Моррон резко повернулся к племяннику:
— Что я слышу? В мир снова вернулось запрещённое знание? Но для чего Шеррит понадобилось прикасаться к... этой грязи? Неужели не было иного средства? Кого она уничтожила?
— Попробовала уничтожить, — поправил Ксаррон. — Без успеха, к счастью.
— Но твои слова означают...
— Она пыталась убить дракона.
— Моя малышка?! Ложь!
— Спроси у неё сам, Скелли. Ловушка была расставлена и захлопнута, и если бы всё свершилось, как задумано, мы бы ничего не узнали. Только твоей дочери не повезло, не на того напала.
— Ксо, прекрати ходить кругами! — рявкнул мой отец. — Кто должен был умереть?!
— Джер. И Эл, раз уж попался под ноги.
Моррон застыл на долгий вдох, потом начал медленно сжимать правую ладонь. В кулак? Ох, не хотелось бы! Если щелчок приводит к столь впечатляющим последствиям, что случится, если все пальцы соберутся вместе?
— Это неправда! — Глухая глубина голоса Скелрона опасно приблизилась к визгу. — Я доберусь до каждого из лжецов и...
— Папа!
Она стояла чуть в стороне, словно вошла не через парадный вход, а со двора. Позвоночник выпрямлен, как спица, и, верно, столь же безжалостно пронизывает спину, потому что черты лица Шеррит мелко подрагивают, словно от боли, кипящей где-то в глубине плоти. Чёрные волосы распущены и тяжёлыми волнами стекают по плечам вниз, заканчиваясь только у талии пронзительно-белого платья, туго стянутой узорным поясом. Более из украшений на девушке нет ничего.
— Это правда, папа.
— Шерри, драгоценная моя...
— Я пыталась его убить.
— Но зачем?! Почему?! — Отец несостоявшейся убийцы самым первым из присутствующих задал волнующий меня вопрос.
И ответ приходит, медленно, но уверенно покидая бледные прикушенные губы:
— Мне стало страшно.
Стало. И продолжает быть. Я вижу в её взгляде то, что мешает мне дышать. Страх. Необъятный, как бездна. Неужели я настолько ужасен? Лучше бы был ненавистен...
Всё, последняя подробность выяснена. Больше не о чем спрашивать и не на что надеяться. Остаётся лишь одно: тихо уйти, освободив от своей близости ту, которая... Будет вечно меня бояться. И теперь ещё больше, чем раньше, потому что видела бессилие передо мной самого разрушительного из известного драконам орудий убийства.
Пресветлая Владычица, ну за что?! В чём я виноват? Почему страх поселился именно в тех глазах, где мне хотелось бы найти...
— Любовь?
Кошка, сонно распластавшаяся по постели, служит уютным ложем подростку, в незапамятные времена нарочно заблудившемуся между детством и юностью. Светлые косички снова торчат в разные стороны и торчат криво, словно их хозяйка меньше всего времени и желания уделяет своему виду. Тоненький палец задумчиво рисует на пушистых, мерно вздымающихся боках, неразборчивые узоры.
— Зачем ты пришла?
— Разве нужен повод, чтобы заглянуть к старому приятелю?
Вернее, к старой игрушке. Конечно, повод не нужен. Но я слишком привык к тому, что меня не тревожат попусту — всё время требуется участие в разных сомнительных и странных событиях.
— Попробую поверить.
— Да уж приложи хоть немножко усилий!
Куда они спрятали мою одежду? Ага, нашёл! И даже почистили и постирали... Надо будет сказать «спасибо» тем из мьюри, что снизошли до забот обо мне. Непременно надо сказать. И скажу. Но уже перед самым уходом.
— Чем-то расстроен?
— Нет.
— А почему никак не можешь попасть ногой в штанину?
Ей не нужно знать. Почему? Она и так знает. А если старается вызвать меня на разговор, сегодня, в первый раз за прошедшую Вечность, потерпит неудачу. Мне сейчас нужно думать, а не сорить словами:
— Всё так, как и должно быть.
— Ага!
Она перевернулась на спину, сползла с кошки и погрузила босые ступни в ворс ковра.
По весне стает лёд,Осень плод принесёт,Заберёт старый годНочь в запас, день в расход.Шалый бег вольных водСудьбы вместе сольётТам, куда заведётОт ворот поворот...
Где она раздобыла эту песенку? Уж не подслушивала же под дверьми какого-нибудь сельского домишки? А впрочем, всё равно. Вроде собрал, что нужно, остальное приложится... Пора.
— Я хочу побыть один, Эна.
— Твоё желание — закон для меня!
Пресветлая Владычица отвесила шутливый поклон, выпрямилась, повернулась и зашагала прочь, остановившись лишь на короткий вдох, чтобы добавить:
— Но не для мира.
Примечания
1
«Кокон мечты» — одно из немногих чудес, явленных природой. «В южных морях, на островах, от коих даже до мыса Архуб плыть не менее недели, живут мохноногие пауки. На вид они невзрачны, и мало кто, пройдя мимо, заметит, как мелкая тварюшка с рвением, достойным иных мастеров, плетёт шелковистую нить из собственного брюха. Жизнь тех пауков мало отлична от жизни пауков северных и западных, но в смерти своей они превзошли всех прочих. Когда пауку приходит время умирать, вокруг него собираются сородичи и оплетают уходящего своими нитями, пока вместо него в середине паутины не окажется погребальный серебристый кокон. Но если выждать день и ещё полночи, и разрезать усыпальницу пополам, вы ничего не найдёте внутри, однако истинное волшебство состоит в другом: если страстно чего-то желаешь, но не можешь достичь, разживись таким коконом и вдохни в него своё желание — оно непременно исполнится!...» («Диковинные создания и творения. Собрание описаний». За трёх «быков» вам позволят ознакомиться с содержанием этой книги в любой городской библиотеке при условии, что вы не будете сморкаться между страницами, даже если найдёте на них следы, удостоверяющие, что до вас этим же недостойным делом занимались и другие любопытствующие читатели).
2
Tah’very — дословно, «истинное чудо». Так называют артефакт, сотворённый без посредства магии, одними только природными средствами. Подобный предмет ценится во сто крат дороже прочих, потому что рождённый без чар не сможет и погибнуть, столкнувшись лишь с волшбой.
3
Харца (ударение на последний слог) — водяное растение с мясистыми листьями, используется в качестве приправы, вкус имеет довольно приятный, но чрезмерно острый, потому добавляется в пищу небольшими порциями и только любителями, коих не так уж много. В народную речь вошла в качестве обозначения предмета, совершенно не обязательного для поддержания жизни, но вызывающего у отдельных людей непреодолимое желание заполучить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});