— Можно ещё один вопрос?
— Для тебя, голуба, хошь два!
Я постарался не расплакаться от такой щедрости и указал себе под ноги.
— Почему именно розовый?
— Это алый, — поправила меня старушка. — Цвет долгожданного рассвета.
— Романтично. А ждём чего?
— Всё уже. Началось…
И действительно, на самой вершине зала камень немного расступился в стороны, впустив свет багровой Луны. Та зависла точно над нами, словно багровый прожектор. В её лучах стеклянная чаша вся заискрилась, словно драгоценность, проявив выпуклый орнамент. Мне пришлось изрядно напрячь глаза, чтобы рассмотреть блестящий металлический цилиндр, вплавленный в одну из стенок. Сомнений быть не могло — это филактерия Пелагеи.
— Блин, почему именно она⁈
— Это последняя частица той гадости, которую ты изничтожил, — ответила на риторический вопрос Баба Надя. — Потому и не хотела тебя тут видеть…
Я соображал целое мгновение, пока не хлопнул себя с досады по лбу. Точно! У него же стержень не родной, а сотворённый исполнителем желаний! Других его следов в этом мире больше не осталось. Даже оружие, погубившее золотой шарик, стало совершенно другой вещью. Можно сказать, переродилось.
Тем временем ожидание действительно окончилось. Все приспешники оказались на ногах с оружием и приготовленными заклинаниями в руках. Я тоже для порядка поплевал на руки.
— Эй, тринадцатый сектор! — окликнула выходцев из Организации женщина с завязанными глазами. — У вас последний шанс одуматься.
Она не напрягала связки, но её голос разнесся по всему залу, разом заглушив весь прочий гул. Настала гробовая тишина, которую нарушил старик в чёрном.
— Мы не отступим!
Остальные замерли полукругом вокруг него, полностью согласные с волей начальника.
— Дело ваше, — хихикнула дымка, приняв его облик. — Только иметь хозяина не так уж и плохо, кхе-кхе. А знаете, почему?
Люди не стали отвечать, и Морок после театральной паузы продолжил:
— Потому что с ними не бывает вот так.
В один миг на серый пятачок обрушился огонь, град, молнии, и бог знает, что ещё. Я едва не ослеп, а когда проморгался, от всей шестёрки не осталось и праха. Даже камни оплавило в одну стекловидную массу. Бедолаг атаковали с нескольких сторон другие адепты, включая демонов. Выжить под таким залпом не было ни единого шанса, даже будучи с головы до ног увешанным защитными амулетами. Однако нашлись и те, кто не стал вести себя подло, хотя имел при себе дальнобойные аргументы. Рыцари, пресмыкающиеся и несколько других отрядов не присоединились к расправе.
Попутно я заметил, что некоторые смотрят на чашу, которая больше не была пустой. На самом донышке теперь плескалась тягучая жидкость янтарного цвета. Ещё совсем недавно её там точно не было.
— Глупцы, — зашёлся в кашляющем смехе старик-оборотень. — Но в качестве награды за храбрость этот смертный всё-таки коснётся Грааля. Как иронично…
— Не зарывайся, Морок! — не вытерпел мужик с посохом. — Твоим лапам его никогда не осквернить!
— Так давай начнём, Странник?
— Это решит только Жребий, — не повёлся тот на провокацию. — Я не буду нарушать правила, хотя очень хочется заткнуть тебя поскорее.
— Очень зря, оно весьма милое, — оскалилась демонесса. — Я бы с удовольствием завела себе такого питомца…
— Посмотрим, кто у кого на поводке гавкать будет, — язвительно пообещал ей Морок.
Пока предводители пререкались, световые шары на потолке начали часто мигать, будто забарахлила волшебная проводка. В итоге над двумя секторами они полностью погасли, вынудив бойцов поскорее выйти в круг. Ими оказались сектанты Долговязого и сборная солянка незнакомых магов, чьим Покровителем было звероподобное существо, похожее на мохнатого мутанта. Но довольно симпатичного. Так и хотелось его погладить.
Те, кто замешкались с выходом на арену, пропали во мраке навсегда, остальные ринулись в бой. Смотреть за поединком было даже интересно, учитывая то, что все заклинания не покидали внутреннего круга. Даже звуки не пробивались сквозь невидимый барьер, поэтому шоу вышло немым. Но вокруг хватало одобрительных воплей, скрашивающих этот недочёт.
