Читать интересную книгу История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

В Прибалтике органы НКВД, уже начиная с июня 1940 г., подвергли разного рода репрессиям около 700 тыс. жителей. Многие политически деятельные лица, в том числе из русских эмигрантов, были арестованы, некоторые расстреляны. На спецпоселение в дальние районы СССР отправлялись целые семьи с детьми. До конца 1940 г. было арестовано, а затем убито, заключено в тюрьму или сослано в Сибирь все политическое, интеллектуальное и хозяйственное руководство балтийских государств. Среди первых были сосланы президенты Эстонии и Латвии К. Пятс и К. Улманис. Литовский президент А. Сметона бежал в Германию. Арестам и заключению в лагеря тут же была подвергнута национальная и русская интеллигенция, многие священнослужители, предприниматели, офицеры армии и полиции, учителя. При отступлении советских войск из Прибалтики в июне 1941 г. большинство арестованных, еще не вывезенных на Восток, были «ликвидированы» энкавэдистами без предъявления каких-либо формальных обвинений.

14 июня 1941 г. в рамках подготовки к нападению на Германию, Сталин приказал провести арест и депортацию в Сибирь десятков тысяч «неблагонадежных» лиц во всех присоединенных в 1939–1940 гг. областях, в том числе и местных коммунистов. Начались массовые ссылки. В это время из одной Прибалтики были сосланы не менее 43 тыс. человек. Мужчины, как правило, попали в лагеря, где большая часть погибла, женщин с детьми и стариков сослали в гиблые места Сибири на вечное поселение, для очень многих закончившееся уже через несколько месяцев мучительной смертью от голода, холода и болезней. Почти никому не были предъявлены обвинения.

Свидетельство очевидца

Замечательная русская поэтесса Мария Владимировна Карамзина (19 января 1900 – 17 мая 1942), талант которой высоко ценили лучшие русские поэты той поры – Иван Бунин и Владислав Ходасевич, жила с мужем, бывшим офицером Императорской армии, участником Великой войны и Белой борьбы Василием Александровичем Карамзиным в Кивиыли в северо-восточной Эстонии. Как и многие другие русские семьи Прибалтики, Карамзины сохраняли тот строй культурной повседневности, который был начисто растоптан в СССР. Зарисовки этой жизни Мария Карамзина оставила в своих стихах:

Венцом уложенные косы,

Под ними легких дум игра…

Люблю дымок от папиросы,

У желтой лампы вечера.

Над старой книгой иль картинойПробора узкого наклон —И дружбу умную с мужчиной,Который не в меня влюблен.

После оккупации Эстонии СССР, штабс-ротмистр Василий Карамзин был арестован НКВД 21 марта 1941 г. и расстрелян 30 июня во дворе тюрьмы НКВД в Таллине. Мария Владимировна была принудительно выслана 14 июня с двумя сыновьями 11 и 8 лет в Сибирь, в бескрайние Васюганские болота. Через 11 месяцев она скончалась от лишений в Новом Васюгане. Детей взяли в детский дом. Они выжили.

В стихах, написанных еще в октябре 1939 г., Мария Карамзина предрекла свою страшную судьбу:

С белого неба белые мухи —На черную влажную землю.Плетутся, к земле пригнувшись, старухи,Молчат и, как будто, дремлют.

Станцию, рельсы снегом заносит,Красную стенку вагона…Никто никого ни о чем не спросит,Никому не нужно поклона.

Впереди пустое мутное поле,Черные мотаются прутья.Сто шагов нам осталось, не боле,До последнего перепутья.

Мария Карамзина. Ковчег. Таллин, 2008. С. 33;69.

В условиях тотального террора люди скрывались в лесах, объединялись в небольшие вооруженные группы «лесных братьев», оказывали вооруженное сопротивление. Дальнейшие репрессии прервала начавшаяся война.

Свидетельство очевидца

Историк Георгий Федоров, служивший в то время рядовым в войсках НКВД в Литве, пишет: «И крестьяне и ксендзы являлись носителями человеческого достоинства, независимости, духовности и именно поэтому не устраивали новую власть… Если в Восточной Литве выселение хуторян шло сравнительно спокойно, то в Западной Литве на силу ответили силой… И вот этих-то, кто на силу ответил силой, энкавэдэшники очень боялись».

Заняв летом 1941 г. Прибалтику, немцы обнаружили длинные списки тех, кого НКВД еще предполагал депортировать; так что немецкой оккупации многие противники советской власти были обязаны своей жизнью. И участие прибалтийцев в германских вооруженных силах, и сохранившаяся в Прибалтике неприязнь к русским – следствие насильственной советизации и этих репрессий.

Оставшиеся за границей дипломаты балтийских государств призывали мировое сообщество не признавать насильственное присоединение Прибалтики к СССР. Западные страны сочувственно отнеслись к призыву. Аннексию Литвы, Латвии и Эстонии они не признали.

