Комисаров поудобнее устроился на мягком крутящемся стуле и, раскрыв свою папку, достал свидетельство о рождении Зверевой Натальи. Что у вас есть по 1972 году. Кто у вас там родился 1 сентября? Мать Зверева Виктория Анатольевна 1947 года рождения, отец — Зверев Алексей Иванович 1943 года рождения.
Клавдия Петровна стала рыться в ящиках и вскоре выудила толстенную папку.
— Рождаемость тогда была на уровне, она взвесила в руке папку похожую на фолиант и положила на стол, подняв небольшое облачко пыли.
— Мне известно, что они не настоящие родители этой девочки, — Комисаров спокойно взял за руку Клавдию Петровну, — скажите мне, что вам известно об ее рождении, это без протокола, просто у меня есть подозрения, я не могу рассказать всю суть дела, это в интересах следствия. Обычный тест на ДНК…простой тест, — Андрей покачал головой, — мне известно наверняка. Что у Наташи были другие родители. Вы можете быть откровенной, поверьте, вам ничего не угрожает, если все мне расскажете, — Андрей, как мог, использовал свой дар убеждения.
Клавдия Петровна приподняла левую бровь и странно посмотрела на него.
— Я не понимаю, о чем вы?
— Вы знаете, я ведь ваш коллега, врач, я военный психолог, поэтому легко вижу, когда мне что-то не договаривают, — блефовал Комисаров. — Я же сказал без протокола, а вы явно не хотите что-то говорить. За этой девочкой, — он взял в руки документы Натали, — охотятся серьезные люди и ее жизни угрожает опасность, если я почувствую ложь, а для этого мне не нужен детектор лжи, мы будем разговаривать не здесь, — он обвел взглядом стены архива и добавил, — а в другом месте.
Клавдия Петровна, побледнев, опустилась на стул.
— Вы один из них…
— Не понял? — Андрей не сразу сообразил, о чем она говорит, — один из кого?
— Я расскажу, не знаю почему, но моя вина лишь в том, что эту девочку я отдала на воспитание семье у которой умер ребенок, — она опустила глаза, — в действительности, Виктория Зверева потеряла своего ребенка, тоже девочку, а эту малышку, которую нашла именно я, подбросили к дверям роддома, как раз в мое дежурство, никто не знал, кроме медсестры и акушерки, но их уже нет в живых, столько лет прошло. Я знаю, что она была не такая, как обычные дети, в ее глазах был свет, и она так смотрела на меня, словно хотела, что-то сказать, завернута она была в странную ткань, а на шее у нее был медальон…
— Клавдия Петровна, а почему вы столько лет молчали об этом? — внезапно спросил Комисаров, — ведь это было странное происшествие…у вас остались эти вещи, вещи малышки? — на его слова женщина кивнув, сообщила, что хранила их дома все эти годы. — И кто еще интересовался рождением Натали?
— Теперь ее звать так? — Клавдия Петровна улыбнулась так, словно ее озарило счастье, — приходили люди, похожие на вас, но я им, ничего не сказала. Хотя они обладали сильным гипнотическим воздействием, они могли причинить ей зло, не знаю почему, но я каким-то образом почувствовала это…
Андрей видел, что она обладает каким-то шестым чувством и благодарил судьбу, что она открылась именно ему.
— Мы сейчас же едем к вам, и вы передадите мне вещи Зверевой, — он взял в руки бумаги Натали и направился к выходу, — мне нужно возвращаться.
Клавдия Петровна, сама не понимала, но почему-то верила этому человеку, она всегда могла отличить плохих людей от хороших, это был ее, так сказать, талант. Комисаров хотел попрощаться с Варшавским, но он был в операционной, солнце быстро садилось, Андрей знал, что он не может ждать до рассвета, но Боже, как ему хотелось увидеть дочь. У него даже не было ее фотографии. Не сейчас, одернул он себя, — сейчас, прежде всего дело, так было всегда, даже когда он был обыкновенным следователем, и теперь, когда он стал обыкновенным волшебником. Да только как быть с машиной, думал Андрей и решил воспользоваться такси, не хотел он полностью раскрывать себя перед этой женщиной.
— А кем вы работаете в роддоме? — поинтересовался он.
— Я анестезиолог, — улыбнулась Клавдия Петровна, а вы мне кое — кого напомнили.
— Я? — удивленно приподнял брови Комисаров, — интересно.
Перед ними остановилось желтое такси. Стало совсем темно. Клавдия Петровна назвала адрес водителю, и они двинулись в темноту улицы. У Андрея защемило в сердце, хоть все так изменилось, но он так соскучился по своему родному Красноярску. А изменилось за восемь лет много. Больше огней, что ли стало, машин много и все иномарки почти, магазины вереницей выстроились на тротуарах.
— Я помню лет 8-10 назад, следователь у нас в прокуратуре работал, очень на вас похожий был, не помню только, как звали его.
Андрей немного смутился, потому что не хотел, чтобы его кто-нибудь узнал здесь. Весь оставшийся путь, он предпочел просто молчать и продумывать, как поскорее все закончить и вернуться домой. Домой, он про себя усмехнулся своим мыслям, теперь чужое измерение, где все перевернуто с ног на голову…стало ему роднее, чем место, где он прожил столько лет. Комисаров вспомнил о дочке и решил, когда все закончится обязательно вернуться за ней, за все это недолгое время он очень соскучился.
Вскоре они оказались в небольшом доме Клавдии Петровны, Андрею всегда нравились старинные деревянные дома, во дворе цвели бархотки, астры, наполняя воздух травянистым пряным запахом. Веселая дворняга дружески облаяла пришельца, но обнюхав, решила, что подозрительного в нем только на первый взгляд. Комисаров отказался от чая. Время неумолимо неслось против него, и он мог применить заклятие возврата в прошлое, но он опасался, что это может не получиться.
Клавдия Петровна, видя его напряжение, поняла, что он спешит.
— Простите, время пролетело незаметно, а вам, наверное, пора.
— Да, — улыбнулся Андрей, — сейчас вернусь на службу, все доделаю, только потом смогу вернуться домой.
— Ну, тогда не буду вас задерживать, — она зашла в дом, оставив Андрея наедине со своими мыслями, он вытащил из кармана тетрадь, что ему дал Варшавский и, повертев ее в руках, раскрыл. Что там будет?
Страницы были исписаны неровным почерком, больше похожим на почерк ребенка, чем молодой женщины.
…сначала это были голоса, а потом они пришли за мной, они хотели забрать моего ребенка. Зачем я пишу это, мне так страшно, снова все вспоминать и прокручивать в голове, но кто-то должен их остановить…
— Вот, — чтение прервал голос Клавдии Петровны, — взгляните, она протянула ему коробку. Андрей раскрыл ее и увидел тонкую синюю ткань расшитую золотыми и серебряными нитями. Он узнал Эльфийские символы. На дне коробки лежал золотой медальон, Андрей бережно взял его и, раскрыв, увидел в нем две искусные картинки выполненные глазурью на керамических вставках. На одной половинке медальона была изображена красивая девушка, у которой были глаза Натали, такие же искрящиеся и красивые, светлые волосы падали на плечи, она улыбалась, но васильковый взгляд был почему-то грустными. «Герда», было написано внизу. На другой половинке медальона был изображен парень с темными прямыми волосами и с ясными открытыми глазами, никогда нельзя было представить, что этот юноша станет воплощением зла, надпись «Аркад», подтвердила догадки Андрея.