Поначалу маги доминировали над сектантами, проламывая защиту одного противника за другим, но те тоже огрызались, а потом внезапно парочка тощих послушников вспороли себе шеи кинжалами. Их жертва заметно усилила остальных, и началось просто тотальное истребление волшебников. Особенно преуспел в этом безоружный монах в балахоне, который голыми кулаками крушил черепа вдребезги. Заклинания его просто не брали — от одних он уворачивался, другие рикошетили в своих создателей.
Спустя минуту всё было кончено. Семеро уцелевших адептов Долговязого вернулись в белый сектор, над которым вновь зажглись огни. А вот над оранжевым сгустилась тьма, в которой едва угадывался поникшее существо, виновато поджавшее ушки. Похоже, теперь ему оставалось уповать на милость победителя.
— Рано радуются, — прокаркала вслед сектантам старушка.
— А что не так?
— Вы все там будете, — указала она иссохшей рукой на чашу, где прибавилось субстанции. — Иначе никак.
— Вот умеешь ты мотивировать, — вздохнул я, вернувшись взглядом к сосуду. — Красивая штучка, жаль будет разбивать…
118
Очередь нашей розовой «команды» настала ближе к концу первого круга. Из возможных соперников остались лишь вонючие демоны, ящеры, а так же оборванцы Морока. И местный рандомизатор свёл нашу команду именно с ними. Не знаю, обошлось ли тут без мухлежа, но ложный старик выглядел очень довольным. Как будто приложил к этому руку.
Мне тоже было грех жаловаться — другие соперники ещё хуже. Поэтому я с топором наперевес зашагал на сцену, но по пути меня остановила Баба Надя. Причём буквально, сковав ненадолго все мои мышцы, кроме жизненно важных. За что ей отдельное спасибо, ибо мне сейчас только инфаркта не хватало.
— Погодь чуток, — обронила она, проплыв мимо меня. — Я покажу, как надобно поступать нам на самом-то деле. Не серчай на старую, и мотай на ус. Ты — моя главная надёга!
Покровительница достигла арены и без колебаний пересекла внешнее кольцо, по которому я совсем недавно прогуливался. Меня же продолжало удерживать на месте, хотя я сопротивлялся изо всех сил. Заклинание имело схожую природу с контролем Кары, но было гораздо сильнее. Всё что мне удалось, это сдвинуться на жалкие сантиметры.
— Ничего себе! — присвистнул Морок. — Ты прямо вынуждаешь меня сменить личину. На твою.
Его подручные заржали, но тут за их спинами поднялось пламя костра. На обе ноги. Кое-кто из бандитов успел обернуться и раскрыть рот в изумлении, остальные сгорели молча. Живой факел не пощадил никого, оставив от людей только горстки пепла, после чего направился на арену.
— Прости, милок, — понуро произнесла бабушка, поклонившись ему. — Учудила я тебе кручину… Не со зла, но вина тут только моя.
Айрат молча вскинул руки, вызвав настоящее огненное торнадо, поглотившее их обоих.
— Стой, придурок! — крикнул я, разрывая невидимые цепи в клочья.
Но было слишком поздно. Лишь одно обгорелое чёрное пёрышко опустилось мне на плечо. Я сжал его в кулаке, и пошёл навстречу огню. До меня действительно всё дошло. Янтарная жидкость достигла середины чаши, прибавившись сильнее всего с начала Ритуала. Осталось только втолковать это Шайтану, чей кукловод заметно приподнялся вместе с постаментом. За победу каждый становился на шаг ближе к заветному сосуду.
— А ещё говорят, что Надежда умирает последней, — довольно потёр руки Морок, после чего повернулся ко мне. — Дорогой мой Исказитель, ты выполнил свою роль выше всяких похвал! Теперь тебе не нужно сражаться, я сам верну твою ненаглядную безделушку в целости и сохранности.
— Не пойдёт, — отказался я, перешагнув рубеж.
— Сегодня прямо день глупцов… — вздохнул он с притворным сожалением.
Напротив меня застыл живой факел, в котором едва угадывались человеческие черты. Вот что значит — пылать от праведной мести. Вот только это блюдо лучше потреблять холодным.