Читать интересную книгу "Смерть империи - Джек Мэтлок"

Москва это предложение игнорировала и на следующий день, 19 апреля, начала ограничивать поставки нефти и природного газа в Литву, Подача сырой нефти по трубопроводу к нефтеперерабатывающему заводу в Литве прекратилась на следующее утро, и поставки газа были урезаны на 85 процентов. Хотя меры эти и породили панику: по всей Литве на заправочных станциях лихорадочно скупался бензин, — они в то же время обратили внимание на трудность, испытываемую Москвой при попытках наказать Литву экономическими санкциями. Нефтеперерабатывающий завод в Литве обслуживал и другие республики, а фактически все поставки в российскую Калининградскую область (часть бывшей Восточной Пруссии, отобранная у Германии после второй мировой войны) шли через литовскую территорию. Атомная электростанция в Литве снабжала электроэнергией районы Латвии, Белоруссии и самой России. Никак нельзя было лишить Литву энергии, не заставив страдать при этом другие территории.

Тем не менее, частичный экономический бойкот продолжался не одну неделю и вызвал значительные неудобства и еще большую нервозность в Литве. Добавила напряженности и Советская Армия, усилив воинскую деятельность, увеличив число «учений» и прохождений войск через крупные города. Литовский парламент покончил с призывом на военную службу, но то был один из законов, которые Москва сочла недействительными, и министерство обороны разъяснило, что намерено провести весенний призыв по всей стране. Оно уже объявило о строгих мерах по задержанию литовских «дезертиров» из Советской Армии, солдат, покинувших части и вернувшихся домой после того, как Литва провозгласила независимость.

Кроме того, Москва стала отдавать распоряжения о захвате зданий: подобная практика в конечном счете привела бы к кровопролитию. Незадолго до того, как прозвучала угроза экономической блокады, войска ОМОН захватили здание, где хранились архивы Коммунистической партии Литвы, очевидно, для того, чтобы они не попали в руки отколовшейся литовской партии.

Эстония и Латвия выбирают независимость

Попытки запугать литовцев преследовали также цель отвратить остальных прибалтов от движения к независимости, однако они возымели обратный эффект — что предвидел бы любой, кому знаком прибалтийский склад натуры. Хотя эстонские и латвийские лидеры повременили с провозглашением немедленной независимости, они продвигались к этой цели с несомненной решимостью.

Нажим со стороны Москвы стимулировал развитие сотрудничества в прибалтийском регионе. Незадолго до применения к Литве экономических санкций три прибалтийских правительства подписали соглашение об экономическом сотрудничестве, нацеленное на создание объединенного прибалтийского рынка. В Риге будет учрежден Совет прибалтийского сотрудничества для координации работы по региональному инвестиционному банку, маркетинговой ассоциации и другим учреждениям. Между тем, подлинное сотрудничество не могло наладиться до тех пор, пока республиканские лидеры не вырвут у Москвы контроль за экономикой своих стран, В 1989 году Верховный Совет СССР принял закон, предоставивший с 1 января 1990 года прибалтийским республикам «экономическую автономию», но весной стало ясно, что на деле ничего не изменилось. Московские министерства по–прежнему считали промышленные предприятия в республиках своей собственностью и препятствовали любым попыткам местных властей взять их под свой контроль. Подобное положение лишь усилило нежелание прибалтов верить на слово обещаниям Горбачева.

Еще больше оснований для скептицизма дал закон об отделении, принятый наконец–то Верховным Советом СССР и подписанный президентом Горбачевым 3 апреля. Теоретически позволяя союзной республике выйти из состава СССР, закон предписывал процедуру столь сложную и столь полную «уловок», что следовать ему практически было невозможно. Референдум, требовавший большинства в две трети голосов, являлся лишь началом процесса переговоров, который на разных стадиях подлежал утверждению президентом СССР, Верховным Советом и Съездом народных депутатов. Съезд народных депутатов СССР определял переходный период, который мог длиться до пяти лети завершиться только по постановлению Съезда. В течение этого периода законы СССР имели приоритет над законами республики.

Не вызывало сомнений, что обещание нового закона воспользоваться конституционным правом на отделение было таким же лицемерным, каким было положение Конституции в сталинские времена. Я понимал, отчего прибалтийские лидеры отказались следовать этому закону.

————

К маю стало казаться, что отношения между Москвой и прибалтийскими парламентами застыли в мертвой точке. Горбачев продолжал отказываться от любых переговоров о независимости, не удовлетворявших требованиям закона об отделении, а лидеры всех трех прибалтийских государств отказы вались отменить сделанные ими декларации. Давление на Литву и в слегка меньшей степени на Эстонию и Латвию нарастало, но это давление не переходило грань прямого насилия.

Даже экономические санкции были далеко не всеобъемлющими. Породив кое–какое расстройство и сильное раздражение, они оказались недостаточными, чтобы вызвать жестокие страдания. Воинственные угрозы военных и полиции звучали зловеще, но не привели к кровопролитию. Горбачев, похоже, нагнетал давление в качестве средства потрафить сторонникам жестких мер, настаивавшим, чтобы он предпринял что–нибудь для приведения прибалтов к порядку. Между тем, и ему хотелось «преподать прибалтам урок» их полной и безусловной экономической зависимости от СССР. Какова бы ни была польза от первой из этих причин (а не исключено, что суровый тон и решительные указы на деле предотвращали попытки сместить Горбачева), вторая из них была обречена на провал. Экономического нажима было недостаточно, чтобы поставить прибалтов на колени, зато он был достаточно болезненным, чтобы укрепить их решимость стать независимыми. Исходное положение, избранное Горбачевым и его советниками, решившими, что давление принудит прибалтов к повиновению, дало отклонение от намеченного курса на 180 градусов.

Организация президентства

Отгораживаясь от требований прибалтов о независимости, Горбачев в то же время взялся за организацию президентской власти. Конституционная поправка, проведенная им через Совет народных депутатов, позволяла создать два консультативных органа: Совет Федерации, состоящий из руководителей парламентов союзных республик, и назначаемый Президентский Совет. Обязанности и властные полномочия этих органов были далеко не ясны. Выходило так, будто президент оказывался волен принимать или игнорировать их рекомендации по собственному усмотрению. Между тем, оба органа предусматривались для придания видимости коллегиальности процессу принятия решений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});