большую часть заряда поглотил выставленный «Анальгин». А следом летающей бестии стало не до меня. Рядом с ней телепортировалась разъярённая Ева, которая набросилась на бывшую госпожу, словно спятившая чайка на беркута, у которого размах крыльев два с лишним метра.
Пока дамочки разбирались, кто кого нашинкует микропорталами, у меня появилось несколько свободных секунд. И стоило ими воспользоваться поскорее, потому что в воздухе уже кружили новые изверги. Кто-то схватился с Покровителями, остальные спешили ко мне. А хуже всего то, что архидемон всё-таки прикончил рыцаря в сияющих доспехах, наполнив чашу до самых краёв. Того и гляди, скоро выливаться начнёт. Вряд ли кто-то из высших сущностей отдаст мне сосуд после использования. Добрые боги бывают только в сказках.
Я от души размахнулся и засадил «Анальгином» по чаше, неподалёку от вплавленного брелока. Удар почти лишил чувствительности рук, а сам топор расплескался жидким металлом по всей колонне. Не будь у меня тугоплавкой кожи, в комплексе появилась бы первая статуя.
Ну что за день! Я кое-как стряхнул с себя шипящие потёки прямо на подлетающего демона, в котором они прожгли сквозные дыры. Серебро хоть и расплавилось, но чудесных свойств не потеряло. Пока перерождённый с воем пикировал вниз, я уже вернулся к насущной проблеме. Удар не прошёл для чаши незаметно, отколов кусок тёмного стекла. Будь у меня в запасе несколько орудий, артефакту однозначно пришёл бы конец. Ломать не строить, меня в этом мало кто переплюнет.
Скол приоткрыл карандашик, но тот ни в какую не хотел покидать свою выемку. Я напряг все мышцы, но смог лишь немного сдвинуть сосуд в сторону. Интересно, если его скинуть вниз, он разобьётся? Однако там по-прежнему бились наши ребята, включая Узелка и Айрата, который вышел навстречу архидемону. Нет, такой поступок будет верхом подлости. Учитывая произошедшее с топором, внизу погибнут все. Без шансов.
— Не трогай! — пытались до меня докричаться оставшиеся Покровители.
Больше всех надрывалась женщина с разодранной повязкой на глазах. Демоны её едва не прикончили, но несколько защитников пожертвовали собой, чтобы отбить госпожу.
Ладно, Надежда и правда умирает последней. Она меня, кстати, успела предупредить, что грубой силой проблему не решить. Нужен… обмен!
Я пригляделся к остальным вещам, составлявшим обрамление сосуда, и почти сразу наткнулся на тот самый булыжник, который выкупил для Узелка. Всё ясно, для артефакта требуются непростые вещи, а у меня как назло только полные пригоршни расплавленного серебра. Даже пёрышко давно превратилось в сажу.
Очередной перерождённый летун отвлёк меня от судорожных размышлений, едва не разодрав мне спину, однако он же невольно и помог. Оросив его драгоценными брызгами, я зацепился взглядом за какой-то подозрительный отблеск среди обгорелой туши демонического начальника. Тот почти разложился и вонял так, что хоть не дыши. Я погрузился в эту клоаку по локоть и вытащил оттуда монетку, слегка оплавленную по краям. Прощальный подарок Надежды сиял в лунном свете чистым серебром и ощутимо грел ладонь.
Как знал, что с ним не всё так просто…
Я приложил монетку к сколу и без труда оторвал брелок. Можно сказать, что конструкция почти не пострадала, вот только что дальше? Айрата почти потушил архидемон, которому было глубоко плевать на огонь, а демонесса ожидаемо расправилась с Евой. Выходило, что первым успеет кто-то из них, потому что последние демонюги вцепились в Покровителей. Не порвать, так задержать.
Возможно, победа Хаоса произошла благодаря моему вмешательству, и становиться причиной гибели человечества мне как-то не хотелось. Я бросил брелок улитке вниз, после чего схватил чашу и с огромным трудом оторвал её от постамента. Весила она, как урановая болванка.
— Ваше здоровье, товарищи!
Последним рывком я поднял эту неимоверную тяжесть над собой и вылил кипящий янтарь себе в распахнутый рот. Увы, ничего умнее в мою гудящую голову не пришло. Устал уже думать, слишком много на меня сегодня навалилось. А теперь пусть попробуют из меня хоть что-нибудь выжать
Помнится, в древние времена была даже казнь такая — приговорённым к высшей мере заливали расплавленный свинец прямо в глотку. Что интересно, умирали те далеко не сразу. Мне вот тоже пришлось помучиться напоследок. Первыми растворились зубы с губами, а уж потом кислота стала разъедать желудок с прочими внутренностями. Однако я продолжал жадно хлебать, будто рассол с перепоя, пока чаша не опустела и не рассыпалась стеклянной крошкой вместе с прочими артефактами.
Но меня это уже не волновало. Я наконец-то отмучился и предстал пред зияющей пустотой. Однажды уже бывал здесь, но проездом, когда меня зашвырнуло в другой мир. Пустота целую бесконечность рассматривала меня, после чего вынесла вердикт:
«Объект не подходит. Критическая ошибка!»
Ясень красен, как говорится. Вся моя жизнь — череда ошибок, и на звание бога я никогда не претендовал. Пусть они теперь сами, как-нибудь…
«Отказано! В случае отсутствия оператора данный слой будет удалён!»
А вот это уже на самом деле прозвучало угрожающе. Но раз со мной вели странноватый диалог, я попытался договориться:
«Слушай, найди нам подходящего, а? Такого, чтобы не уничтожил человечество в первый же день. И желательно, не на второй тоже».