версии от рассказов Константина генетическая связь основных их элементов, отражающих, по всей видимости, историческую реальность (стремительность нападения, оттеснение романского и романизованного населения Далмации к морю), несомненна. В частности, и у Фомы отсутствует всякое упоминание о какой бы то ни было верховной власти. С одной стороны, это может объясняться сохранением исторической памяти о действительно незначительной зависимости периферийной Далмации от Византии в период варварских нашествий. Показательно в этом смысле сообщение "Летописи попа Дуклянина" (южнославянского памятника второй половины XII в., вобравшего в себя различные балканские исторические традиции) о самостоятельном выступлении против завоевателей ("готов", по терминологии "Летописи") "короля далматинцев", резиденция которого находилась "в большом и прекрасном городе Салоне". С другой стороны, в X-XI вв. в городах Далмации происходило формирование институтов городского самоуправления, развившихся в XII-XIII вв. в коммунальную систему. Этот процесс сопровождался складыванием особого городского самосознания и, соответственно, особой исторической традиции, возвеличивающей прошлое города. Этапы ее развития (в Сплите), по всей видимости, и отражены в преданиях о разорении Салоны.
Точная дата падения Салоны не установлена. Согласно археологическим данным, в начале VII в. город действительно подвергся разграблению (Katic L. Vjerodostojnost Tome Arci dakone i posljedni dani Solina // VAHD. 1952. Knj. 53). По данным Константина, это событие произошло до воцарения Ираклия в 610 г. Однако большинство исследователей относит падение Салоны к 612-615 гг., опираясь на датировку последнего христианского надгробия городского некрополя (см., например: Wilkes J. J. Dalmatia. L., 1969. Р. 437; Klaic N. Povijest Hrvata. S. 132). Ряд югославских ученых предлагает ныне более позднюю дату, поскольку при раскопках Салоны обнаружены византийские монеты 624/5 и 630/1 гг. (Marovic J. Reflexions about the year of the destruction of Salona // VAHD. 1984. Knj. 77. S. 293-314; ср.: Jaksic N. Constantine Porphyrogenitus. S. 315-326). В литературе высказана гипотеза, что река, упоминаемая в рассказе, не Дунай (поскольку авары и славяне перешли Дунай уже в конце VI в.), а Цетина, протекающая в нескольких километрах к юго-востоку от Салоны (Новаковиh Р. Нека запажања. С. 1-17; см. также коммент. 1 к гл. 30). Намечены и возможные пути передвижения войск от Цетины к Салоне — через укрепления Асиниум (Синь) и Тилуриум (Триль) (Jaksic N. Constantine Porphyrogenitus. S. 322-325).
496
Об этих крепостях см. коммент. 3, 4, 27, 49, 53 к гл. 29.
497
Ираклий — византийский император (610-641).
498
См. подробнее гл. 31 и 32.
499
Лакуна. Предполагают, что фраза завершалась словами "были подвластны императору ромеев" (см.: DAI. II. Р. 103; ВИИНJ. С. 14. Бел. 20). Ср. аналогичные сообщения в гл. 31.11-12 и 32.22-23, 26-27 и далее. О перечисленных славянских племенах см. гл. 30-36.
500
Все последующее повествование о взаимоотношениях Византии с западнобалканскими народами и о борьбе империи с арабами тенденциозно. Константин стремится возвеличить основателя Македонской династии Василия I (867-886), скомпрометировав его предшественников из Аморейской династии, в особенности Михаила II Травла (820-829). Действительно, в его правление вследствие арабского наступления и восстания Фомы Славянина (820-823) империя оказалась в тяжелом положении. Тем не менее обвинение Михаила II в потере контроля над далматинскими городами необоснованно. Уже в VII-VIII вв., когда главной заботой правителей Византии была защита ее важнейших центров от внешних врагов, города периферийной Далмации обладали значительной политической автономией.
501
Византия до середины IX в. не предпринимала систематических акций против славянских племен на восточном берегу Адриатики. Эти земли принадлежали Византии лишь номинально (Ферлуга J. Византиjа); следовательно, заявление Константина о восстании местных славянских племен тенденциозно и приведено с той же целью компрометации Аморейской династии. Хорватский князь в то время находился в вассальной зависимости от франкского императора. Однако далматинские города оставались фактически независимыми от Византии отнюдь не до самого воцарения Василия I. В первой половине IX в. здесь была создана подвластная империи архонтия (см.: Ферлуга Я. Архонтат Далмации // ВВ. 1957. Т. 12), а вскоре после 870 г. она была преобразована в фему (Ферлуга J. Византиска управа у Далмащде. Београд, 1957. С. 38-86; Ferluga J. L'amministrazione. Р. 186).
502
Об архонтах см. коммент. 10 к гл. 8 и коммент. 10 к гл. 9. Славянские вожди и правители обозначались в византийской официальной титулатуре как архонты и до, и после их подчинения империи (ср.: Koder J. Zu den Archontes). Опираясь на этот пассаж, Й. Кодер утверждает, что архонтов для славян назначала лишь империя. Выводу Кодера противоречат, на наш взгляд, данные глав 30.77.90; 33.9; 34.5; 36.6 об архонтах сербских племен, под предводительством которых те вступили в контакт с императором Ираклием. Независимым от кого-либо (в том числе от Византии) архонтам захлумов и тервуниотов платили дань сами подвластные империи города Далмации (гл. 30. 140-142). Даже если согласиться с Кодером, что титул архонта мог жаловать лишь император, это не означает отсутствия у славян каких бы то ни было вождей (некоторые из них нам известны поименно начиная с VI в.). Ср.: Ferluga J. Archon. Р. 258. О некорректности высокомерного заявления Константина об отсутствии архонтов у славян см.: Иванова О. В., Литаврин Г. Г. Славяне и Византия. С. 87.
503
Здесь: старейшины рода или племени (ср.: Грачев В. П. Сербская государственность. С. 199-208). Ср. коммент. 47 к гл. 32.
504
О Славиниях см. коммент. 21 к гл. 9.
505
О крещении хорватских и сербских племен и отражении этого события в сочинении Константина см. гл. 30-32.
506
Возможно, Константин имеет в виду возведение в 878 г. на хорватский престол византийского ставленника Здеслава "из рода Трпимира" (Iohan. Chron. Р. 125), т.е. из правящего в Хорватии рода, права которого были таким образом признаны Византией.
507
Неретвляне, или паганы (аренданы), жили в прилегающей к Адриатическому морю области между реками Неретва и Цетина. На длительное сохранение у них языческого культа указывают следы славянской мифологической топонимии в районе южнее Сплита (см.: Skok Р. Kako bizantiski pisc i pisu slovenska mjesna i licna imena // Starohrvatska prosvjeta. 1927. Sv. 1. S. 68).
508
Попытка