Реакция со стороны Великобритании последовала незамедлительно — в мае 1935 г. в деловой прессе Великобритании прозвучал следующий мотив: «Без Англии в качестве платежного учреждения и без возможности продлить сроки кредитов Германия не смогла бы осуществить свои планы… Снова и снова Германия отказывается от своих обязательств, публичных и частных, но она продолжала покупать шерсть, хлопок, никель, каучук, нефть, пока ее потребности не были удовлетворены, а финансирование закупок проводилось прямо или косвенно через Лондон». Проще говоря, Берлину откровенно погрозили пальцем — мол, не дури, коричневая собака, коли столько имеешь от нас! Более того. Зафиксированный британской разведкой диалог между Шахтом и Канделаки произошел на фоне только что состоявшегося — 2 мая 1935 г. — подписания договора о взаимопомощи с Францией. В сочетании с пролонгированным два года назад советско-германским договором о нейтралитете и ненападении сложившаяся ситуация не могла не вызвать у Лондона подозрений в том, что происходит некая реанимация событий почти полуторадесятилетней давности. Рапалльскому договору 1922 г. предшествовало, к слову сказать, франко-германское Висбаденское соглашение, подписанное в октябре 1921 г. Тогда по факту все выглядело как создание некой не подконтрольной Великобритании геополитической конструкции, не укладывавшейся в рамки британских интересов. Тогда Ратенау из-за этого убили, а Ленина на редкость своевременно» хватила кондрашка. Аналогичная ситуация создалась и в мае 1935 г. — Великобритания всерьез заподозрила то же самое. Тем более что развитие этой ситуации дополнялось еще и подписанием сопряженного с франко-советским договором советско-чехословацкого договора от 16 мая 1935 г. Тут уж всякое лыко было в строку. Великобритания всерьез стала подозревать конструирование некоего трансъевропейского геополитического альянса с участием ведущих стран Западной, Центральной и Восточной Европы, в котором Великобритания уже не сможет играть привычной для нее роли суперарбитра в европейских делах.
В этот же момент подсуетился и Гитлер. 21 мая 1935 г. фюрер произнес свою пресловуто знаменитую речь о миролюбии, в которой предложил всем странам заключить с нацистской Германией договоры о ненападении. В той конкретной ситуации это могло способствовать только укреплению британских подозрений о том, что речь действительно идет о конструировании некоего трансъевропейского геополитического альянса с участием стран Западной, Центральной и Восточной Европы, в котором Великобритания не сможет играть привычной для нее роли суперарбитра в европейских делах. Как само собой разумеющееся, из подобных подозрений вытекал вывод о бесперспективности ее потуг по устроению Второй мировой войны! В результате и без того, в представлении Лондона, якобы небеспочвенные слухи о какой-то тайной миссии Канделаки сами собой стали приобретать некое якобы убеждающее-зловещее значение. Ну, а дальше произошло то, что и должно было произойти — при содействии британской разведки и дипломатии по всей Европе покатился тайфун различных домыслов, слухов, сплетен, догадок и т. п., которыми до беспредела были забиты все информационные каналы разведок и посольств. Короче говоря, все получилось прямо по Шекспиру: «Развесьте уши. К вам пришла Молва. А кто из вас не ловит жадно слухов?..»
Вот так родился и зажил собственной жизнью совершенно беспочвенный миф о некой тайной миссии Канделаки, на базе которого слепить миф о некоем тайном сговоре, при его же содействии, между Сталиным и Гитлером оказалось проще пареной репы. Британская разведка невероятный мастак на подобные штучки. А тогда она совместно с британским МИДом вовсю психовала, пытаясь предотвратить нормализацию советско-германских торгово-экономических отношений.
2. Необходимо пожертвовать какими-то территориями ради облегчения достижения соглашения с гитлеровской Германией и тем самым якобы предотвратить фашистскую агрессию на западном азимуте! Проще говоря, кинуть коричневому шакалу кость, которой он мог бы, по мнению лондонских «мудрецов», удовлетвориться.
3. Главное — безальтернативно исключить Советский Союз как предотвращающий «вступление Германии в войну» важнейший фактор не только европейского, но и мирового значения, но при этом обеспечить нацистской Германии возможность быстро достичь необходимого уровня военной и военно-экономической готовности для немедленного развязывания войны на восточном азимуте, для чего вывести его на ближайший во второй половине 30-х гг. к советским границам и удобный для нападения на СССР плацдарм!
