добавила: – Но, кажется, я все-таки видела, когда ты старался изо всех сил.
Я тоже сел. Все-таки я никогда до конца не привыкну вот так сидеть рядом с людьми. Она не выглядела расстроенной, но и довольной тоже не выглядела. Однако должен признать, что мой лобовой вопрос вызвал неловкий разговор, который я как раз затевать не хотел. Жаль, что я не ГИК, у него хорошо такое получалось. Он умеет заставить тебя говорить на нужную ему тему, но чтобы ты при этом думал, будто говоришь о другом. Я не шутил, назвав ГИКа гнусным.
– Ты не ответила на вопрос.
Она откинулась на спинку кресла.
– Ты какой-то встревоженный.
– Потому что я встревожен.
И все чувства невольно отразились на моем лице.
Она вздохнула.
– Ничего страшного. Мне просто снятся кошмары. О том, что я в плену на Тран-Роллин-Хайфе, и… Ну, ты понял. – Она раздраженно махнула рукой. – В этом нет ничего особенного. Было бы странно, если бы у меня не было кошмаров.
Я видел мало людей в фазе восстановления после травмы – в мою задачу входило отвести клиента к медсистеме, пока он не умер, и прибрать за ним, в том числе утилизировать клиента при необходимости. Однако в сериалах, которые я смотрел, стадию восстановления показывали часто. Бхарадвадж воспользовалась программой посттравматического восстановления в медцентре станции, и в большой больнице портового города эта программа тоже была.
Не только я считал, что Мензах нужно пройти посттравматическое лечение. Но, вероятно, только я знал, что она этого не сделала. Она не солгала, нет, просто позволила другим людям думать, будто прошла его. Однако посттравматическое лечение проходит не одномоментно, как лечение в медсистеме, нужно приходить много раз, а у Мензах никогда не было времени в расписании.
– Ты поэтому боишься покидать станцию без меня? – спросил я.
Лидер планеты «Сохранение» нуждается в охране по двум причинам. По первой, как и девяносто девять процентов местного населения, она никогда не пользовалась охраной, если только не собиралась нанести официальный визит в какое-нибудь место вроде Корпоративного кольца. И по большому счету все они правы.
Криминальная статистика на станции «Сохранение» была прискорбно скудной и обычно включала повреждение собственности или назойливость в состоянии опьянения, а также мелкие нарушения природоохранного законодательства или кражи грузов в порту. Раньше Мензах не нуждалась в охране на станции или на планете, ее повсюду сопровождали только новобранцы, отслеживавшие ее расписание и время от времени пытавшиеся что-нибудь всучить. А они за охранников не считаются.
Оставшийся один процент населения состоял из меня, исследовательской группы, всех работников службы безопасности станции и членов совета «Сохранения», которые знали, что наемники «СерКриз» пытались ее убить. Тот инцидент не попал в прессу, а потому вряд ли кто-либо предполагал, что Мензах нужен консультант по безопасности, не говоря уже об автостраже.
Но сейчас дела у «СерКриз» обстояли не так хорошо, после того как нанятая ими частная охранная компания «Частокол» приняла неверное решение и атаковала истребитель страховой компании, которая когда-то мной владела, тем самым нанеся ей финансовый ущерб. Компания отличается патологической жадностью и стремлением удешевить все, что можно, но помимо этого она беспощадна, методична и крайне жестока, когда ей угрожают. После инцидента с истребителем отношения между двумя корпорациями серьезно ухудшились, и активы «СерКриз» оказались таинственным образом уничтожены в веренице якобы случайных происшествий, а руководство и сотрудники взрывались или обнаруживались в ящиках, слишком маленьких, чтобы они могли поместиться туда целиком. И так далее и тому подобное.
А как только «СерКриз» почти перестала существовать, даже моя оценка угрозы серьезно снизилась, но Мензах по-прежнему хотела, чтобы я продолжал ее охранять. Я думал, она надо мной подшучивает, просто пользуется возможностью, чтобы платить мне в твердой валюте, которая понадобится, если (или когда) я покину «Сохранение», чтобы дать мне возможность попрактиковаться в жизни рядом с людьми, когда меня не причисляют к оборудованию или смертоносному оружию. Ага, я считал, что все это из-за меня, но и люди считают, что все крутится вокруг них, так ведь? Так что это распространенная проблема.
Однако уже некоторое время я начал думать, что дело в другом.
Ее губы слегка дернулись, и она отвернулась, посмотрев через темные холмы и поля на освещенные окна других домов и палаток.
– Я думаю, это очевидно, – сказала она.
– Не очевидно.
По крайней мере, не для большинства людей. У меня было такое чувство, что Фараи и Тано знают, но не понимают, как поступить.
Мензах поежилась.
– Вряд ли тебя удивит, что с тобой мне гораздо спокойнее. А еще мне легче находиться в окружении людей, понимающих, что произошло и каково мне было. А это только ты и остальные члены исследовательской группы. – Она поколебалась. – Фараи и Тано понимают, но я не стала объяснять брату, сестре, Тиаго и остальным, почему мне недостаточно просто их эмоциональной поддержки, как бывало раньше. – Она помрачнела. – Они не понимают, что значит находиться в руках корпорации.
Теперь я понял. Людям из Альянса «Сохранение» не доводилось подписывать рабочий контракт и лететь на рудники, чтобы проторчать там восемьдесят или девяносто процентов жизни. Здесь существует какая-то странная система бесплатной раздачи пищи, жилья, образования и медицинского обслуживания, вне зависимости от выполняемой работы. Так повелось еще со времен полета на громадном корабле колонистов и обещания его экипажа заботиться о каждом до бесконечности, если они сумеют выбраться из проклятой старой колонии живыми. Все это сложно, и когда я смотрел их исторические драмы, то обычно пролистывал часть, касающуюся экономики. В общем, как бы то ни было, людям эта система явно нравится.
Но Мензах права, эти люди не представляют, что значит жить под контролем корпорации. И уж точно не знают, каково оказаться мишенью для корпорации, желающей тебя убить.
Я снова проиграл запись разговора Мензах с Тиаго и Фараи на вечеринке. Мензах похитили из Порта свободной торговли во время встречи с родственниками убитых исследователей. Возможно, это случилось на шумной вечеринке, когда тех людей, которые могли ей помочь, отвлекли, и теперь обстановка показалась ей знакомой.
– Тебе нужно пройти посттравматическое лечение, – сказал я.
– Пройду, – резко ответила Мензах. – Пройду. Но сначала мне нужно кое-что сделать. – Она повернулась ко мне. – И я хочу, чтобы ты полетел в экспедицию с Арадой. Ты им нужен. И для тебя это отличная возможность.
Было слишком темно, чтобы она могла разглядеть выражение моего лица. Пожалуй, я бы описал его как скептическое. Ратти говорит, что бо́льшую часть времени я выгляжу именно так.
С уверенностью лидера планеты («Я совершенно