— Почему-то у меня это вызывает омерзение, — вздохнул Лука.
— Я скажу тебе, почему это вызывает у тебя такое чувство. Ещё в старинных свитках древних записано, что очень важно, чем существо питается, ибо вы — то, чем питаетесь. Если человек питается свининой, он со временем становится свиньёй, — расплывается и жиреет, тупеет и источает несусветную вонь. Если же питается растениями…
— То становится растением: стройным, благоухающим, лёгким и солнечным. Так?
— Вроде того. Ещё и поэтому богам запрещено было питаться людьми, ибо со временем боги становились подвластны человеческим чувствам.
— Они становились людьми, — догадался Лука.
— Совершенно верно. И потому стали заботиться и переживать за людей, ибо стали причастны смертным. Вот поэтому рацион питания и богов, и людей должен быть разнообразным. И без свинины!
— Понятно.
— Но ты реагируешь так на моральные устои прошлого, во-первых: потому, что и боги эволюционировали, а в них и гены смертных, а во-вторых: ты воспитывался смертными.
— Как Маугли, только наоборот.
Гэбриэл вздохнул, но ничего не ответил на комментарий подопечного.
— В эпоху правления Адоная и вплодь до появления Зороастра о нравственности, чести и добропорядочности не принято было даже думать в среде народов того периода. Границы между добром и злом как таковые отсутствовали. В целях выживания и личного процветания все средства были приемлемы: и убийства, и воровство, и наговоры, и даже колдовство, чему Адонай тоже любезно научил своих самых преданных рабов. И люди того времени ради собственной выгоды, благополучия рода или всего племени не гнушались ложью, осквернениями и немыслимыми злодеяниями. Так называемая «языческая» религия до Зороастра была уже просто аморальной и чудовищной!
— Представляю себе то общество! — хмыкнул Лука.
— Но это тоже с нашей точки зрения, то есть с позиции сегодняшнего времени.
— Так может быть шумерская клинопись — подарок смертным вовсе не Адоная, а демона рептилоида? Ведь учёные же доказывают, что шумерское письмо не согласуется ни с одним из существовавших и существующих ныне языков, которые в принципе имеют один корень, наш корень.
— Я склонен с тобой согласиться. Поэтому тебе необходимо изучить наш язык и прочесть надписи на стенах храма. Думаю, здесь ты и найдёшь ответы на все свои вопросы.
— Я уже горю желанием начать изучение.
— Успеешь. Пока вернёмся к истории о смертных. Со временем люди из еды превратились в рабов, а потом из рабов в религию. То есть из поклоняющихся в поклоняемых. Но третий период никак не освещён в истории, ибо это стало тайной за семью печатями после 410 года новой эры.
— Что означает, — после победы христианства?
— Совершенно верно.
— Но я не понял другое… В какую религию мог превратиться человек, будучи рабом и просто куском мяса?
— Ты слышал об идее Сверхчеловека? — сощурился старик Гэбриэл.
— Да.
— Ну, вот тебе и новый культ, — вздёрнул он плечами вызывающе.
— Но это же смешно! — фыркнул возмущённо Лука. — Люди поклонялись богам, то есть некоему «Богу», — он изобразил пальцами воздушные кавычки. — А те в это же самое время мечтали о сверхчеловеке и из этого ожидания сделали религию? Ты серьёзно?!
— Абсолютно. Кто-то это называл Мессией, кто-то Христом, а кто-то — Сверхчеловеком.
— Скорее уж это синтез бога и человека, наверное.
— В общем, — да. Поэтому его и ждали не только мы, но и люди. Да и до сих пор ждут. Люди его называют Машиах, Мехди, Христос, Будда, Саошьянта, а потомки богов его называют Человек Истинный. Истина, Рита, Правда — Космический порядок. Вот именно его-то мы и чтим, а не придуманные людьми постановления!
— Да ладно, не будь зловредным. Просто рассказывай.
— Так вот, в XIX веке благодаря теософам самоучкам и мечтательным авантюристам и авантюристкам Человек Истинный, то есть Человек Знающий Правду, почему-то превратился в Человека Совершенного, то есть буквально в Сверхчеловека на физическом и интеллектуальном уровне. В дальнейшем учителя и соратники Гитлера усовершенствовали идею о Сверхчеловеке… своим извращённым способом. Таким образом, Истинный Человек богов-гуманистов превратился в Сверхчеловека радикалов человеконенавистников. Произошла подмена ценностей и падение морали, что в итоге привело к пропаганде в среде смертных идеи о существовании совершенных, то есть арийцев — потомков богов, и существовании недоразвитых людей в человеческом обществе, то есть всех остальных. С тех пор и культивируется в людях всех национальностей — благодаря тем, кто считает свою идеалогию правильной и главнейшей на планете, — идея о самоуничтожении и саморазрушении. Она просто навязывается им всяческими миссионерами… не без помощи масс-медиа. А кто её не принимает близко к сердцу, тот — враг человечества и демократии.