Проще говоря, суть сводилась к тому, чтобы попросту подставить СССР под удар нацистской Германии, а самим остаться в стороне.
Глава 3. О НЕБО, ТЫ ДУШИ НЕ ЧАЕШЬ В ПОДЛЕЦАХ!
Однако подставить было невозможно. «Частокол» договоров о нейтралитете и ненападении, которыми Сталин огородил Советский Союз по периметру, особенно западных, границ, в сочетании с «частоколом» симметричных двусторонних и многосторонних договоров других европейских государств, в том числе и граничивших с ним, не позволяли даже на шаг приблизиться к советским границам.
В этом смысле очень характерно поведение предвоенной Польши. «Органически» сочетавшиеся в менталитете высшего польского руководства того времени зоологическая германофобия и круто замешанная на зверином антисоветизме такая же зоологическая русофобия, как это ни парадоксально, играли исключительно положительную роль. Особенно когда этих двух предвоенных шакалов Европы связал пакт о ненападении от 1934 г., поскольку он наложился на советско-польский пакт о ненападении от 1932 г., продленный в 1935 г. еще на три года, то есть до 1938 г. включительно. Именно благодаря совокупности этих обстоятельств Польша парадоксальным образом являла собой очень серьезный буфер, реально препятствовавший продвижению гитлеровской агрессии к западным границам Советского Союза.
Колоссальную роль в этом играла и трусливо-двойственная позиция Франции. Центральным объектом агрессивного реваншизма Гитлера была донельзя унизившая Германию по итогам Первой мировой войны Франция. И первым, кто особенно сильно вздрогнул в Европе после привода к власти Гитлера, была именно Франция. Но, сильно вздрогнув, Франция пошла по проторенной исторической дорожке — использования «русской карты» в диалоге с Германией. Всего через год после привода Гитлера к власти, весной 1934 г., на стол Сталина легла агентурная информация от источника, близкого к Министерству иностранных дел Франции. В ней говорилось, что «задачей Барту (министр иностранных дел Франции. — А. М.) является в настоящее время создание своего рода континентального блока держав из Франции, Бельгии, СССР, Малой Антанты[369], возможно, Болгарии, стоящих на французской точке зрения»[370]. В этой информации в первую очередь важно следующее — намерение Барту сконструировать новый континентальный блок при участии СССР, что являлось ключевым звеном в его замысле.
Импульс к сплачиванию против угрозы нацизма охватил многих в Европе. Даже в том же британском Министерстве иностранных дел у многих здравомыслящих сотрудников реакция на привод Гитлера к власти была не только крайне негативной, но и даже выходящей за рамки как дипломатического этикета, так и традиционной британской сдержанности. Британский делегат на женевских переговорах по разоружению весной 1933 г. — А. С. Темперли, — не выбирая выражений, заявил: «За границей снова завелся бешеный пес. И мы должны решительно сплотиться, чтобы или безоговорочно уничтожить его, или добиться, по крайней мере, его изоляции, пока болезнь не будет вылечена»[371].
Все верно. Одни разводят за границей «бешеных псов», другие пытаются сплотиться ради того, чтобы безоговорочно их уничтожить, ну, а третьи, как свидетельствует вся история, мешают вторым, но поощряют первых. Вот так человечество и живет тысячелетиями — «героически» преодолевая последствия селекции бешеных псов».
Однако лишь частично хорошая идея мгновенно взбесила Великобританию. Ну не терпит эта сволочь — PERFIDIOUS ALBION — никаких континентальных блоков в Европе, исключающих даже тень намека на какое бы то ни было участие Великобритании. Хоть тресни, но не терпит. Даже сейчас, когда Великобритания превратилась всего лишь в послушного «пуделя» США. Взбесила еще и потому, что не для того Великобритания приложила столь много усилий для привода Гитлера к власти, чтобы какая-то там Франция, тем более в союзе с СССР и другими государствами, создала континентальный блок против Германии. И даже не столько против Германии во главе с «бешеным псом», сколько против планов англосаксонского Запада по установлению контроля над Восточной Европой. По непреклонным убеждениям верхушки британской правящей элиты, выразителем взглядов которой был легендарный британский геополитик Маккиндер: «Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом, господствует над Мировым Островом; кто правит Мировым Островом, господствует над миром».