При описании темперамента входящего на оранжевый/ЗЕЛЁНЫЙ уровень Грейвз назвал его «привлекательным образом жизни». Человек притягивает к себе других в интересах взаимной выгоды, стремясь угодить всем и найти успех/процветание для всей группы. Эта цМемная смесь жива и здорова в организациях, выступающих за благосостояние животных и защищающих права детей. Она является руководящим принципом социально ответственных программ и политической платформой многих скандинавских политиков.
Навыки межличностного общения часто находятся на пике, поскольку конструктивное, тёплое взаимодействие является неотъемлемой частью самоудовлетворения. Здесь очень ценятся интуиция и проницательность, так что индивидуумы стремятся оттачивать такие навыки, как чуткое слушание. В организациях, проходящих через этот диапазон, чтение книг и тренинги по темам «человеческие отношения», «чувствительность», «разнообразие» и «культурная осведомлённость» зачастую являются обязательными.
В предыдущей ОРАНЖЕВОЙ/зелёной зоне другие люди являлись ресурсами для манипулирования и использования по мере необходимости, но с наилучшими пожеланиями — человечество регулировалось агрессивным предпринимательством. На радушные приветствия «Доброго здоровьечка, рады встрече!» фанаты слетаются, как мотыльки на пламя, но их могут ожидать неприятные сюрпризы. С усилением зелёного на входе в оранжевый/ЗЕЛЁНЫЙ другие мотыльки менее подвержены риску обжечься, но им вместо этого, возможно, придётся летать кругами, пока они не обессилют, из-за отсутствия руководства. Теперь «чувства» начинают замещать необходимость в «достижениях», которые завладевали вниманием более тяжёлого ОРАНЖЕВОГО и приводили его к чувству изолированности и одиночества. Теперь, когда УЖ6 смещают фокус на проблемы присоединения, установления связей и крупномасштабной гармонии, предпринимательство регулируется человечеством. Теперь возникает роскошь антиматериализма, так как все предыдущие от УЖ1 до УЖ5 теперь управляемы, или так по крайней мере кажется.
14 декабря 1992 г. The Wall Street Journal опубликовал статью, озаглавленную «Книги по бизнесу акцентируют духовное» (Business Books Emphasize the Spiritual). Суть заметки была в том, что «жадность устарела». В ней говорилось: «Вместо сравнения бизнеса с войной, действующей метафорой в новых руководствах по бизнесу стало сравнение корпорации с семьёй или племенем. Забудьте запугивание: современные менеджеры делают ставку на расширение прав и возможностей». Journal распознал переход от ОРАНЖЕВОГО к ЗЕЛЁНОМУ на рынке бизнес-книг, если не в бизнес-школах. Далее идут любовь, принятие и духовные преобразования.
Буквально тысячи организаций частного и государственного секторов находятся в муках колебаний от ОРАНЖЕВОГО/зелёного до оранжевого/ЗЕЛЁНОГО. От Ben & Jerry's Ice Cream и Apple Computer до армии США и голландской полиции. Вопросы образа жизни, организационной ответственности и гражданственности, а также компания/учреждение в качестве расширенной семьи занимают время ключевых лиц, принимающих решения. Линия «Итого», по необходимости, включает в себя гораздо больше, чем доллары, что должно иметь смысл, как только сотрудники вместо расходов для сокращения становятся активами для воспитания. Чувства людей по отношению к работе (и друг к другу на работе) присоединятся к параду сразу вслед за колоннами качества и реинжиниринга. До того как команды могут начать заниматься самоуправлением, они вначале должны стать командами, а это означает, что «компания» не может быть противником, а «профсоюз» — воином. У тех и у других должны быть общие цели на общей почве.
Индивидуум в оранжевом/ЗЕЛЁНОМ всё ещё предприимчив, но нуждается в том, чтобы к бизнесу присоединился круг друзей в заботливой (но доходной!) конфедерации. Многие творческие стартапы были начаты в стае оранжевых/ЗЕЛЁНЫХ белых ворон и запутались, потому что вороны отказались включить несколько ОРАНЖЕВЫХ одиноких орлов в области маркетинга и СИНИХ почтовых голубей для проведения инвентаризации и поддержания отчётности. В экстремальных случаях межличностная динамика становится центром «культуры» организации, базируясь на предположении, что производительность последует за гармонией.
Однако входящий оранжевый/ЗЕЛЁНЫЙ по-прежнему не желает полностью «отдаться» и «расслабиться». Оранжевая потребность в контроле ограничивает открытость и доверие, которых требует такая культура. Рисковать нужно капиталом и концепциями, а не чувствами. Вместо полной прозрачности мы находим добряка-весельчака, который получает удовольствие от праздничности и «многозначительного» взаимодействия, но имеет в личном запасе пару вариантов. Это заводила на вечеринках, который занимается минимизацией налогов на имущество, и продавец, который иногда теряет комиссионные, потому что он действительно заботится в первую очередь о благосостоянии клиентов. (С более ОРАНЖЕВОЙ точки зрения, если у клиента активны сильный ЗЕЛЁНЫЙ или СИНИЙ цМемы, то краткосрочные потери могут привести к долгосрочным отношениям, которые сгенерируют больше прибыли.)
Такая система не совсем розовая и пушистая. Иногда оранжевый/ЗЕЛЁНЫЙ совершает хорошие поступки, чтобы купить себе принятие. Вам также следует остерегаться «Оранжевого в Зелёной одежде»: пиковый ОРАНЖЕВЫЙ или даже умный, хорошо обученный КРАСНЫЙ, которые могут «говорить по-зелёному», выставляют ЗЕЛЁНЫЙ фасад, чтобы получить то, что они хотят. Даже когда люди действительно живут в оранжевой/ЗЕЛЁНОЙ области спектра, они колеблются между «мы» и «мой собственный здравомыслящий ум», и вы должны иметь представление о том, какая тема превалирует в ходе переговоров.
Оранжевый/ЗЕЛЁНЫЙ заменяет несомненность СИНЕЙ истины и ОРАНЖЕВОГО опыта по типу «опробовано и работает» на релятивизм[196]. Когда имеется много одинаково хороших возможностей, возможно, ни одна не является однозначно лучшей. Быть может, каждый по-своему прав в то или иное время. Именно этот аморфный, контекстно-зависимый аспект ЗЕЛЁНОГО так раздражает чёткого СИНЕГО и нетерпеливого ОРАНЖЕВОГО — например, ситуационная этика, культурный релятивизм и образование, основанное на результатах (нет оценок, никто не проваливается).
Мягкие очертания ЗЕЛЁНОГО появляются в языке. Мысли искажаются, смягчаются и заворачиваются в многословный диалог, который оставляет большой простор для толкований, как речь хиппи в конце 1960-х или беседа в кофейне битников декадой раньше. Свобода слова теперь должна быть чувствительным, осознанным и уважительным дискурсом, использующим нейтральные в гендерном отношении формы и избегающим стереотипов и вертикальных различий.