Один из его союзников, тот самый, что в свое время увез Эдвина из дома Тамиры, беззлобно хохотнул. Но, заметив, что на него устремились не слишком довольные взгляды как потенциальной невесты, так и потенциального жениха, поспешно отвел глаза и сосредоточился на связывании еще не пришедшего в себя стражника.
— Я же хотела как лучше! — взвилась Тамира.
Она говорила полушепотом, чтобы их диалог не становился достоянием всех присутствующих в тоннеле. Стоит ли уточнять, что друзья Эдвина, немного поднапрягшись, все равно слышали каждое слово.
— Понимаю, — не стал возражать Эдвин. — Но ведь и ты должна понимать, что теперь, с такой контузией, за меня замуж никто не пойдет. Мало ли чего от меня теперь можно ожидать. Так что придется тебе это как-то компенсировать…
— То есть это предложение руки и сердца? — прямо спросила травница.
— Оно самое, — подтвердил Эдвин.
Девушка закатила глаза.
— Нет, я, конечно, всегда знала, что отличаюсь от нормальных людей, — вздохнула она, якобы разговаривая сама с собой. — И вот оно, подтверждение. Мне даже предложение делают, как никому другому! Кругом — трупы и лужи крови, стоим в забытом богами месте, и кандидат в женихи — человек, который, вполне вероятно, всего несколько часов назад получил сотрясение мозга!
— Ромааантика! — восторженно выдохнул приятель Эдвина.
Процесс связывания уже был завершен, и теперь мужчина стоял, привалившись плечом к стене, и с нескрываемым любопытством прислушивался к разговору.
— Соглашайтесь! — поддержал его второй соратник.
Поглядев на них, как хозяйка огорода — на шкодливых мальчишек, попытавшихся перелезть через забор, Тамира вновь сосредоточила внимание на Эдвине. Тот стоял неподвижно, вопросительно изогнув брови.
Травница поджала губы.
— Имей в виду: никаких пышных церемоний, — категорично заявила она. — И еще: я не хочу жить в большом городе.
Этот ответ был встречен таким громом аплодисментов, какого уж точно никогда не знал древний подгорный тоннель.
— Могу пообещать, что в ближайшее время больших городов не будет, — вмешался в разговор обнимающий меня за плечи Сэнд. — Мне понадобится во главе Оплота верный человек из местных. Темный, знакомый со здешним бытом и на которого я смогу положиться. Угадайте, кто это будет?
Глава 20
В Иллойю мы возвратились при помощи портала. Однако, поскольку этот вид светлой магии по-прежнему блокировался на территории Оплота (разобраться в принципе работы блокировки и отменить ее ученым пока не удалось), до Грани пришлось добираться обычным путем.
Грань снова работала, выпуская светлых на родину, но не позволяя им пройти в Оплот. Открывали ее лишь на два часа в сутки, в строго определенное время. Сочли, что это придаст населению чувство безопасности. К слову сказать, обстановка в стране была нервной, но напряжение порождал не страх. К счастью, светлая армия прошла по Оплоту спокойно, не трогая мирное население и, уж конечно, не сжигая деревни. Генерал Дер оказался профессионалом и выполнил свое обещание. Разделавшись с пограничным отрядом, солдаты в знак мирных намерений убрали мечи в ножны и ровным строем прошествовали к городу. Меж тем сопровождавшие армию герольды оповещали население о том, что цель светлых — не убивать жителей Оплота, а освободить заключенных и открыть границу. Насколько люди поверили, сказать трудно. Но светлые подкрепили свои слова делом, а когда все было кончено, я, невзирая на бессонную ночь и утомление, вышла на площадь. Народу собралось много: несмотря на естественные опасения, все хотели знать, что ждет Оплот дальше. И я стала объяснять, в меру своего собственного понимания. К счастью, с армией пришли люди, обладавшие способностью магически усиливать голос. В противном случае я вряд ли бы справилась.
Освобождение заключенных действительно стало одной из первых задач после взятия Замка Надежды. Занимался этим в основном Эдвин со своими товарищами. Но я, конечно же, удостоверилась в том, что все мои знакомые, и в первую очередь — старушка Клэр, вышли на волю и не успели серьезно пострадать. Старушка Клэр оказалась бодрее многих молодых. С разрешения мужа я пообещала ей дом в хорошей настрийской деревне, формально — в качестве награды за оказанную государству помощь.
Да, напряжение ощущалось в атмосфере Оплота, но причиной, как я упоминала ранее, был не страх. Скорее люди осознавали, что старой жизни пришел конец, и пытались разобраться, что принесет новая. В Настрию отправлялись пока далеко не все, и тем не менее, подъехав к Грани, мы обнаружили там длинную очередь.
В Оплоте нам с Сэндом пришлось провести несколько дней. Дел было слишком много, и некоторые следовало уладить прежде, чем оставлять Эдвина один на один с многочисленными сложностями, неизбежными при нынешних изменениях. В частности, была решена судьба Луиса Пятого. Убивать короля действительно никто не собирался: такая казнь имела бы лишь негативные последствия, да и не было в ней ни малейшей необходимости. Вместо этого Луису выделили в Настрии небольшую территорию, сопоставимую по размерам с Темным Оплотом, поселили в замке и оставили править. При этом, однако, не забыли прислать ему помощников, которые должны были удостовериться, что данное правление не скажется пагубно на вверенной бывшему королю земле. Такое решение придавало уверенности населению Оплота. Выходило, что после объединения с Настрией Луиса не казнили и даже не то чтобы свергли, скорее, просто перевели на другой участок.
Военнопленных по большей части отпустили. В том числе и Кеннингтона. Несмотря на то что он занимал место в самой верхушке правительства Оплота, а также участвовал в нашем похищении, после последнего поступка военного советника его было решено не заключать в тюрьму. Роберта выпустили и предоставили ему свободу действий, хотя, понимая, что человек его уровня может представлять опасность, продолжили потихоньку за ним присматривать. С другой стороны, помнили и о том, что профессионал, обладающий его знаниями и талантами, может принести немалую пользу. Однако предпочитали подождать с конкретными предложениями до тех пор, пока не удастся убедиться в его благонадежности.
А вот Дик доказать свою благонадежность уже успел и в скором времени отлично устроился в Настрии. Все обвинения в разбое с него и его ребят были сняты.
Когда портал перенес нас с Сэндом непосредственно в его дворец, в устланный узким темно-синим ковром коридор второго этажа, внутри что-то защемило. Словно между сердцем и горлом протянулась и надрывно задрожала тонкая струна. Стал ли этот дворец для меня домом? Наверное, еще нет. Но и чужим он тоже уже не был.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});