— Я понял твой намёк.
— Это радует. С тех пор человечество и движется по направлению к собственной гибели. И продолжает двигаться ускоренным темпом.
— Но разве не об этом мечтали боги?
— Боги, может быть, и мечтали об этом две тысячи лет назад… когда ещё были живы. Но не теперь, когда все вымерли. Некому об этом мечтать, да ещё и приводить свои мечты в действие. А ведь механизм запущен сравнительно недавно, — Гэбиэл задумался.
— А может, кто-то намеренно это пропагандирует? Но не человекообразные, а рептилоиды?
— Вижу, эта тема очень интересует тебя.
— А тебя, — нет? Вижу, что и тебя это беспокоит. Что-то здесь не складывается.
— О чём ты? — подозрительно спросил Гэбриэл.
— Боюсь предположить, но…
— Говори.
— Как бы за всеми этими социальными потрясениями, революциями и катаклизмами не стояли эти самые рептилоиды, скрывающиеся среди землян. А уничтожение всех исторических и культурных ценностей нашей цивилизации? Вспомни вандализм и грабежи в музеях Ирака, Египта и Сирии! Кражи свитков, картин и скрижалей, посмертных захоронений в курганах и гробницах древних, их предметов роскоши, быта и технологий. Такое впечатление, что у землян хотят отнять их истинную историю, хотят подготовить почву к принятию новой истории, нового видения событий древности. По всему миру уничтожаются следы цивилизации богов. Навязывается иная идея мира, типа: все смертные были рабами такого-то народа, который произошёл непосредственно от такого-то бога или такой-то семьи инопланетян. Тебе не кажется?
— Ты имеешь в виду тайное правительство?
— Не знаю, что я имею в виду, но чувствую, что мы не единственные боги на Земле.
— Друг мой, это и предстоит тебе выяснить. Уже тебе, а не мне. Поэтому тебе и нужно создать свой народ.
— Ты хотел сказать: свою армию?
— Возможно и так.
— Ладно, потом займёмся этим вопросом. Вернёмся к Человеку Истинному. Помню, мама писала в своём дневнике, что искала Христа. По крайней мере, она так его называла. Стало быть, она исповедовала религию синтеза и гуманизма? Она искала Христа или всё же Человека Истинного?
— А ты сам как думаешь?
— Я не думаю, что мой отец в прямом смысле Христос, хоть и еврей. Даже если в его крови и соединились все двенадцать колен Израилева. Он, скорее, Человек Истинный.
— Ты совершенно прав, мой мальчик.
— А я? Кто же тогда я? Что же за миссия будет у меня?
— Ты? — Гэбриэл улыбнулся. — А это уже ты должен сам решить. Тебе выбирать.
— Из кого?
Старик неопределённо пожал плечами и промолчал.
— Но я не хочу быть ни Осирисом, ни Адонаем, ни Ману, ни Индрой.
— А кем же?
— В том-то и дело, — я ещё не решил. Я не готов к этой миссии. И не готов делать какой-либо выбор. Я другой. Я точно знаю, что я не всесильный бог. Я — эмоциональное, видящее несправедливость в мире, жалеющее людей, воспитанное людьми существо, которое способно жить намного дольше остальных прямоходящих гуманоидов этой планеты. И я не знаю, какой я на самом деле. Я не готов делать выбор между богом и человеком.
— Что ж… И это неплохо. Это мудро. Ты не спешишь. Пытаешься разобраться в себе, стараешься всё осознать, взвесить, понять. Это правильно, это разумно в высшей степени. Со временем ты определишься.
— Надеюсь на это. Потому что сейчас я не разделяю чью-либо позицию полностью.
— Ну, ты же не симпатизируешь Адонаю? — настороженно осведомился Гэбриэл.
— Судя по тому, что люди творят в мире, и что я сам узнал об истории человечества и богов, я бы не отказался уничтожить некоторые народы, как это сделал Индра, а не возился бы с ними как Адонай, выращивая себе рабов. Думаю, люди бы нас точно не пощадили. Но я ещё раз говорю: я не готов делать какой-либо выбор и озвучивать сейчас свою «президентскую» программу на ближайшие сто лет, — шутя высказался Лука, изображая в воздухе кавычки. — И мне нужно разобраться в пророчестве о Стрельце.