— Пойди и скажи ему, я хочу его видеть, как только он поест. Это очень важно.
Девушка удивленно посмотрела на свою хозяйку. Давно она уже не видела ее такой счастливой.
— Это… это хорошие новости, мисс Изабелла?
— Самые лучшие, Гвенни, самые лучшие. Иди побыстрее, пока он не ушел.
Немного позже, когда Ги постучал и вошел, Изабелла уже сменила свой утренний наряд на теплое дорожное платье из темно-красной шерсти.
— Что за оживление, Белла? — спросил он, еще не вполне придя в себя после слишком веселой вечеринки с друзьями. — Бони напал на нас или мы выиграли войну?
— Лучше, гораздо лучше. Прочти это, — и она протянула ему письмо.
Это был грубый листок бумаги, вырванный из тетради. На нем, видимо в спешке, было написано рукой Роберта:
«Моя дорогая жена! Наша размолвка длилась слишком долго. Я понял это, когда оставил тебя сегодня утром. Тогда мне показалось, что это больше нельзя выносить. Как тебе известно, я должен провести несколько дней на побережье, где мы впервые встретились. Приезжай ко Мне сюда, и мы постараемся забыть все неприятности. Уверен, что Ги будет рад сопровождать тебя и, если в Уайтхолле у него возникнут какие-нибудь осложнения, я это улажу. До вечера, любовь моя».
Ги вертел в руках листок бумаги. Это был почерк Роберта, хотя и торопливый, печать была его — фамильная, с крестом, — и все-таки чувствовалась в этой записке какая-то фальшь.
— Ты уверена, Изабелла, ты вполне уверена, что это от Роберта?
Она повернулась к брату.
— Конечно, от него. Кто еще мог написать мне это? Наконец он захотел разделить со мной эту часть своей жизни, и это чудесно. Я знаю, где он всегда останавливается. В Райе, в гостинице «Святое Спасение». Ты ведь поедешь со мной, правда? Видишь, что он пишет?
Ее счастье, ее радость были такими явными, что Ги не мог испортить ей настроение. Конечно, если он поедет с сестрой, никакая опасность ей не грозит.
— Хорошо, поехали. Я пошлю в Уайтхолл записку, что болен и буду отсутствовать день или два. Если погода продержится, мы сможем быть там вечером. Возьмем карету. Ты собирайся, а я все улажу.
Он торопливо вышел, а Изабелла уже почти была готова, и Гвенни укладывала кое-какие необходимые вещи в небольшую сумку. Изабелла знала, что Мэриан нет дома, — она ушла на лекцию в Королевскую Академию в Сомерсет-Хаус, — поэтому написала ей записку. Как раз в это время вернулся Ги. Они решили путешествовать от гостиницы к гостинице, меняя лошадей. Это было дорого, но цель стоила того. Изабелла отбросила все мысли об усталости и холоде зимнего дня. Роберт будет ждать ее в конце пути, а все остальное было неважно.
День оказался утомительным. Каждый раз, когда они останавливались поменять лошадей, Изабелла сгорала от нетерпения, обуреваемая страхом, что случится нечто ужасное: Роберт подумает, что она не приедет, или его отзовут назад, прежде чем Изабелла до него доберется. Приехать и не найти его было бы невыносимо.
Том, которого недавно повысили в должности до второго кучера, ехал так скоро, как только позволяли лошади. Но темнело быстро, клочья тумана начали сгущаться в низинах. Все-таки они ехали быстро и к вечеру уже проезжали через деревушку Ламберхерст. Теперь они приближались к краю болот, и туман становился еще гуще, расползаясь, как толстая непроницаемая пелена, поэтому пришлось поехать медленно. Потом вдруг Том остановил карету так резко, что их обоих бросило вперед.
— Что за черт! — воскликнул Ги, опять взбираясь на сиденье и потирая ушибленное колено. Он повернулся к сестре. — С тобой все в порядке?
— Да. Что случилось? Почему Том так резко остановился?
— Не знаю. — Ги пытался что-нибудь рассмотреть сквозь запотевшее стекло. — Кажется, туман здесь очень густой. Наверное, там что-то случилось на дороге. Подожди здесь, не выходи, Изабелла, я выясню, в чем дело.
Он открыл дверцу, в карету ворвалось облако холодного тумана. Ги спрыгнул на землю. Изабелла видела, как он то появляется, то исчезает в тумане. Ей показалось, что на дороге стоит что-то вроде барьера, и она была почти уверена, что там стояла еще одна карета, а вокруг нее сновали люди. Вдруг она решила, что поняла, в чем дело. Должно быть, Роберт беспокоился, как она поедет вечером и решил встретить ее. Изабелла увидела, как от группы людей отделилась высокая фигура и направилась к ней. Она вышла из кареты, такая счастливая, что не могла ни о чем думать.
— Роберт! — крикнула она, — Роберт! Наконец-то, — и побежала к нему.
Но не руки Роберта сомкнулись вокруг нее. Не Роберт смотрел на Изабеллу такой насмешливой улыбкой. Это был Люсьен. Слишком поздно поняла Изабелла свою ошибку.
Теперь можно было что-то рассмотреть. Человек двенадцать суетились, разбирая завал на дороге. Том и Ги яростно бились в руках троих-четверых сильных парней. Она пыталась освободиться от рук Люсьена, но он держал ее еще крепче.
— Извините, леди, — крикнул Том, — но я не думал, что эти разбойники…
— Заткнись! — рыкнул один из нападавших и сильно ударил его по лицу.
Изабелла видела, как брызнула кровь из разбитого рта, ярость поднялась в ее душе.
— Где Роберт? — громко закричала она, пытаясь вырваться из рук Люсьена. — Что вы сделали с Робертом?
— Не волнуйся. Твой драгоценный Роберт скоро будет здесь. А сейчас, моя дорогая леди, нечего сопротивляться, а то хуже будет. В карету!
Завал разобрали. Несмотря на ее сопротивление, Изабеллу грубо швырнули в карету, затем туда же бросили Ги, и дверца захлопнулась за ними.
— Что это значит? — беспомощно повторяла она. — Чего они от нас хотят?
— Я знаю не больше твоего, — с трудом переведя дыхание сказал Ги, потирая ушибы. — Здесь их дюжина или даже больше, и мы совершенно беспомощны. Пока сопротивляться бесполезно. Нужно выяснить, с какой целью они нас захватили. Кажется, я узнал двоих-троих, — задумчиво продолжал он, — они из банды, с которой всегда соперничал Джонти. Наверное, им нужны деньги. Они знают, что у Роберта их полно. Может быть, запросят выкуп.
— Люсьен может использовать их, но ему не деньги нужны, — сказала Изабелла с замиранием сердца. — Думаю, дело обстоит гораздо хуже.
Ги тоже понимал, что это было больше похоже на правду. Им нужен был Роберт, а Изабелла служила лишь приманкой, за которой он бросится. Ги ругал себя, что с самого начала не заподозрил ловушку. Ведь было же у него предчувствие, что письмо какое-то подозрительное. Нельзя было позвонить провести себя. Он знал, как сильно страдала Изабелла из-за разлада с мужем, но, все-таки, нельзя было позволить этому обстоятельству повлиять на решение ехать. А теперь что они могут сделать? В данный момент — ничего. Ги положил свою руку на руку сестры, в то время как карета двинулась вперед.