Литература:

Прибалтика и геополитика. 1935–1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации. М.: Рипол Классик, 2009.

Е. Зубкова. Прибалтика и Кремль. М.: РОССПЭН, 2008.

4.1.4. «Зимняя война» 30 ноября 1939 г. – 13 марта 1940 г.

К 1939 г. Финляндия ориентировалась преимущественно на Швецию и Великобританию, поддерживая тесные экономические связи с США. 20 сентября 1939 г. Хельсинки подтвердил нейтралитет на конференции стран Северной Европы.

Советско-финляндский пакт о ненападении 1934 г. предусматривал исключительно мирное разрешение конфликтов. Но еще в июне 1939 г. Сталин поручил разработать план нападения на Финляндию силами Ленинградского военного округа (ЛенВО), с сентября на границе сосредотачивались войска. Для обострения отношений использовался сталинский тезис о мнимой угрозе Ленинграду. На Карельском перешейке граница – бывшая внутренняя граница Выборгской и Санкт-Петербургской губерний – проходила в 32 километрах от города. Политбюро указывало на «возможность артобстрела Ленинграда» или на вероятность «использования Финляндии третьей страной». Но финны не имели ни дальнобойной артиллерии, ни желания обстреливать Ленинград. Даже в 1941–1944 гг., когда Финляндия воевала на стороне Германии, пассивно участвуя в блокаде города, финское военно-политическое руководство отказалось от обстрелов, налетов и наступательных действий с Карельского перешейка против Ленинграда.

Переговоры 12 октября – 13 ноября зашли в тупик. Финны согласились передать СССР 5 из 6 требуемых островов и сместить границу вглубь перешейка на 15 километров. Но разоружить «линию Маннергейма» – систему оборонительных укреплений на Карельском перешейке, защищавшую Хельсинки и промышленные районы Южной Финляндии – и разместить на Ханко базу, нарушив принцип нейтралитета, финские дипломаты отказались. 11 ноября Ворошилов издал приказ о создании в ЛенВО 106-й дивизии из советских карел и финнов. 21 ноября Военный совет округа директивой № 4713 поставил задачи боеготовым 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армиям. Переход в наступление намечался на час «х». Оккупировать Финляндию планировалось к 21 декабря – 60-летию Сталина.

26 ноября Молотов обвинил финнов в обстреле красноармейцев у пограничной деревни Майнила на перешейке. Но Хельсинки отверг обвинения, предложив расследовать инцидент на основе действовавших двухсторонних соглашений. Финны были готовы и к переговорам об обоюдном отводе войск от границы. В ответ Молотов обвинил правительство Аймо Каарло Каяндера в «издевательстве» над «жертвами обстрела» и подчеркнул, что СССР отныне не связан пактом 1934 г., не подлежавшим односторонней денонсации. 29 ноября Москва разорвала дипломатические отношения. Финны поспешили заявить о готовности отвести войска от границы в одностороннем порядке и выполнить другие требования СССР.

Советская реакция последовала утром. В 8.00 30 ноября начался артобстрел границ Финляндии. Атакам с воздуха подверглись Хельсинки, Турку, Тампере и другие города. За время войны от советских бомбардировок погибли и получили ранения около 3 тыс. граждан. Слабые финские ВВС налетов на советские города не совершали. Президент К. Каллио объявил состояние войны, назначив Главнокомандующим маршала Карла-Густава Маннергейма, в прошлом генерал-лейтенанта русской службы и Георгиевского кавалера, героя Белой борьбы в Финляндии.

Соотношение сил и средств к 30 ноября 1939 г.

Зимой 1940 г. советские войска усилили 13-я и 15-я армии. К марту против Финляндии воевали уже 1,2 млн человек (12,5 тыс. орудий и минометов, ок. 4 тыс. танков и почти 2,5 тыс. самолетов) – треть всей Красной армии и половина ВВС. Финляндия, исчерпав все ресурсы, отмобилизовала 600 тыс. человек.

7-й армии надлежало прорваться через перешеек, овладеть столицей и южными районами Финляндии. Три армии севернее Ладоги обходили «линию Маннергейма» через Приладожье, рассекали страну и занимали север Суоми. Но война затянулась. В 40-градусный мороз появились тысячи обмороженных. Сила РККА не могла сломить качество финской армии. Красноармейцы – вчерашние пассивные и нищие колхозники – плохо ходили на лыжах и неумело воевали. Командиры действовали шаблонно и безынициативно. Лобовые атаки вели к бессмысленным потерям. Слабой была подготовка летчиков, связистов, танкистов, совершенно неудовлетворительно выглядело взаимодействие родов войск. В карельских снегах советские дивизии напоминали огромное и малоподвижное войско азиатской деспотии, способное достичь успеха лишь за счет невероятных потерь и подавляющего превосходства. Кровавые атаки на «линию Маннергейма» 6-го, а затем 17–20 декабря полностью обескровили 7-ю армию.