Когда человек выпил большую кружку отвара, оба эльфа подошли к нему и всмотрелись в лицо, словно ожидая чуда. Но человек был все так же вял и безразличен.
— Благодарю тебя, целительница, — поклонился старший эльф. — Боюсь, что болезнь нашего друга носит магический характер. Мы не знаем, кто наслал ее на него. Мы просто обнаружили его в таком состоянии, придя к нему на заранее обговоренную встречу. Он не узнает нас, и не помнит кто он. Именно поэтому мы и движемся в Южные Пустоши.
— Вы ищете Темную Жрицу? — удивилась Ларина.
— Именно так, уважаемая. У нас нет иной надежды, ибо светлые жрецы в разных Храмах ничем не смогли помочь нам.
— Желаю вам удачи в этом непростом деле. Она не снисходит до всех, кто жаждет найти ее. И цена ее лечения обычно велика.
— Мы слышали об этом, — просто ответил ей эльф, и они вдвоем принялись кормить человека мясной кашей, которую приготовили девушки. Несчастный вяло жевал, забывая открыть рот, когда очередная ложка оказывалась перед ним, но эльфы были терпеливы.
Более ничего примечательного в этот день не произошло. Гусятников оказалось только трое, и Ларина постаралась донести до них, что будет с теми, кто сорит в ее фургоне. Фермеры ежились, косились на посмеивающегося Бенара, стелили под клетки мешки и гоняли своих жен за вениками и тряпками — убирать неизбежный мусор.
Ночь прошла спокойно. Пару «злоглазов» удалось отпугнуть факелами. Леопарда Ларина усыпила, не покидая фургона, а гномы сноровисто прикончили. После этого до рассвета никто к каравану не приближался.
Южные Пустоши встретили их оглушительной, всепроникающей жарой. Жар лился с белесого неба, жар стекал по красноватым камням, жар врывался в фургоны с каждым порывом сухого, колючего ветра. Гномы немедленно натянули поверх кольчуг стеганые куртки с капюшонами. Люди и эльфы, наоборот, оставили на теле минимум одежды.
Именно это момент выбрал шипастый василиск, чтобы напасть на караван. Стрелы гномов он даже не заметил, а дротик, который метнул Бенар, тварюгу лишь раззадорил. Пришлось обороняться всерьез.
Мелодичный звук амулетов, соединяющих энергию караванщиков воедино, отрывистая команда Доникора — и на тварь упало, как ловчая сеть, обездвиживающее заклинание. Василиск рванулся всей мощной тушей. Казалось, сейчас зазвенят и лопнут натянутые магические нити, бледно светящиеся на его шкуре. Но магия выдержала, дав бойцам еще несколько секунд. Мечи и копья пронзили шкуру хищника в нескольких местах. Раздался яростный рев, уже избавившаяся от заклинания тварь рванулась на обидчиков и… завалилась на бок, едва не задев хвостом несколько соседних телег. Доникор деловито подобрал из-под светящейся синим туши гость монет и пару измятых свитков.
— Штраф уплачен! — с усмешкой провозгласил он. Мита захлопала в ладоши, Хальг отсалютовал копьем. Только тут все заметили, что, в отличие от забившихся под скамейки гусятников, оба эльфа стоят рядом с охранниками, и на их нечищенных мечах сохнет зеленоватая кровь нежити.
— И плата за проезд, — невозмутимо поклонился гному старший эльф. Караванщики еще молчали, когда попутчики вернулись в свою повозку. Они просто-напросто перепрыгнули перегородку изящным движением тренированных бойцов, гибких и опасных, как голодный дракон. Их спутник, накрытый шкурой, даже не проснулся. Караванщики переглянулись.
— Что-то тут не так, или я ничего не понимаю, — пробурчал себе в бороду Доникор.
— Да, странные вещи творятся в последнее время. — непонятно отозвался Саэрелл. Его жена, Тасарона, все еще стояла, окруженная магической защитой. Сегодня ее искусство не понадобилось. Оба отпрыска Саэрелла аккуратно вытирали клинки своих спаренных мечей ветошью.
— А меч он так и не почистил, — задумчиво произнес Хальг. — Словно ему все равно.
— Да, похоже он уверен, что недолго будет носить эту ржавую железяку. Судя по его повадке, он еще недавно владел не простым клинком. — согласился Саэрелл.
— И что им нужно на Южных Пустошах? — прошептала заинтригованная Мита.
— Не думаю, что они солгали мне, — задумчиво ответила Ларина. — Их спутник действительно болен, и они так заботятся о нем. Но, конечно же, они не сказали мне всей правды.
— Кому нужны чужие тайны? — прокряхтел Доникор, залезая на козлы. — Лишь бы не навлекли на нас беды.
К вечеру караван, наконец, достиг места, где обычно проходила торговля. Это было полукруглое ущелье в обожженных солнцем красных скалах. Оно тянулось вглубь, рассекая каменные стены, к самому сердцу Пустошей, где бродили гигантские муравьи, охраняя своих королев и собирая им кровавую дань. Здесь всегда можно было найти тень, даже в знойный полдень. Камни причудливо нависали над головой, словно древесные грибы на сухом стволе.
Попутчики поблагодарили караванщиков и даже помогли им немного с разгрузкой. Похоже, они не торопились покинуть хоть какую-то защиту на ночь глядя. Саэрелл, переглянувшись с компаньонами, предложил эльфам переночевать тут, а если поиски Темной Жрицы затянутся, то пользоваться гостеприимством каравана до его отъезда. Два меча в опытных руках были совсем не лишними в ночную пору. Эльфы приняли приглашение со сдержанной благодарностью. Больше всего их обрадовала возможность не таскать с собой по жаре своего несчастного друга. Человек все так же много спал, вяло ел и молчал. Ларина таскала ему разные отвары и пару раз незаметно применяла магию, но ее целебные заклинания были то ли слабы, то ли предназначенны для других хворей.
Потянулись торговые будни. Гусятники быстренько сбыли свой скоропортящийся товар охотникам, и отправились домой с возвращающимся в город отрядом, не забыв щедро расплатиться и закатить прощальный пир из трех самых жирных гусей. Удушающая жара, чуткий сон в пол-глаза, группы небрежно бренчащих золотом удачливых охотников и оборванные одиночки, которым не повезло. Придерживаясь принципа «Помоги, и тебе помогут», караванщики держали для таких клиентов запас еды, воды, простой одежды и оружия. Не сказать, что часто, но бывало порой, что спасенный караваном оборванец возвращался на королевском драконе с кошелями золота. Но гораздо важнее было доброе имя каравана. Оно привлекало как покупателей, так и купцов, желающих продать подороже, чем в городе, но боящихся дальней глухомани.
Эльфы уходили с первыми лучами солнца, часто отстояв самую тяжелую, предрассветную, вахту. Человек ходил по лагерю, иногда брался за нехитрую работу — нащепать ножом лучины на растопку, почистить коренья, принести девушкам мех с водой. Но большую часть времени он сидел, привалившись к скале где-нибудь в тени, глядя в никуда удивительно светлыми, пости белыми глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});