— Ну, все! — сказала Э.
Мы немного подождали. Свет погас.
— Мне нужно идти, Джон. Он ждет меня.
Мы не смотрели друг на друга. В моем голосе слышалась горечь, когда я сказал. «Спокойной ночи!» Домой я вернулся в крайнем раздражении. Окажись мы у дома десятью минутами раньше или позже, никакого света не было бы. Я горько сожалел, что не успел ничего предпринять. К утру нервное возбуждение спало. Я заглянул к Кристи домой и сразу же заметил в Э. перемену. Она была сдержанной, равнодушной. Я вообразил, что Р. насладился плодами желания, разбуженного мною. В течение всего дня перемежающаяся любовная лихорадка. Вечером опять виделся с ней наедине. Никакого упоминания о прошлой ночи. Если бы можно было все объяснить! Сегодня я чувствовал в ней легкое презрение, словно я упустил свой шанс. К черту плоть!
9 июня
Провели втроем целый день на противоположном конце острова. Плавали, загорали. Когда вернулись, узнали, что заболела Анна, у девочки был жар. Измерили температуру — 39°, началась паника. Послали за доктором, перебранки, va-et-vient[438], советы, листание справочников, волнение. Анна лежала, укутанная, в постели, неподвижная, молчаливая, только голубые глазенки моргали, глядя на людей странным, загадочным и враждебным взглядом. Я немного посидел рядом с малышкой (первый раз она подпустила меня так близко), гладил ее по головке, а Элизабет стояла и смотрела на нас — короткий синий пиджачок, надетый прямо на лифчик от купальника, темно-синие джинсы; стройная, изящная, загорелое лицо, на голове красная косынка, по-матерински встревоженная, но сохранившая при этом природную рассеянность. Ритм ее жизни размеренный, неторопливый; она как бы витает в своих мыслях; к ее природным добродетелям относится спокойный и молчаливый отказ повиноваться силе. Но она не упрямица. Как правило, она идет тебе навстречу, в ней нет таких чисто женских черт, как капризность и своеволие, — я ненавидел их в Дж. Ее обаяние — в особенной реалистичности, бесстрастности; в ней есть что-то уютное, неявное, и это при отсутствии косности. Из нее никогда не получится гениальная любовница или замечательная хозяйка, но она может быть отличным партнером в жизни.
Из книги об образовании, написанной Пападакисом. «Движение человечества вперед (он имеет в виду эволюцию того, что называет биопсихическим человеческим обществом, обретшим вид современной политико-экономической структуры) пойдет не по пути нарастания цинизма, изощренности, интеллекта, а по пути естественности, простоты, искренности».
Об этом ноет и мое сердце. Назрела потребность в большом очищении и опрощении мира. Конкретный пример — литература; нужно вернуться к благородной naïveté[439], подлинной искренности и простым темам, к новому классицизму, сознательному упрощению запутанного клубка 1900–1950 гг.
Знойное летнее солнце не покидает неба, настало время плотских утех. Дни проходят в плавании, питии; в это время остров опутывает тебя чарами, околдовывает, похищает твою душу, волю и не дает работать. Сопротивляться невозможно.
Ночная рыбалка. Как давно это было, я уже забыл. Небольшой катер, фонарь, тихая вода и освещенный подводный мир внизу. Недавно мы обнаружили на острове еще одну таверну. Ее держат две девицы, по виду шлюшки, и их вдовствующая мать. Мы трое, обе девицы и два рыбака вышли в море. Ловилось неважно. Мы сидели и мало чего видели. В конце концов прилегли и задремали. Рука Э. на моем плече; в небе звезды, плеск воды, девушки, тихо напевающие греческие песни…
Странный сон про нее. Эротический. Слишком реальное ощущение веса ее тела, и я думал во сне: это сон или, может быть, она тайно пробралась ко мне? Никогда у меня не было такой странной иллюзии. Призрачное тело давило на кожу.
11 июня
Болезнь; секс — это болезнь тела. Я увлечен Э., она так занимает мои мысли, что я думаю о ней днем и ночью. И в то же время знаю, что это не настоящая любовь, не та, какую я испытывал к М., а более плотское чувство, — одиночество, жаждущее утешения. Я провел с ней всю прошлую ночь — мы сидели в гостиной (Рой пошел спать), не прикасаясь друг к другу, молчали, испытывая неловкость, но не чувствуя себя несчастными. Пустой, не заполненный никакими событиями вечер. Сидели так до рассвета — плечом к плечу — и смотрели из окна на море.
Теперь я с трудом выношу Р. Должно быть, это ревность, но я также вижу, что с ним трудно иметь дело — уж очень он эгоцентричен. Каждое явление рассматривает применительно к себе. Даже в самых банальных ситуациях ему нужно произвести впечатление, выиграть, победить, преуспеть. Задиристый петушок, постоянно кукареканьем возвещающий миру о своей храбрости. И до такой степени не щепетильный в отношении чужих денег и собственности, что его можно уподобить ребенку. По сравнению с ним Э. спокойна, доброжелательна, сдержанна. Даже если не думать о ней как о женщине, с ней все равно гораздо легче.
Нужно поскорее обсудить с ней создавшуюся ситуацию. Интересно, как она к этому отнесется. Обязательно запишу.
Сегодня вечером они оба пришли ко мне. Пили, были довольно доброжелательны. Я поймал по приемнику классическую музыку. Они заерзали, и я почувствовал презрение к ним, не желавшим слушать музыку. Атмосфера становилась все напряженнее, они ушли, треугольник деформировался, я остался в одиночестве и в прескверном настроении. Что-нибудь в этом роде рано или поздно неизбежно повторится.
Уик-энд в Афинах и начало долгожданного существования в новой ипостаси. Этот год отмечен для меня медленной моральной деградацией — отвращение к школе, растранжиривание денег (как же деньги, даже небольшие, портят человека!), влюбленность в Э. А в придачу набирающая силу жара, приближение летнего солнцестояния.
На рассвете мы были в Пирее, выспавшись на диванах в салоне первого класса. Мы с Э. лежали на одном из них — голова к голове. Рассвет бледно-голубой, розовый, фиолетовый и лиловый, потом зеленоватый и желтый, нежные, спокойные тона; на берегу огни — яркие жемчужины на черном фоне.
В Афинах душно, пыльно; в магазинах множество недорогих вещей; мы тратили деньги словно сошли с ума — половину месячного жалованья за два дня. Рой совсем потерял голову, Э. — тоже, а я проявил слабину и не мог им противостоять; кроме того, мои денежные возможности больше (им же нужен рядом взрослый человек, который контролировал бы их траты). Все завершилось на второй день к двум часам ночи, когда Рой напился до положения риз в «Зонаре»[440]. Между Э. и мною симпатия все возрастала. Мы отвезли Роя в гостиницу и вышли, чтобы выпить кофе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});