просвистело совсем рядом с плечом, и встряло в землю. Торок потянул топор назад обеими руками, и в этот момент стремительное тело гекона взметнулось вверх. Ноги скрестились в воздухе и обхватили шею воина. Ал крутнулся, и огромная туша полетела через него, врезаясь головой в землю. Гекон отчетливо слышал хруст позвонков, но для верности не разжимал ноги. На поляне слышно было только потрескивание пламени в кострах. Молодой вождь неподвижно лежал в смертельной хватке ног. Все… нет сердцебиения. Ал молча встал, гремя цепью.
– Х-х-а-а!!! Саккх умеет шутить! Одним прыжком! Х-х-а-а! Дарат сдох, как поганый бабат!
– О-о-х-р-р! – грянули глотки уварровых воинов. Тороки Дарата, потупив взор, снимали с шеи амулеты в уплату долга.
– Саккх, ты сегодня хорошо шутил для Уварра. Шути так и дальше для Уварра, и Уварр будет добр к тебе! Дайте ему мяса!
Ала потащили в клетку. Сразу четверо воинов-тороков держали цепь, а еще шестеро сопровождали их с оружием наизготовку. Цепь продели сквозь прутья клетки, и затянули его внутрь. В ту ночь он впервые получил мясо, и старался не думать, откуда тороки берут его, не выходя на охоту. Съев все без остатка, он лег на дно клетки и запустил программу восстановления. В темноте истошно вопил знакомый голос.
* * *
На пятнадцатый день вдали показался невысокий горный хребет. Из разговоров охраны следовало, что это – граница Диких Земель. Дальше начинались владения тороков. Ал теперь каждый день получал мясо, моля богов, чтобы оно не было плотью кого-то из его друзей. Он быстро восстанавливал силу и набирал запас. Его руки до сих пор были намертво связаны за спиной, так что тороки просто втыкали кость с мясом в щель между прутьями клетки, и Ал обгладывал эту кость. Если же у охранников было настроение повеселиться, то они бросали его на пол клетки, и смотрели, как «грязный саккх» пытается откусить кусок от ускользающей еды. Практически каждый день Уварр устраивал бой между пленником и одним из воинов. Теперь не насмерть, а только для развлечения. Тороку полагалось иметь только гладкую дубинку, а гекону – вообще ничего. Руки ему тоже не развязывали, лишь отпускали цепь, чтобы он мог двигаться по полю битвы. Ал знал самые смертоносные приемы, и потому даже одними ногами мог драться очень эффективно. Поэтому, каждый вечер один из воинов отправлялся на лечение, а один раз гекону удалось переломать противнику обе ноги, и того добили его же соплеменники. Уварра эти бои неизменно приводили в прекрасное настроение, и гекон каждый раз получал дополнительную порцию мяса, от чего становился еще сильнее и проворнее. Но победить свои путы все так же не мог. Время от времени к его клетке подходил черный маг, шептал что-то, и веревка, которую Ал тер накануне с таким старанием, снова восстанавливалась, да еще и больно впивалась в плоть, наказывая за попытку освободиться.
Количество пленников явно уменьшилось, и Ал отгонял от себя мысли о приятелях-элива. Надара вытащили из своей клетки уже на четвертый день, решив, что он достаточно окреп. Энол страдал в руках хола, подвергаемый непонятным обрядам каждую ночь, а об Илате не было известно вообще ничего.
Торокский отряд постепенно пополнялся новыми воинами. Иногда с ними приходили и пленники, которых привязывали к остальным. Горы приближались.
Еще через три дня изрядно разросшийся караван вышел на террасу между скалами, усыпанную серыми валунами, и там встретился с еще большим обозом, который стоял лагерем, видимо, поджидая их. Лагерь, был весьма значительного размера, и хорошо устроился на ровной площадке рядом с небольшим водопадом. В центре его стоял просторный шатер вождя – пожилого, но очень сильного и крепкого торока по имени Кхур-Дар – главы одного из крупнейших кланов и нынешней правой руки самого Роррага. С ним были не только воины, но и женщины-тороки (то есть ска), дети, рабы, а еще целая куча гобов, которые бегали на кривых ножках между повозками. Увидев клетку с пленником на цепи, мелкие уродцы сгрудились вокруг, хохотали, тыкали в него пальцем и кривлялись – до того момента, как один из охранников рассказал им про участь Гока. Тогда гобы, вереща от страха, убежали подальше от страшного саккха. Потом пришли торокские дети, кричали, насмехались, и пробовали кидать в него камешками. Уварр рявкнул на них и запретил портить свою потешную игрушку. Ближе к вечеру поглазеть на него пришли и ска. Они перешептывались, показывая на его промежность друг дружке, но потом кидали сквозь прутья кусочки разной еды и смеялись, глядя на то, как он подбирает их с пола зубами.
Вечером в кочевом дворце вождя устроили званый ужин. Рабы приготовили богатое угощение, расстелили мягкие шкуры, разожгли жаровни, которые бросали на стены танцующие пятна оранжевого света. На вечерний пир пригласили Уварра и еще пару предводителей кланов, был там и маг хола. Повозку с Алом подтащили поближе к шатру, чтобы Уварр мог повеселить публику чуть позже, так что гекон мог видеть тени пирующих на ткани шатра и слышать их разговоры.
– Уварр! Что за урода ты возишь в клетке?
– Это мой трофей. И подарок Роррагу.
– Уварр! Этот саккх мой, – прошипел ледяной голос.
– Убедишь в этом Роррага! Ха!
Злобное шипение и бормотание хола.
– Увар! – голос Кхур-Дара дрожит от злости. – Это не поясняет, зачем ты поставил его клетку за шатром.
– Хочу повеселить всех вас. И тебя, славный Кхур-Дар. Этот саккх умеет развеселить.
– Не до веселья нам сейчас. Ты знаешь, зачем Рорраг собирает все кланы? Ты знаешь, зачем я здесь?
– Рорраг приказал – мы идем.
– Ох-хо…. Вы, молодые, стали совсем глупыми! Вырождаетесь. Как и все вокруг! Вот это – причина, по которой мы здесь. А теперь ты, и все вы, слушайте меня внимательно. Наша земля умирает. Поля не дают урожаев, хоть мы и наказываем рабов. Мы вынуждены пускать их на мясо. А новых брать не от куда! Наши походы за стену мира не приносят добычи. За последний год из трех проходов только из одного мы смогли получить хоть что-то полезное. Те миры пусты и разграблены предыдущими поколениями наших воинов. А вадары создали такое колдовство, которое мы не можем одолеть. В прошлом году Харабир повел туда войско в три сотни клыков, а вернулось трое, истекших кровью от укусов их огненных ос.
– Прости, что перебиваю, вождь, – прошептал тихий голос, – но этот бледный саккх тоже ходил туда. И вышел оттуда…
– Не время говорить об этом! Сакха отправьте в загон к остальным пленникам. Повозки пригодятся нам